6
Утром этого же дня её разбудил телефонный звонок. Его раскатистый рёв был настолько неприятен, что сравнить его можно было, со звуком бьющейся о мраморный пол железной посуды. Оксана нехотя высунула лицо из-под одеяла и посмотрела на часы. Их стрелки показывали полдень. Голова немного побаливала после вчерашнего шумного вечера, да и спать она легла уже на рассвете и чувствовала себя уставшей даже сейчас. Единственное, что радовало - это отсутствие снов. Сегодня она спала, как младенец. Нежась в тёплой постели, Оксана подумала о Марке, о том, как они расстались. На губах ещё теплился его поцелуй.
Вчерашняя ночь не закончилась для них на кольцевой трассе. Ещё долго они колесили по старому Киеву, пока не причалили к площади «Независимости». Договорившись о том, что на этой нейтральной территории они смогут прогуляться, как два совершенно независимых от времени, обстоятельств и друг друга людей и, наконец, разойтись по домам.
Тогда он достал с заднего сиденья её туфли и осторожно надел на ножки. Она слегка смутилась, ей безумно захотелось обнять его, прижаться так сильно и никуда не отпускать. Оксана заметила, что этот мужчина обращается с ней по-особенному, как с совсем маленькой девочкой, очень бережно, с каким-то трепетом, от которого она ощущает чувство собственной избранности, своей абсолютной неповторимости. Взявшись за руки они, не спеша пошли по безлюдной старой площади.
- Марк, чего ты хочешь от жизни? – неожиданно спросила Оксана.
Он остановился:
- Сейчас?
Она заглянула в его зелёные глаза, а он собрал в руки её волосы и осторожно поцеловал. Он только слегка коснулся губами её губ, затем прижал к себе и сказал:
- Я пока ещё не знаю. Понимаешь, я никак не могу прийти к этому. В моей жизни было столько много смыслов, убивающих и снова рождающих друг друга, что я перестал полагаться на них. Хотя однажды я точно знал, чего хочу, но это было так давно.
Он говорил и вдыхал запах её волос.
- Ты стал гедонистом, - тихо заключила она.
- Думаю, да… А ты? Чего хочешь ты?
Они пошли дальше.
- Не знаю, Марк... Я давно живу одним днём. И в этом мы с тобой похожи... Я всё время пытаюсь разгадать себя, найти своё место в этом мире. Иногда мне кажется, что жизнь моя очень значима, но потом прихожу к заключению, что она ничтожна, не стоит и выеденного яйца. Тогда становится очень тоскливо. Я разочаровываюсь во всём: в себе, людях, мироздании. Всё теряет смысл, и я думаю о смерти, испытывая при этом такую сильную и в то же время пугающую жовиальность. Почему так? Инстинкт самосохранения?
- Не знаю, Ксюша.
- Как странно, мы ведь уже не дети, а так и не можем ответить на самый главный вопрос: "В чём смысл жизни?" Мне кажется, что каждый с рождения должен это твёрдо знать!
- А может быть смысл в том, чтобы пройти через все жизненные тернии и всё-таки отыскать ответ.
- Прийти к звёздам… А может быть весь смысл в поиске, в его процессе?
- Поиск, как дорога, которую каждый выбирает и проходит сам, а осмысление своей сути и принадлежности, как результат, то есть сам смысл.
- И они тесно связаны, поиск и результат...
Снова зазвонил телефон. На этот раз Оксана поднялась с постели и, закутавшись в одеяло, побрела на звук.
Из трубки донёсся восхищённый возглас:
- Выгляни скорее в окно!
Оксана раздвинула плотные шторы и замерла в восторге. За стеклом вся округа утопала в ослепительно белом сиянии. Яркий свет солнца, пронизывающий крупные хлопья пушистого снега, походившего на лебединый пух, несколько часов подряд безудержно сыпавшего с небес, заставили её радостно улыбнуться. Она даже не смогла полностью открыть глаз, так светло было на улице:
- Какое волшебство! Марк, спасибо, что разбудил меня, я ведь могла всё это пропустить!
