Оршулович-Сорокин с В. Коцышевским явились мне в период, когда почти каждый день я слушал такие вещи Лу Рида, как All Through The Night, Families и вторую сторону Street Hassle целиком, воображая обрубок железнодорожной рельсы, которую пожирают опарыши.
Зачем я этим занимался, теперь можно объяснить так же коротко, как и тогда – к восемнадцати годам окружающий мир так намозолил глаза, что его уже не хотелось ни разрушать, ни высмеивать, а порнографические галлюцинации, с помощью которых кое-как придерживало себя от суицида взрослое население СССР, размножаясь, вместо того, чтобы топиться и вешаться цехами и факультетами, не устраивали меня своим убожеством.
В общем – я чего-то ждал и дождался.
Нелинейное сходство Оршуловича с Рабиновичем было ошеломительным, но говорить об этом было бы бесполезно, хотя отношение местных к этим записям интуитивно напоминало мне отношение их заокеанских соседей к Уоррену Зивону и Лу Риду, но проверить это сходство научным путем в ту пору было невозможно.
Единственное, чего не хватало в репертуаре Сорокина, это вещи, похожей на The Bells.
Этот пробел позднее заполнят Браславский с Лепешкиным, создав сильнейший реквием по самому Оршуловичу...