Елена Мушка

Всю дорогу Зина была молчаливой и рассеянной. Мария понимала, что она волнуется, поэтому не тревожила её и не давала ребятам делать того же. Она знала, что сейчас было жизненно необходимым её подруге. Наверное, так устроен человеческий организм, когда мы волнуемся, переживаем, он готовит себя к чему-то непредвиденному, тому, что как снег на голову может свалиться на нас, сбить с толку, поставить в неловкое положение или, выставив на посмешище, обезоружить. И Белозёрская делала ставку на тот естественный...

Мария не проснулась, как обещала своей подруге, рано поутру. С трудом разлепив глаза после тревожной ночи, она увидела, что солнце за окном уже подходило к зениту. Как ошпаренная, вскочила она с постели и бросилась тормошить Зину: - Живо одевайся, мы проспали! - Ко-то-рый час? – зевая, протянула Горчакова и, перевернувшись на другой бок, накрылась с головой одеялом. - Я спать хочу! - Понятия не имею, часов то у нас, дурёх, нету, - нервно заголосила Белозёрская, наспех натягивая на себя солдатскую форму...

Салютовала Москва с шестнадцати различных площадок. Желающие могли насладиться феерией красок на фоне ночного неба не только с Красной площади, Поклонной горы, Воробьёвых гор, ВДНХ, но и лицезреть её с любой смотровой площадки города. Но самое фантастическое зрелище было, конечно же, здесь, у стен Кремля. Задрав высоко кверху голову, Мария с воодушевлением подсчитывала артиллерийские выстрелы, педантично переводя их в уме на деньги. Практичность, по-видимому, текла по её жилам вперемешку с кровью...

- Чувствуете, какой тяжёлый воздух сегодня? – глубоко вдохнув, спросила Мария. - В Москве он всегда такой, - с видом знатока ответил Григорий. - Вы москвич? - К счастью - нет, - улыбнулся парень, оголив при этом ряд ровных белых зубов. - Почему же «к счастью»? Он на мгновение задумался: - Москва хороша лишь для тех, кто здесь родился и вырос. Ну а мне, сибиряку, да ещё с корнями донских казаков слишком тесно здесь, слишком людно, слишком душно. - Я, кажется, понимаю, о чём Вы говорите. Большую часть...

Над сотнями голов, собравшихся на Поклонной горе зевак, всё больше и больше сгущались тучи. Душный воздух стоял на одном месте и сдавливал лёгкие, но ощущение приближающейся грозы не портило праздничной атмосферы. Запах дождя постепенно пропитывал округу влагой и уже ближе к полудню погода, как капризная девица, переменила своё хмурое настроение, и начало распогоживаться. Солнце снова стало пробиваться сквозь просветлевшие медленные облака и бросать на толпу клинья косых белых майских лучей. Когда трансляция подошла к концу, народ стал расходиться кто куда...

- Подумать только, именно отсюда, с этого самого места открывалась вся панорама древней столицы, - молодой человек придвинул к веснушчатой переносице в роговой оправе очки и продолжил, - представь себе, - он со значительным видом поднял вверх указательный палец, - ещё великий Ольгерд распускал здесь свои знамёна… Живое воображение понесло его в четырнадцатый век, изображая того самого князя в тяжёлых средневековых доспехах, верхом на бравом коне, окружённого своим ратным войском. В немом ожидании стоял Ольгерд на Поклонной горе и всматривался в очертания уже близкой Москвы...

Как известно, в славном городе Пятигорске, аэропорта отродясь не было, поэтому наши омолодившиеся старухи сели в последний дежурный трамвай и затарахтели в сторону железнодорожного вокзала. Там уже довольно поздно проходила транзитная электричка из Кисловодска, следовавшая через Пятигорск до Минеральных Вод. И хотя путь до Минвод был не дальний, и вся дорога занимала минут сорок, уставшие от последних событий девушки, как только уселись в вагон, сразу же уснули. Но и этот недолгий сон пошёл им на пользу...

Ровно в двадцать ноль-ноль по московскому времени дверь тольяттинки громко распахнулась и на заднее сиденье весело и грузно влезли пассажиры. - Что, милок, не опоздали? Бескровный спросонья растерялся. Он взглянул на часы и лениво почесал затылок. - Мария Васильевна Белозёрская всегда приходит вовремя! – причмокнула губами военачальная старуха, - Давай-ка вези нас прямёхонько в аэропорт! - Платить-то есть чем? – раззявил в зевоте рот Семён и сонно потянулся. – До Минвод-то? - А как же, не переживай, – она похлопала пухлой рукой по такому же пухлому ридикюлю...

Семён Бескровный с большим опозданием явился в гараж. Его довольно помятый вид говорил о том, что вчера вечером, в отличие от сегодняшнего утра, ему было намного лучше. Вчера он был богат, беспечен и щедр, а вот сейчас в его кармане нельзя было отыскать и ржавого пятака. Но всё это было бедолаге не впервой, вернее сказать - за правило: заработал, выпил, ушёл в загул! И только в этой и никакой другой последовательности протекала вся его холостяцкая, далеко не молодая жизнь. Да и не могло быть иначе...

- Зинка, да проснись же ты, окаянная! Зинаида Петровна с трудом разлепила глаза и тут же отказалась им верить. Яркое красочное изображение лица подруги, тормошащей её за плечи, предстало перед взором. Она протёрла веки и ещё раз взглянула на Марию. Но чёткость была настолько превосходной, что Зинаида Петровна даже засомневалась в правдивости виденного. Повертев глазницами по сторонам, она стёрла слюну с подбородка и довольно ошалело прошамкала: - Ты ли это, Мариша? - Я, а то кто же ещё? – с бодрой усмешкой подтвердила та...

Прямо посреди комнаты, которую старухи покинули пару минут назад, стояла высокого роста женщина с сущностью полупрозрачной материи, источающей холодное зарево изнутри. Мерцание её тела то и дело подрагивало, словно от сквозняка, то притухало, то разгоралось ярче, то вовсе замирало. Своим видом она больше напоминала светящуюся проекцию голограммы, нежели живого человека. Тем не менее, старухи лицезрели фантома наяву. Облачена неизвестная была в длинное светлое одеяние, складками ниспадающее до самого пола...

Несколько последующих дней женщины не могли найти себе места. По правде говоря, решиться чёрт знает на что, было не так-то просто. Сомнения и страх перед неизвестностью одолевали обеих. Теряли они вроде не много, но что приобретали взамен? Фантасмагорию? Глупую выдумку? А может быть и собственное сумасшествие! Заплутавшие в тяжких мыслях, они часто и долго спорили, бранились, снова мирились и даже отказывались от общего дела, но в итоге приходили к одному и тому же знаменателю. «Надо рискнуть! Надо...