- Ксюша, мне нужна твоя помощь!
- Всё, что угодно! – зевая, протянула она.
- Поехали за город! Такую потрясающую погоду просто невозможно пропустить. Ты – отличный водитель, хорошо знаешь все окрестности, ну а я не последний фотограф, может, удастся сделать хорошие кадры ваших зимних пейзажей. Как тебе моё предложение? Согласна?
Оксана колебалась, Марк почувствовал это, но уже ничто не могло остановить его в своём намерении:
- Одевайся потеплее, минут через двадцать я заеду за тобой. Да, не завтракай, я привезу всё с собой! Диктуй адрес!
- Но, Марк...
- Никаких "но", ты сама только что сказала, что я могу просить всё, что угодно, говори адрес!
Она продиктовала ему свои координаты. Спешно положив трубку, хотела было вернуться в спальню, чтобы поскорее одеться, но ноги запутались в большущем одеяле, и она с грохотом свалилась на пол. В квартире всё стихло. Ей стало так смешно от своего внезапного и неуклюжего падения, что, прямо лёжа на полу, она залилась звонким смехом:
- Вот и сделала зарядку!
Через полчаса позвонили в дверь.
- О, Господи, я же ещё не успела уложить волосы!
Она открыла. На пороге стоял Марк, в одной руке он держал небольшой чёрный, причудливой формы футляр, а в другой несколько бумажных пакетов с логотипами местного ресторана испанской кухни.
- Привет, готова? – он вошёл в дом и чмокнул её в лоб, - мне нравится твоя причёска!
Он с улыбкой посмотрел на её взлохмаченные волосы.
- Проходи.
- С удовольствием!
- Марк, мне нужно ещё немного времени, чтобы собраться.
- Тогда поторопись! О, у тебя замечательная квартира! – он с любопытством начал осматриваться по сторонам.
- Спасибо!
- Очень светлая и просторная! Обиталище минималиста, я бы сказал!
- Да, не люблю лишнего хлама.
Его взгляд упал на лежавшее на полу одеяло.
- Извини, я очень спешила.
Он поднял его и отдал ей в руки.
- А теперь официально, - с наигранно серьёзным тоном он продолжил, - Ксюша, я предлагаю немного отвлечься от диссертации и всего прочего и, воспользовавшись благами сегодняшней погоды, провести день на свежем воздухе. Согласна?
- Согласна! – также торжественно подтвердила она.
- Но сначала завтрак! Горячий и калорийный завтрак! Где у тебя кухня?
Она указала на дверь за его спиной.
- Заканчивай со сборами и ко мне!
- Так точно! Слушаю и повинуюсь!
Через несколько минут они вместе уплетали горячую ароматную тартилью с ветчиной и свежеиспечёнными булочками, обмакивая их в подсоленное оливковое масло и запивая всё крепким чёрным кофе.
- Куда именно ты бы хотел поехать? В лес?
- Угу, желательно! – пережёвывая, подтвердил он.
Оксана отыскала карту Киева и разложила её на столе.
- Вот Беличанский лес, «лёгкие» нашего Киева, - она провела пальцем по карте, - слышал нашумевшую историю о его переделе?
- Нет, не припоминаю. Не забывай, что я гражданин другого государства! И ваши интриги известны только вам.
- Ты совсем не патриот, ренегат прямо какой-то! – высунув язык, перекривила она.
Марк улыбнулся:
- Не ренегат, а космополит!
- Вот так новость! И все люди братья?
- Именно!
Она отпила кофе и вновь углубилась в карту:
- В Беличанском лесу я была много раз, правда летом и могу с уверенностью сказать, что это красивейший природный комплекс! Давай махнём туда?
- Давай, а это далеко? – наливая себе ещё кофе, он заглянул через её плечо в карту.
- В Святошинском районе. Смотри, вот его границы: на юге он замкнут Житомирской трассой, на севере Гостомельской, а вот река Ирпень, она протекает через его западную границу, ну а на востоке мы и посёлок Коцюбинского. Марк, там даже есть болото с белыми цаплями! Но это всё летом, - она разочарованно вздохнула.
