Чем дальше от нас последние десятилетия прошлого века, тем азартнее поиски необычного в повседневном, среди того, что наши предшественники видели и слышали регулярно. Граф Хортица о сложном отношении к наследию еще одной великой группы с простым названием.
Если вы не обнаружили себя в зеркале, это еще не означает, что вас укусил вампир. Скорее всего, там, вместо стекла, наклеены фото противоположной стены. Оснований для паники нет, однако феномен так щекочет нервы, что его совсем не хочется разъяснять самому себе.
Фотообои привносили элемент экзотики в строго регламентированную жизнь советского человека, которая казалась веселее на фоне цветного фрагмента парализованной природы. Но иногда пустая стена способна вызвать в памяти гораздо больше, чем самый красочный натюрморт.
Когда-то вся моя комната пестрела плакатами любимых групп и солистов. Теперь их значительно меньше – Эмил Димитров на афише Москонцерта, Джаггер и Ричардс из журнальчика французских леваков, и три подряд вырезки из югославского издания Džuboks – Herman’s Hermits, Dave Dee & Co. И The Hollies.
Я вспомнил о зеркалах, потому что название ансамбля под этим снимком напечатано задом наперед. И при желании, по этим буквам можно вернуться к истокам, в прошлое. А прошлое очень крепко держит за горло именно поклонников The Hollies, препятствуя объективной оценке более поздних работ этой замечательной группы.
Такое отношение можно понять – в авангарде «британского вторжения» «Холлиз» безусловно были самыми яркими. Но – предрассудок остается предрассудком, а такие вещи, начинаясь с бурчания под нос, способны привести к газовым камерам и кострам инквизиции.
«Холлиз» были агрессивны и самоуверенны с первых шагов на битовой сцене. В их неимоверной слаженности и умении пользоваться тем, что дано от природы, прослушиваются строгие каноны AOR – самого честного и трудоемкого направления восьмидесятых. При этом в их кураже не было стервозности ранних «Кинкс» и Pretty Things, есенинского пессимизма The Animals и ритуальной некрофилии Them.
Они брали аудиторию, что называется, «комсомольским задором», с большой дозой энергетики Мотауна, хотя эта группа аккуратно избегала соблазнов «белого» блюза и «белого» соула.
Рядом с ритмичной лирикой собственного сочинения, с неотразимой We're Through и Fifi The Flea, сыгранных на «блатных» аккордах, соседствуют сложнейшие полифонические номера крепких шлягермахеров.
В первую очередь это, конечно, I Can't Let Go – пожалуй, самая интересная композиция Чипа Тейлора, и Don't You Even Care Клинта Бэлларда младшего, создателя миниатюрных вавилонских башен в сфере песенного зодчества.
Прослушав каждую из них хотя бы раз, тут же возникает желание взять гитару и попробовать разобраться, откуда, каким путем проникают в нашу реальность вещи подобной силы. Хотя исчерпывающий ответ на этот вопрос невозможен.
Репертуар практически каждой пластинки «Холлиз» смахивает на программу именитого оперного театра — и по перфекционизму, и по точности в подборе материала.
У этого коллектива должен быть солидный дирижер вроде Джеймса Ласта или Поля Мориа, но на самом деле столь высокий результат достигнут самостоятельно совсем еще молодыми людьми.
А как вы оцениваете альбом, где они поют только песни Боба Дилана? Разумеется, никто об этом не спрашивает со стороны, хотя вопрос этот время от времени доносится из глубин подсознания того, кто должен на него ответить.
Это очень грамотно подобранный комплект сочинений великого американца, поддающихся, что крайне важно, эстрадной обработке без утраты их своеобразия. Некоторые из них местами звучат чересчур казенно, но вокальное мастерство исполнения позволяет смотреть на это сквозь пальцы.
Дилан в трактовке «Холлиз» куда ближе к Хампердинку и Клиффу Ричарду, нежели к Джо Кокеру, Шер или Джонни Винтеру, но это, тем не менее, тоже Дилан. Разнообразия ради осмелюсь заметить, что All I Really Wanna Do, на мой взгляд, лучше всех поют The McCoys.
Альбом Hollies Sing Dylan с большим основанием можно считать условным пунктом распада «Холлиз» на «старых» и «новых», на «ранних» и «поздних». В отличии от ряда своих ливерпульских ровесников, выходцы из Манчестера продолжали регулярный выпуск альбомов, трезво оценивая свою готовность шагать в ногу со временем.
Стоит напомнить, что превосходные диски главных предшественников этой группы – Братьев Эверли – терпели один провал за другим. В том числе и записанный в Англии при участии «Холлиз» ювелирный альбом Two Yanks in England, куда вошли Hard Hard Year и авторская Have You Ever Loved Somebody, которую рискнули весьма интересно перепеть ливерпульские Searchers.
Тщательное обращение с вокалом сближало Холлиз с певучими ВИА стран народной демократии.
