Экскурсии на очистные «Водоканал» проводил и ранее, но в основном сюда приезжали либо школьники, либо заинтересованные в работе подразделения лица. Тем не менее, живой интерес екатеринбуржцев к тому, что от них остается, все же победил, и вот полный автобус разновозрастных любопытных лиц несется по пыльным дорогам Химмаша.
Состав экскурсантов, собранных Музеем истории Екатеринбурга, разношерстный: педагоги, журналисты, просто любопытные жители и даже целый политолог-урбанист. По дороге на Южную аэрационную станцию слушаем рассказы гида о том, что с очистными, как и с канализацией, у Екатеринбурга все было плохо аж до начала двадцатого века, когда, собственно, и появился первый прототип аэрационной станции. До этого времени кишечные инфекции были верными спутниками жителей потенциального мегаполиса.
С жизнеутверждающими историями мы подъезжаем к проходной ЮАС. Надо сказать, что объект площадью 70 гектаров охранный, пропуск сюда просто так не получишь, а уже после разрешения на посещение придется пройти дополнительный паспортный контроль. Но эти препятствия разлетаются в щепки, как только к носу пробивается запах сточных вод: неподготовленный человек продержится с покер фейсом недолго.
Посещению реабилитационного центра 85% сточных вод Екатеринбурга словно благоприятствовала погода: за сутки до экскурсии прекратили идти дожди, солнце заботливо разогревалось, чтобы в день визита раскалиться до максимального в условиях малоснежного уральского лета предела. Легкий ветерок обдувает нас. В небе парят чайки, в стоках бурлит вода. Если зажмурить глаза и заткнуть нос, неизменно кажется, что ты на курорте.
Экскурсию по аэрационной станции проводит инженер-технолог Александр Кошкаров. Самые преданные читатели ЕТВ встречались с ним год назад, когда в рамках проекта «Путь воды» мы гуляли по ЮАС. С тех пор на очистных почти ничего не поменялось: станция по-прежнему перерабатывает до 400 тысяч кубометров сточных вод в сутки, выдавая 100 тысяч тонн сухого остатка. Нечистоты стекаются сюда со всего города, кроме северной части и Пионерского поселка. Первый этап — механический, автоматизированные решетки задерживают крупный мусор, остальное вместе с водой уплывает в песколовки.
В советские годы вместо решеток были сотрудники, точнее, сотрудницы«Водоканала». Тогда же, рассказывает наш гид, в сточных водах обнаруживали страшные находки — трупы младенцев. «Советские женщины, которые боялись делать аборт, скидывали тела в канализации. Наверно, они не понимали, что все это приплывет на очистные, и след просто так замести не удастся, — рассуждает технолог. Этот эпизод экскурсии особенно завлекает дам, они расспрашивают Кошкарова, сколько тел здесь нашли и когда. — Сейчас такого уже нет: люди стали умнее. И человечнее».
Путем воды идем к первичным отстойникам, где 12 огромных колодцев глубиной по четыре метра каждый осветляют воду для дальнейшей транспортировки в аэротенки. Запах все сильнее, как и крики чаек над головой. Для птиц здесь место хлебное.
Настоящая жизнь происходит на аэротенках. На южной станции их одиннадцать, каждый перерабатывает свыше двадцати тысяч кубометров стоков. В колодцах живет ил — смесь минеральных и органических веществ, который обезвреживает поступающие воды. Чтобы илу жилось комфортно, а окислительные процессы проходили активнее, в аэротенки по трубам подается воздух.
В «Водоканале» отмечают: хороший аэротенк — это тот, где бурление идет равномерно по всему колодцу.
Апогей экскурсии приходится на цех механической обработки, где со всей станции, начиная с первичных отстойников, собирается мусор, грязь и нечистоты. Из них выкачивается последняя вода, а сухой остаток собирается и отправляется на полигон.
В помещении с ключевой ролью гости «Водоканала» держатся недолго: смачный запах с силой врывается в нос, выедает глаза, подкатывает к горлу. Пулей экскурсанты один за другим выбегают наружу. Дослушать гида наша компания решается уже на свежем воздухе.
В планах на ближайшие годы у руководства «Водоканала» стоит модернизация станции, чтобы хоть как-то приблизить ее к северной сестре, где очистка стоков происходит при помощи ультрафиолета. Правда, инновации — дело довольно затратное как по деньгам (несколько миллиардов), так и по времени. Важно, чтобы станция ни на секунду не прекращала свою работу, ведь в случае ЧП то, что горожане произвели,вернется к ним обратно.
А пока обезвреженная вода отправляется в контактный канал — небольшое озерцо, где хлорированная жидкость настаивается несколько часов перед тем, как выходить в Исеть. Наш путь до канала сопровождает стая чаек: непредвиденные гости застали врасплох пернатых хозяев, и воздушная авиация была поднята по тревоге.