- Он немаленький! Надеюсь, мы сможем в него забраться сейчас? На улице здорово метёт. Каждый час прибавляет, как минимум сантиметр снега.
- Я постараюсь!
- Ой, чуть не забыл, – он открыл свой таинственный чёрный футляр, напичканный различной фотоаппаратурой, достал оттуда большой бумажный конверт и протянул Оксане, - вот, это тебе!
Ксюша открыла его и сразу же смутилась, её лицо мгновенно зарделось румянцем. В конверте были фотографии, её фотографии, сделанные накануне вечером во время пасодобля.
- Красивая девушка, правда? – спросил он.
Их взгляды встретились. Глаза замерли в ожидающей нерешительности, дыхание спёрло, расстояние, разделявшее их, исчезло, ещё мгновение и грань, проходящая между дозволенным и нет, была бы стёрта. Но, как часто бывает, после триумфального сражения и завоевания победы, к почивающим на лаврах приходит разочарование, то ни он, ни она не стали преступать этой грани. Лишь только для того, чтобы как можно дольше насладиться радостями больших сражений и возможных маленьких побед.
- Ну что же мы теряем время! Маршрут утверждён? – задала вопрос Оксана.
- Да. Ты готова?
- На все сто!
Она взяла ключи от машины, он свою аппаратуру и вместе они покинули дом. Погода была действительно чудесной, небольшой мороз холодил воздух и, уже начали прорисовываться первые сугробы. Настроение было таким же прекрасным. По дороге в лес они слушали песни Челентано, громко подпевали ему, шутили и смеялись от души. Марк искусно пародировал манеру игры актёра, отчего Оксана заливалась хохотом и неровно вела машину. Им было хорошо. Она поймала себя на мысли, что очень скоро он улетит в Испанию, и они больше никогда не увидятся. Каждый останется с ощущением того, что их пути разошлись лишь на время и когда-то непременно сойдутся вновь. И каждый будет знать, что ожидания эти, лишь иллюзии, останутся только воспоминания, печальные и добрые. "Марк, мне тебя уже не хватает, и я безмерно тоскую по тебе уже сейчас!" – чуть ли не вырвалось у неё.
Он тоже отвлёкся и углубился в свои размышления. После знакомства с ней ему показалось, что они очень разные, несомненно, она превосходила его во всём: умна, интересна, красива, но сейчас он стал замечать, что между ними начало проявляться и много общего, пусть даже в мелочах, но с каждым мгновением этих мелочей становилось всё больше. Они открывались новые и новые и притягивали его к ней всё ближе и ближе.
Дорогу в лес всю запорошило, но кроссовер уверенно пробирался глубже в чащу. Дворники смахивали снежинки с лобового стекла, представляя всю красоту необузданной пляски снегопада.
- Пожалуйста, останови здесь, - Марк взглянул на часы, - у нас всего пару часов, до захода солнца нужно успеть! Какая же здесь красота! Ты была права, это - волшебное место!
Он достал из машины футляр и штатив.
- Тебе нужна моя помощь? – осведомилась Оксана.
- Конечно, кто же мне будет подбирать пейзажи? Если увидишь какого-нибудь зверька, дай мне знать, но будь осторожна, не спугни его!
Дальше они пошли пешком. Любуясь величественной красотой, тихо и осторожно, стараясь не нарушать покоя царственного леса.
- Знаешь, зимой ведь не так много красок, как в другие времена года, поэтому важно поймать их оттенки. Солнце просто великолепно, постараемся создать контраст. Вот здесь, пожалуй, можно задержаться, - оглядевшись по сторонам, Марк достал камеру и начал делать снимки. Наблюдая за ним, она поинтересовалась:
- Тебе нравится то, чем ты занимаешься?