Отголоски манчестерских гармоний слышны в лучших песнях «Червоних Гитар», а одну из моих любимых вещей – Look Through Any Window — могли бы исполнить Песняры, еще не уплотненные кастратовидными солистами.
Look Through Any Window написал великолепный мелодист Грэм Гулдман. Он также является автором ритмично-лирической Bus Stop, в которой сосредоточились все сильные стороны и особенности «Холлиз» раннего периода. Поэтому меня никогда не удивляла вампирическая потребность поклонников этой группы в одном и том же. Ведь, по мнению некоторых оккультистов, вампиры, во-первых, не испражняются, а во-вторых, натюрморт из живого звука дарит иллюзию бессмертия тому, кто им любуется. Мы не зря начали этот разговор с дефицитных некогда фотообоев.
Отечественный слушатель en masse открыл для себя «Холлиз», как обычно, с опозданием, зато по доступной цене. Фирма «Мелодия» опубликовала песенку I'm Sorry, Suzanne. Эту симпатичную вещицу можно считать связующим звеном между классической Because группы Dave Clark Five и «Поворотом» Машины Времени. Так причудливо пересекаются изделия совершенно разных производителей на хаотическом конвейере поп-музыки.
Однако, дальнейшие творческие удачи частично измененного состава «Холлиз» редко находили понимание у консервативной части тех, кто еще помнил имена кумиров своих школьных лет.
Ни взмывающая в стратосферу He Ain't Heavy, ни гиперсексуальная The Air That I Breathe Алберта Хаммонда, так и не смогли заменить Just One Look и I'm Alive. А, казалось бы, идеально подходящая для абстрактного быстрого танца, Long Cool Woman по стилю слишком напоминала Криденс.
Я застал премьеру этой песни по «Голосу Америки». Слово cool диктор перевел как «с апломбом». На «Голосе» предпочитали старомодные, набоковские выражения, и мне импонировал такой подход.
Long Cool Woman вызывала образ «Дьявола, сеющего плевелы» с картины Ропса, которую мне чудом удалось увидеть в неправдоподобно раннем возрасте.
Чтобы понять разочарование в дальнейшем творчестве артистов, выдвинутых шестидесятыми, важно помнить в какой обстановке начинались семидесятые. Превалировали скепсис и, грубо говоря, стадное чувство — только уже не тинэйджеров, а пресыщенных людей. Магический пессимизм Desertshore невыносимой Нико и cусальная озабоченность What’s Going On Марвина Гэя воспринимались как состязание в притворстве. Пороки и психозы выглядели натурально, а в исполнении слышалась фальшь притворного катарсиса и такой же халтурной готики. В дальнейшем оба альбома будут признаны классикой, но встречают, как известно, по одежке.
В ушах ослепленного страхом перед будущим и L.A. Woman, и «Как прекрасен этот мир», звучали в одинаковой степени депрессивно. Даже развратничая самыми декадентскими способами такой человек выглядит так, словно он ковыряется под дедовским жигуленком . И ему совсем не интересно, о чем шумят неунывающие «Падубы», даже если его осень еще не настала.
Рок-н-ролл превратился в рутину, и вымученный Smooth Dancer, чем-то похожий на искрометный Rockin' Robin, звучал как крик утопающего в луже.
Казалось, тронутый склерозом мозг лихорадочно пытается припомнить старые «фишки» и рецепты, чтобы, пустив их в дело, тут же про них забыть.
Поэтому, когда в эфир просочилась сильнейшая Russian Roulette, одни не поняли, а другие не поверили, что её написали, сыграли и спели те самые «Холлиз».
Могучие падубы продолжали шелестеть качественной балладой и математически точным роком c невозмутимостью лесных великанов.
Едва ли имеет смысл переоценивать оригинальность их достижений, но и к собственному праву на претензии следует относиться критически.
В любом случае, тот же Burn Out по качеству не уступает такой классике, как That Smell от Lynyrd Skynyrd, Free Ride Эдгара Винтера или Burning for You демонических Blue Oyster Cult, а всё это группы младшего поколения
Короче говоря, я избавился от дурной привычки видеть и слышать хорошее только в том, что было до меня и там, где меня не было, буквально за полминуты, поймав в ночном эфире Stop In The Name of Love в обзоре новинок Радио Люксембург.
Тут уже я не поверил собственным ушам и тут же устыдился риторического вопроса – неужели те самые «Холлиз»?
В двадцать два года я понял, что старею, и с этим надо бороться.
Это был восемьдесят третий год, так похожий на год нынешний своей безысходностью, когда даже образ жизни начальства выглядел не слаще каторги в три смены.
Старые группы могут записывать новые альбомы, которые ничем не хуже ранних. Таковы Love's Melodies и Hungry Hearts у The Searchers, и Athens Andover у The Troggs. Оба раза очень хотелось бы добавить – «бессмертных», но в этом каждому из нас еще только предстоит убедиться.
Совершенство не запаздывает и не торопится, оно всегда заявляет о себе своевременно, вместе с готовностью его заметить и оценить.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VK
* Читайте далее: American Breed: группы, прошедшие мимо