Когда-то пластинками занимались люди одинаково невежественные – и те, у кого их было мало, и те, у кого много, и те, кто слушал чужие, испорченные или совсем дешевые.
Неведенье раскрепощает воображение, поэтому с ними было интересно общаться, выслушивая их «еретические» суждения и версии, подчас максимально далекие от реального положения дел в тогдашней поп-музыке.
За последние годы положение изменилось коренным образом – ликвидация безграмотности приняла катастрофические размеры, истребляя, подобно степному пожару, последние ростки вольной фантазии. Кто-то просвещает себя самостоятельно, кто-то с помощью доморощенных и заморских репетиторов, а в результате все, как при советской власти, становятся скучны – и те, кто «за», и те, кто «против», и те, кому, пардон, «плевать».
Скучноват будет и мой рассказ об одной из американских групп третьего плана, но она стопроцентно достойна такого рассказа.
Наличие у советского ВИА большой пластинки было сертификатом успеха, к которому ансамбль двигался годами, и который ему, скорей всего, удастся повторить лишь спустя многие годы, когда сменится мода, а то и власть.
Как это ни странно, и в Соединенных Штатах шестидесятых годов мы видим массу примеров, когда группа, основанная школьниками еще при живом Бадди Холли, терпеливо переживает полосу бесславия, и, в конце концов, чего-то добивается.
Иногда, как это было с «Криденсами» или Bread, победитель наследует всё, получая, если не бессмертие, то классический статус, но во множестве случаев остается тот самый единственный «большой» диск, чаще всего он же и последний.
Снятый с производства, пройдя череду унизительных уценок, он – бессловесный и нераспечатанный, подобно своим создателям, годами ждет триумфального момента, когда и его, вместе с дюжиной таких же неудачников, наконец-то реабилитирует и признает раритетом средней руки новое поколение грамотных людей.
Именно таков запоздалый альбом группы The Messengers, сорок семь лет назад выпущенный фирмой Tamla-Motown на сублейбле Rare Earth, выделенной для белых музыкантов, поскольку Motown, как все сейчас, наверно, знают, специализировался на афроамериканских исполнителях.
Практически все диски с этой этикеткой представляют художественную ценность, хотя подлинной славы смогла добиться только одноименная группа, побочное дитя гениального тандема Whitfield – Strong. Кроме того Rare Earth выпускал и альбомы ярких англичан – Love Sculpture, Pretty Things, кого-то еще.
Коллективу, основанному в 1962 году, то есть, до «британского нашествия» предстояла крайне нервозная смена ориентации, причем не одна. Судя по ранним синглам, наши «Гонцы» взяли за образец звучание чертовски популярных в ту пору «Обезьян», овладев им, надо сказать, в совершенстве.
Композиция Window Shoppin’ (не путать с одноименной песней Хенка Вильямса) повторяет аранжировку A little Bit Me A little Bit You, одной из наименее любимых здесь песенок The Monkees, которую написал Нил Даймонд.
Window Shoppin’, кстати, сочинил белый композитор Мотауна, человек, обреченный на забвение из-за сложного имени R. Deane Taylor, автор превосходнейшей Gotta See Jane.
Шли годы. Смеркалось, – как писали в ту же пору наши сатирики. И вот, наконец – в год ленинского юбилея – выходит таки тот самый «большой» диск The Messengers с дюжиной неотразимо старообразных вещей из уже прошедшего десятилетия.
Подобно второму, такому же запоздалому, альбому The Cascades, или попытки «Астронавтов» реанимировать себя под психоделическим названием Hardwater (с неимоверно тусклой версией блистательной City Sidewalks), «Гонцы» камнем отправились ко дну.
Но сегодня мы готовы снова достать их на поверхность.
Хотя бы потому, что им принадлежит едва ли не лучшая интерпретация The Letter, с которой продюсеры безусловно талантливых обошлись небрежно, убыстрив темп и обрезав до смехотворного метража, вещь достойную куда более серьезной разработки.
«Гонцы» создали из шедевра шедевр, но чтобы в этом удостовериться, нужно извлечь «Гонцов» из омута забвения.
Почему так много песен, к тому же зарубежных композиторов? – спросите вы. Потому что их тогда еще не разучились сочинять как надо – ни здесь, ни там.
По идее скучную историю следует завершить анекдотом. В данном случае плоским, но из жизни.
Дело было в середине семидесятых, когда автор этих строк откапывал записи старых групп на любых носителях.
Умер пьяница, и его так же пьющий брат решил продать мне стопку старых бобин.
А что на этой? – спросил я. – Почерк неразборчив.
На этой… – замешкался бухарик. – «Серакерс» и… «Мессакерс». То есть The Searchers и The Messengers.
Так настигло меня «Послание» от «Гонцов».
Даже падая в грязь, бриллианты (в данном случае – жемчужины) остаются бриллиантами.
Не ленитесь наклониться, чтобы их заметить и подобрать.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Далее читайте:
* Нико, Арита, Дионн и другие: разные судьбы
* The Swinging Blue Jeans . «Шейк» . Роман без окончания