- Нравится, - не отрываясь от дела, ответил он, - да и мне кажется, что я неплохо справляюсь. Иногда, конечно, надоедает, хочется всё бросить и... к примеру, написать книгу, - он ухмыльнулся, - но потом я осознаю, что сделать этого никогда в жизни не смогу, знаний недостаточно. Тогда беру камеру, нахожу заказ или просто иду гулять, куда глаза гладят и всё выходит само собой. Знаешь, Ксюша, огромный плюс моей профессии в том, что она мобильна. На месте сидеть я уж точно никогда бы не смог!
- Я тоже иногда хочу написать книгу, - она улыбнулась, - и знания есть, и дело это вроде нехитрое, и пишут сейчас все, кто мало-мальски умеет держать в руках перо.
- О чём написать?
- Да о чём угодно, на любую книгу ведь найдётся свой читатель, как, собственно, и критик.
- Так почему не пишешь?
- Мобильности не хватает, - улыбнулась ему в ответ Оксана.
- Тогда нам нужно объединиться и написать что-то вместе.
- Предлагаешь соавторство?
- Предлагаю! По рукам?
- По рукам!
Они пожали друг другу руки и пошли дальше. Морозный воздух клубами вырывался из груди, чувствовался его хвойный привкус. Пороша ослабла, ветер почти стих, приятный хруст сухих веток раздавался из-под ног.
- Вот здесь хорошие глубокие тени на снегу от деревьев! - он снова остановился и начал делать снимки.
- Ты давно занимаешься фотографией?
- Давно. С тех пор, как добрый дедушка Мороз оставил под ёлкой в подарок мой первый фотоаппарат. Со штативным гнездом и зеркальным видоискателем, как сейчас помню его, "Зенит-12сд", он же "Зенит-12xp"! Тяжёлый был, зараза! Или я слишком маленький? Мне тогда лет шесть было.
- Почему у него два названия?
Марк улыбнулся:
- Это довольно интересный факт. На экспорт с аббревиатурой "сд", означающей попросту "светодиодный", но созвучной с аббревиатурой нацистской организации он, естественно, не был допущен, поэтому для иностранцев изобрели код "xp"!
- Вот это да!
- Да-да, фрау Романова! А «СД» - это служба безопасности рейхсфюрера СС, если мне не изменяет память.
Она удивлённо ухмыльнулась:
- Сейчас это звучит нелепо...
- Угу, а раньше только за эти две буквы его могли снять с советского производства!
Он присел на корточки и начал делать кадры падающих снежинок:
- Озябла?
- Немного.
- Тогда готовься, сейчас буду снимать тебя.
- Меня? – удивилась Оксана.
- Да. Вот только солнышко немного зайдёт, чтоб ты не щурилась от его яркого света и блеска снега. Мы попытаемся поймать мороз через твоё дыхание.
Когда солнце начало подходить к розовой линии, разделяющей небо с землёй, и в воздухе заиграли нежные оттенки заката, Марк установил штатив. С различных ракурсов он начал фотографировать Оксану. Сначала она добросовестно выполняла всё то, о чём он просил: улыбалась, хмурилась, смеялась, грустила, изображала восторг и задумчивость, но потом ей это надоело. Она начала исподтишка строить Марку рожицы и бросаться снегом, но он держался до последнего и с серьёзным видом продолжал выполнять свою работу.
- Ах, так! Тебе всё нипочем! – наигранно злилась Оксана.
Набрав большую горсть снега, снова бросила в него, но снежок попал прямо в объектив камеры.
- Ой! – испугалась она и замерла на месте.
- Ой? – возмутился он, - это и всё, что ты можешь сказать в своё оправдание? Ну, держись! Сейчас я тебя догоню и накажу!
Он отряхнулся от снега и помчался вслед за убегающей девушкой. Её смех приятной мелодией разливался по всему лесу.
- Марк, не нужно! Я больше не буду! Честное слово!
Они обсыпались снегом, падали в него, догоняли друг друга, валили в сугробы и хохотали, как маленькие. Такие редкие моменты в жизни, когда мы уподобляемся детям, выпадают нам не столь часто. Когда мы забываем о суете окружающей нас повседневности, о людях, которые нам что-то должны, о своих долгах и уходим в беззаботность, лёгкую беспечность, на мгновение окрыляющую нас. И потом эти памятные временные крохи становятся настолько бесценными в наших воспоминаниях, настолько яркими в наших пережитых и угасших чувствах, и из этих лоскутков, по сути, скроена вся наша жизнь.
