«Шура вытерла слёзы. Шумно высморкалась. И продолжила написание жизненного плана.
4.Сделать стрижку, мощную. Чтоб все облезли. 5.Купить сапоги на весну, замшевые. И хрен с ними, что непрактично. 6.Попеть с Ленкой в караоке. И хрен с ней, что — слуха нет. И голоса. Тоже. У козы этой.
Задумалась. Предыдущие три пункта, из списка «дел на весну», значились. 1.Поругаться, наконец, со злобной соседкой. 2.Посетить концерт модного поп-звездуна. 3.И разбить сердце Владлену.
Всё было вполне исполнимо. Особенно, соседка. Она и без плана нарывалась каждый день. Самым сложным виделся Владик. Записной красавчик, из соседнего отдела, он давно и завидно пользовался успехом в бабцов. Потому, нос задирал и на невзрачных девиц в стойку не вздрючивался. Но куш был заманчивый и аппетитный. Разбивая сердце жуиру, она убивала сразу стаю зайцев. Из коих самыми крупными были — поднятие собственной самооценки, понижение самооценок соперниц и восстановление мировой справедливости.
Мысль обозначить жизненные ориентиры, так определённо и весомо, пришла сегодня утром. После узнавания очень неприятной новости. Случайно подслушанная беседа, возле курилки, раскрыла ей глаза на собственное положение в обществе. Фраза, брошенная презрительно местной красоткой: «Да, девица из снабженческого… Ну, белобрысая такая дылда. Ковыль степной. Ни глазом, ни руками не порадоваться!» Однозначно указывающая на неё, королеву лузеров. От проявленной поэтичности менее мерзкой не становилась. И прежнее — её собственное мнение — о достоинствах и недостатках. Похерилось в пыль! Требовалась реинкарнация образа. И как можно, более решительная!
Придя домой, всё ещё под впечатлением пережитого краха иллюзий. Перво-наперво, она поплакала. От жалости к себе и обиды на человечество. И потом, обдумывая тезисы — «как нам переустроить меня, дылду!» — изредка принималась всхлипывать вновь. И даже, переходила на непродолжительные рыдания. Но затем, брала себя в руки. И возвращалась к оттачиванию деталей мести. На белом тетрадном листе выглядело всё просто и быстро. Начать и кончить! А далее, упиваться произведённым фурором! Вопрос — «как фурор произвести?» — пока переносился вниз списка. И темя не тревожил. Пункт №7 — «пойти уже в спортзал и накачать попу-латину». После непродолжительных борений она зачеркнула. Два раза. Жирно! Сказала себе: «Ну уж, нет! Чтоб я худой ж*пой жертвовала ради Владика. Не дождётся! Мне нравятся мои «мощи» — и достаточно! Кто «против» — на выход!» И заменила — «наесть ручки попышнее, тортиками». Звучало намного вкуснее, чем «спортзал». В восьмой и последний, занесла твёрдо — «любить себя!» И отвалилась на спинку кресла, заметно повеселевшей и успокоенной. Как будто, и руки уже налились приятной округлостью. И соседка молит о пощаде, за дверями.
4, 5 и 6 она выполнила за день. Плёвое дело! И стрижку замутила, и сапоги нежно пепельные приобрела. И — на радостях — тем же вечером. В баре и попели. И попили. Ленка одобрила смену имиджа и замшу помяла с почётом. «Шик, маруха! Растёшь на глазах!» — вывела формулу, начавшейся авантюры. Было приятно и странно одновременно. Получалось, почти лучшая подруга знала, что глядится Саня — такое себе. Но молчала, гадюка. А почему? А кому хочется конкурента рядом с собой растить!
После попойки, в ночи, в интернет/кассе она купила билет на концерт. Приедет этот «перец» только через два месяца. Но какая разница — считай, пункт исполнен. Да и соседка назавтра обеспечила досрочный проворот задуманного. Зря женщина затеяла discussio про чистоту лестничной площадки. Ох, зря! Знай она, что числится первым номером великого плана, проскочила бы мимо. Ругались коротко, но вдохновенно. Разошлись — вот же, бабий парадокс! — довольные. Дылда — прочищенной глоткой для ближайшего захода в бар. Соседка — появившимся интересным соперником. Браниться с квёлыми интеллигентами ей давно надоело. Остался гнусный Влад. Он по-прежнему туманил разум и грел сердце манкостью и миражами доступности.
Так как, катарсис случился в день пятничный. А всё, окромя «казановы», произвелось в реальность за выходные. ( Два крайних пункта остались на длительный забег. ) В понедельник Александра явилась в фирму. Новой девушкой Джеймса Бонда. Стрижка — улёт в Джорджию! — сделала головку аккуратной, лицо юношески дерзким, шею соблазнительно беззащитной. Узкие джеггинсы на, отвоёванной у канонов социума, заднице выглядели модно и сексуально. А сапожок под коленочку, цвета преуспевания, возводил всю фигурку из «ковыльной», в модельную. Она нравилась даже себе самой. Что уж говорить про завсегдатаев курилки! Девицы, узрев такую беспримерную наглость, смолкли и посоловели. Мужчины акапельно спели «осанну». И задумались.
Встреченный случайно в коридоре — она и думать про него забыла, от этакого-то триумфа! — Владик наконец-то визуально обнаружил её в штате сотрудников. Налился масляным любопытством. И сделал попытку познакомиться.
Шура окатила «Жуана» ледяным и снисходительным взором. «С такими. Не танцую!» И молча прошла мимо. Будто, аннигилировала.
Разбитое сердце упало в пустую пока копилку!»