Когда я упоминала "Горгород" на этом канале, я была искренне уверена, что этим-то всё и кончится. Потому что как бы я этот альбом ни любила, его уже столько исследовали со всех сторон (в том числе и я сама), что уже, честное слово, жалко мучить. Можно просто и наслаждаться, наконец.
Но тут мне пришла идея рассказать про метароман. Метароман - это такая специальная штука, которую придумали писатели двадцатого века, когда им надоело прикидываться, будто истории их можно как-то там... проживать. Сюжетом там интересоваться, знаете.
Штука в том, что двадцатый век эту парадигму - я читаю роман, жду конца его и мне классно - терпеть не мог. Писателям того времени казалось, что:
а) Сюжет не нужен. Не главный он, даже если присутствует. События в физической реальности - пена на поверхности воды, главное - то, что в глубине. Духовная, понимаете ли, жизнь;
б) Важно не только содержание, но и форма. Последняя - особенно! Именно через неё авторы показывали, как они видят мир. И без этой самой формы можно было всё остальное и не писать.
(Для понимания: если описать внешние события джойсовского "Улисса", это будет ничего. Один заурядный день двух очень разных людей. Но вот что происходит у них в голове и как это сделано...)
И вот метароман - это как раз такая форма. Анатомический атлас для читателя, дверь в авторскую алхимическую лабораторию: именно тут нам показывают, как это всё писалось. Когда в тексте герой пишет свой собственный текст (чаще всего тесно связанный с сюжетом первичного) - это оно и есть. Так делал, например, Хаксли в "Контрапункте" или Набоков в "Аде, или Радостях Страсти". Ещё при этом можно активно вмешиваться в жизнь героя и дёргать его за ниточки, как марионетку: так поступил в "Женщине французского лейтенанта" Фаулз.
Собственно, поэтому мне и вспомнилась история "всего-лишь-писателя": когда Марк рассказывает нам о своей жизни, но при этом мы ещё как бы читаем его свеженаписанные вещи (и даже немножко видим, как именно он их делает), перед нами раскрывается творческий процесс.
Правда, есть нюанс. Мы-то рассматриваем сейчас не роман. А альбом. Где тексты стихами написаны. Но это всё равно не мешает! Потому что альбом концептуальный, со вполне традиционным сюжетом, а значит - почти роман.
P.S. А ещё, кстати, можно вспомнить немало песен, в которых делаются песни. Прямо на глазах у слушателя, как портреты у уличных художников. Например, такое часто встречается у Чижа. Смотрите:
"Напишу-ка глупенькую песню,
Сочиняя, буду хохотать...
Я уверен: кинутся ребятки
Тайный смысл под строчками искать"
( Чиж и Co. - "Глупенькая песня (Ассоль)")
Или так:
"Напишу-ка я песню о любви,
Только что-то струна порвалась,
Да сломалось перо, ты прости,
Может, в следующий раз...
А теперь пора спать".
(Чиж и Co. - "О любви")
А если спать не хочется, то можно ещё почитать о том, как Loqiemean делает художественный жест, а я делаю выводы
