Один из лучших авторов в области hard science fiction, так называемой «твердой научной фантастики», Вернор Стефан Виндж выпустил не так уж много произведений (сравнительно с другими мастерами жанра). Но каждый его роман приносил ему престижную премию, начиная с 1987 года. Итог: Мемориальная премия Джона Кэмпбелла, две премии журнала «Locus», пять «Хьюго» и пять «Прометеев» – один из них за роман «Пламя над бездной». Вдобавок к премии – роскошь эпитетов: «это не просто космическая опера, а галактический эпос»! «Вернор Видж умеет не только строить грандиозные декорации, но и приковывать внимание читателя к судьбам героев, будь то люди, или мыслящие растения, или коллективные сущности!»
Мы скажем немного проще: читать романы Вернора Винджа – то же самое, что жить. В том смысле, что жизнь наша, мир наш сплошь и рядом состоят из таких вещей и явлений, в том числе даже самых повседневных, которые нами вовсе не познаны или в значительной степени неясны, малодоступны для нас или вообще нам неподвластны. Мы знаем так мало – и все равно живем, движемся вперед, пробуем что-то новое, объясняем себе то, над чем вчера даже не задумывались, или принимаем просто так, без объяснений, как данность, уверенные в том, что полная понятность всего и полное освоение – всего лишь вопрос времени.
Разница только в том, что в обычной жизни мы крайне редко вызываем в своем воображении максимально широкую картину своего бытия, а вот при погружении в очередное художественное произведение это просто неизбежно. Особенно у Винджа, который соединяет «классическую» космическую фантастику с уклоном в социальную философию, а по мнению некоторых – и с киберпанком. Галактический мир Винджа состоит из множества миров, объединенных всеобщей информационной сетью, словно единой нервной системой, в которой есть место как периферийным нервным окончаниям, так и высокоразвитому разуму, даже сверхразуму.
Впрочем, все несколько сложнее, и поэтому в романе «Пламя над бездной» необходимой частью является пояснительная схема мира. В центре ее — Безмысленная Бездна, от которой, как лепестки разнонагретых зон пламени, расходятся: Медленная Зона (место, где возможны лишь досветовые скорости и соответствующая этому техника) и Запределье (здесь возможна скорость быстрее света и технологии основаны на этом). За этим Запредельем тоже существует что-то. Цивилизации, уходящие дальше него, становятся Силами (механизм этого превращения оставлен на усмотрение читателей с расторможенной фантазией). Примерно то же, но с гораздо меньшей скоростью происходит и с границами зон Галактики. И вот однажды…
Однажды у самого Края Запределья был найден Архив. Вынырнул он со стороны Сил, или дрейфовал тут тысячи лет, оставшись в наследство от умершей цивилизации, неизвестно. Нашедшие его киберархеологи решают разобраться и будят Нечто – нет, не чудище, но информационную сущность, некий разум, обитающий в информационной среде, как в биологической. Нечто сначала будут именовать Страумским Отклонением, затем Погибелью, ибо она резко поставит под угрозу существование всего разумного на миллионы световых лет вокруг. Погибель практически всесильна, но есть кое-что, способное уничтожить ее. Возможно, это «кое-что» находится на спасшемся при возрождении силы корабле… Надежда на это и будет питать горстку энтузиастов, пытающихся сохранить свои миры. Такова главная интрига повествования.
Впрочем, при всей важности хорошей интриги, при дополнении основного ее русла несколькими неожиданными ходами, есть и другие замечательные достоинства. А именно – радикально новые мысли автора о том, какими на самом деле будут межзвездные сообщества. Эти мысли предваряют его широко известные рассуждения о технологической сингулярности, которая в упрощенном изложении есть некий предстоящий момент времени, когда технологический прогресс ускорится до такой степени, что общество станет непонятно даже для живущих в нем людей. Эту тему Виндж развивал в нескольких произведениях, и они уже оказали свое влияние на других известных современных авторов. В то время как сам Виндж изначально не был чужд влиянию Роберта А. Хайнлайна, Ларри Нивена, Пола Андерсона, Чарльза Харнесса и, может быть, Роджера Желязны. Хотя, скорее, это влияние – дань уважения. А еще писатель черпал вдохновение в путешествиях: «Летом 1988 года я посетил Норвегию. Многое из того, что я видел там, повлияло на создание этой истории. Что касается Тромсё и окружающих земель, я и представить не мог, что столь приятные и красивые места могут существовать в Арктике». Надо думать, что и древний языческий скандинавский фольклор творчески подпитал воображение фантаста.
Роман входит в цикл «Зоны мысли», по хронологии он средний между «Глубинами в небе» и «Детьми неба». Но трилогией цикл назвать нельзя: почти нет переходящих персонажей, зато – огромные временные разрывы между романами. Объективно общими являются только уникальные идеи Винджа и его вселенная, которая впервые приоткрылась читателям в небольшой повести «Болтушка», включенной в настоящее издание.
Виндж В. Пламя над бездной. /пер. с англ. К.Фалькова. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017. – 608 с. – (Мир фантастики)
Материалы по теме:
Если Вам понравилась идея и эта статья попрошу Вас поддержать развитие канала "Книжный класс" значком "Большой Палец Вверх" и подпиской на него.
Это имеет большое значение для развития канала на Яндекс.Дзен, мотивации и дальнейших публикаций.
Оставайтесь с нами.