- Я больше не могу, - запыхавшись, выдохнула она, - не подходи! Я повалю тебя на землю!
Марк подошёл к ней, обнял за плечи и горячо поцеловал.
- Прости, я не мог сдержаться.
Он подхватил её на руки и начал кружить, как маленькую девочку.
- Хорошо! Как хорошо! – радостно кричала она в небо и обнимала его за шею.
Уже в сумерках они возвращались назад, уставшие, озябшие и счастливые. В Киеве она спросила:
- Куда тебя подвезти?
- Конечно же туда, где можно выпить горячего чая и хорошенько подкрепиться. Ты голодна?
- Ужасно! И я знаю отличную пиццерию, нам как раз по пути.
- Давай в пиццерию, хотя пицца ассоциируется у меня скорее с ...
- Домом и просмотром старых добрых фильмов? – перебила Марка на полуслове Оксана.
- Точно! И откуда ты всё знаешь?
- Я сказала первое, что пришло мне на ум, - она улыбнулась, - и я это тоже люблю...
Через час они сидели на мягком пушистом ковре перед экраном телевизора в её квартире, прямо из коробок брали ароматные куски пиццы и запивали их горячим зелёным чаем.
- Марк, тебе не кажется, что Стивена Кинга на полу смотреть жутко опасно? Особенно девчонкам! – наевшись досыта, спросила Оксана.
- Я так понимаю, - пережёвывая кусок, добавил он, - что это намёк на то, что диван сейчас будет полностью оккупирован?
- Верно-верно!
Она прилегла на мягкие подушки дивана и, укутавшись в плед, протянула зевая:
- Скажи, когда закончишь, я приберу.
Через несколько минут её сморила дрёма, и она крепко уснула. Последние сутки были очень активными. Оксана не могла больше бороться с усталостью. Она просто тихо уснула, провалилась в бессознательность и растворилась в сладостной истоме. Марк аккуратно поправил плед и нежно поцеловал её в лоб.
Проспав несколько часов, она проснулась совершенно отдохнувшей, тревожно огляделась: телевизор выключен, коробки от пиццы и чашки убраны на кухню. Марк лежал рядом на ковре перед диваном и крепко спал, подложив под голову руку. Было далеко за полночь. Оксана взяла плед и подушку, укрыла его и, обняв, легла рядом. Спящий он показался ей очень милым. Она провела рукой по его волосам, по слегка поседевшим вискам, по еле заметным морщинкам вокруг глаз и прошептала:
- Ты – удивительный!
Его сонные глаза медленно открылись, он улыбнулся и прошептал:
- Я разбудил тебя?
- Нет, я сама проснулась. Мне стало одиноко… без тебя.
Он ощутил сильное желание. Нахлынувшие чувства волной окатили его, он крепко обнял Оксану и начал медленно покрывать поцелуями. Его руки ощутили всю нежность её кожи, подобной шёлку. Он жадно вдыхал её аромат и сходил с ума; он пил её, как сладкий мёд, наслаждался её нагим телом. Теперь не было никакого пути обратно, ничто на свете не могло его остановить, а она покорно сдавалась в плен общим чувствам. Немного напряженная, Оксана глубоко дышала. Тепло сладостно разливалось по всему телу и смыкалось где-то внизу живота, а оттуда вновь расходилось волнами. Ей были приятны его прикосновения: лёгкие, нежные и в то же время сильные и страстные. Стеснение ушло, тело оставило чувство стыда и только сильнее возбуждало неутолённый голод фантазий. Новизна прикосновений манила. Другие руки, другие губы, другие глаза и поцелуи. Он ласкал её шею, плечи, целовал запястья, ладони, пальцы... Его руки осторожно гладили её ноги, колени, сжимали грудь. Она чувствовала, что тает и ей хотелось большего. Стремление доставить друг другу удовольствие было неиссякаемым. Их губы время от времени встречались, делая поцелуи глубокими и долгими.
