Старый эльф проснулся с великим трудом, тяжело воззрился на грязно жёлтый потолок. С улицы, нагло пробиваясь через стеклопакет, доносится до боли знакомая музыка. Эльф вздохнул, сегодня тот самый день.
День величайшей гордости и жуткого стыда.
Старательно умывшись, проковылял к шкафу, ссохшаяся дверца долго отказывалась открываться, упираясь, как уставший осёл. Наконец скрипнув петлями и недобро щёлкнув, распахнулась, едва не сбив хозяина с ног. В лицо дохнуло застарелой пылью, эльф поморщился и кряхтя вытащил вешалку с формой в прозрачном пластиковом чехле.
Во время переодевания защемило спину, эльф, шипя от боли повалился на кровать. От года к году, одевать форму сложнее, да и вообще одеваться. Ещё пара лет и вовсе не сможет выйти из дома...
Переодевшись, подковылял к зеркалу держась за поясницу, страдальчески выдохнул. Казалось ещё недавно, форма сидела, как влитая, а сейчас, будто бесформенный мешок натянул. Поправив фуражку, эльф вышел из квартиры, трясущимися руками запер дверь и глубоко вздохнув начал осторожно спускаться по лестнице. Звук шагов разносится по подъезду, сплетается с торжественной музыкой снаружи.
Эльф остановился на пролете, держась обеими руками за перила. Колени мелко подрагивают, от накатывающих воспоминаний и осознания, ждущего снаружи. Девяносто лет назад кончилась многолетняя, выматывающая война. Самая кошмарная и кровопролитная за всю историю, чем все бывшие войны вместе взятые. Прикрыв глаза, эльф почти проваливается в тот знаменательный день.
Сердце болезненно сжимается, вспоминая кровопролитные бои, изнуряющие марши и взятые лагеря смерти. Перед внутренним взором проплывают лица друзей и знакомых. Одни погибли в самом начале, другие сгинули в лагерях с пленниками, а третьи... Третьи дожили до этих дней.
Помнится, собирались в ранние годы небольшой компанией однополчан. Поминали погибших и всегда делали один единственный тост.
"«Чтобы не было войны»
С каждым годом сходка редела, люди, дворфы и эльфы, один за одним уходили в Свет. Кто от старости, кто от полученных на войне травм, а кто замёрз в неотапливаемом домишке, забытый всеми. Эльф провел ладонью по ряду медалей на груди, за храбрость, за взятие и освобождение городов. Все медальки за выслугу лет и годовщины победы, стыдливо пылятся в самом дальнем ящике.
Кнопка магнитного замка долго не хотела работать, наконец раздался звуковой сигнал. Эльф навалился всем телом, сдвинул металлическую плиту, как когда-то помогал выталкивать застрявший в грязи транспорт.
Звуки внешнего мира навалились разом: громкая музыка, гомон толпы и далёкий рокот военной техники. Военные машины горделиво едут по главной улице города, заблаговременно огороженной, заставляя поток транспорта забиваться на обходные пути и дворы. Эльф сощурился, прикрывая лицо ладонями, солнце слишком яркое, правительство потратило годовой бюджет среднего городка на разгон облаков. Правда непонятно зачем, дождь, как ничто другое, подходит для дня окончания жуткой войны.
Идя по улице к площади, эльф с тоской смотрит на витрины и радостный народ, заполонивший всё. Во всю витрину крупного магазина красуется реклама пивного «танка», фанерного макета заполненного алюминиевыми баночками пива. Рядом раскинулся широкий лоток, заваленный товарами с символикой, эльф брезгливо поморщился и постарался прибавить шагу. С лотка на него с насмешкой смотрят тапочки с портретами солдат, и ленты с символом победы.
Даже трусы.
Товары радостно раскупает галдящая толпа, лоточник радостно поздравляет всех с Великой Победой и прячет деньги по карманам. Мимо прошла группа молодых мамочек с колясками в форме танков. Эльф вздрогнул от воспоминания, как живые факелы выпрыгивали из железных монстров, нарвавшихся на мину.
Следом за ними прошла группа подростков, обвязанная праздничными лентами с головы до ног. Лента даже вместо шнурков и резинок в волосах. Эльф остановился, закрыв глаза, будь помоложе, уже бы завязал драку с такими «почитателями».
На припаркованных машинах красуются наклейки с лозунгами: «Можем повторить!», «На Империю!» и тому подобными.
— Что ты собираешься повторить? — тихо прорычал эльф. — Войну? Горящие города, миллионы смертей? Повторюн хегов...
От улицы ответвилась крохотная улочка, спряталась в переулке перед входом на площадь. Эльф остановился, глядя на притаившуюся там мусорку, медленно подошел ближе, не веря глазам. Оба контейнера доверху набиты праздничными лентами и плакатами с фотографиями ветеранов. Сердце остро кольнуло, эльф привалился спиной к стене и запрокинул лицо к небу.
— Вот тебе и память...