Наконец, горячая влажная услада близости переполнила их, они больше не шептали друг другу слов, слова были излишни, лишь тихие стоны удовольствия вырывались из уст и вновь смолкали в жарких объятиях. Время остановилось, мир замер, только два сердца слились и бились в унисон...
Лишь под утро они смогли уснуть, измождённые ласками, утомлённые терпкой жаждой страсти. Крепко спали их тела и души, сомкнувшись между собой, и снился им один и тот же дивный сон, в котором они были вместе, одним целым...
А утром в её жизни случилось то, что попросту называют «снег на голову». Бесцеремонный и нескончаемый стук в дверь вырвал её из грёз и вернул к жизни на земле. Открыв глаза, она некоторое время не могла понять, что это за шум и где она находится. Марк крепко спал рядом. Быстро натянув на себя первое, что попалось под руку, она выбежала в коридор и, отворив входную дверь, замерла в изумлении:
- Что ты здесь делаешь?
- Может, будешь так любезна и пригласишь войти? Я уже битый час колочу в твою дверь.
- Нет, не нужно, я тебя не звала.
Не обращая внимания на её слова, он всё-таки перешагнул порог и вошёл в квартиру.
- Мы сейчас летим в Дублин, ты и я, - коротко отрезал мужчина.
- Я думала, ты всё понял ещё тогда, в ресторане. Никуда мы не полетим, потому что «мы» больше нет, - замирая, произнесла она.
Он подошёл к ней вплотную, прижал к себе и прошептал на ухо:
- Чёртова ты девка, что же ты со мной творишь!
- Глеб, не надо, мне больно! – попыталась освободиться от его объятий Оксана.
- Послушай меня, - он посмотрел ей в глаза, - твоя взяла! После того, как ты ушла, я места себе не нахожу! Я не могу работать, мне противно возвращаться домой, я всё время думаю о тебе, о твоём письме, - он сделал паузу,- я люблю тебя! Слышишь? Я хочу только тебя! Что ты молчишь? Ты же этого всегда добивалась!?
Она изловчилась и оттолкнула его:
- Уходи!
Только сейчас он заметил, что на её нагое тело была наспех наброшена мужская рубашка. Из комнаты вышел Марк. Выражение его лица было серьёзным и решительным:
- Что здесь происходит?
Пораженный Глеб сделал несколько шагов назад, окинул взглядом Оксану, затем посмотрел на Марка и неожиданно для всех громко и раскатисто рассмеялся. Мурашки пробежали по Оксаниному телу. Она знала, что от Глеба можно ожидать всего, чего угодно. Когда его внезапный приступ закончился, он ответил на поставленный вопрос, никому не адресуя свои слова, как будто произносил их самому себе:
- А происходит здесь следующее, у моей любовницы появился любовник! Какая комичная ситуация, господа!
Оксана почувствовала, как кровь прилила к её лицу, а он продолжил, глядя Марку в глаза:
- Ну что же, забирай её, дарю, только помни о законе бумеранга!
Она не могла больше выносить происходящего, сжав кулаки, выпалила:
- Убирайся из моей квартиры, убирайся из моей жизни, - и убежала в ванную комнату, нечаянно задев плечом Марка. Уже оттуда, сквозь слёзы и запертую дверь она кричала:
- Убирайтесь все, я вас всех ненавижу, мерзкие эгоисты, живущие в погоне лишь за удовольствиями и комфортом! Личные интересы, власть и подчинение других – вот и всё, что вас интересует! Я вас всех презираю! Всех!
Но никто её слов уже не слышал, квартира была пуста. Отодвинувшись от всего мира, она горько плакала. Глеб добился своего, он унизил её, сравнил с вещью, самой дешёвой и непотребной, доступной любому, легко покупаемой и также легко продающейся тому, кто возжелает её. А что ещё унизительней может быть для женщины?
Продолжение следует...