Часть II.
Начало Часть I.
Закончив в Каире написание отчёта о своём путешествии в Мекку, Ричард Френсис Бёртон по окончании годичного отпуска вернулся в свою пехотную часть в Бомбее. Пройдя курс лечения от сифилиса, «невесть вдруг откуда взявшегося» во время затянувшегося пребывания в Каире, Бёртон с головой окунулся в разработку плана своего нового авантюрного путешествия. На этот раз он был одержим идеей поиска истока Нила, который, по его мнению, находился где-то в восточной части центральной Африки.
Путь Бёртона пролегал через Сомали и Эфиопию. Во второй половине XIX века религиозной столицей Эфиопии был город Харар, который славился работорговлей и был африканским центром подготовки мусульманских проповедников. Европейцев там, мягко говоря, не любили: согласно местных поверий, появление первого европейца в черте города Харар будет означать наступление эпохи европейского властвования в стране. Каждый житель этого города был обязан сделать всё, чтобы не допустить светлокожего путника на святую территорию, вплоть до его физического уничтожения.
Одно только это обстоятельство останавливало любого любителя приключений от посещения этого недружелюбного региона. Но только не Бёртона! Осенью 1854 года он с тремя британскими офицерами прибыл в Сомали и начал своё полное опасностей путешествие. Одной из целей экспедиции наряду с поиском истока Нила было описание побережья Сомали с составлением подробных карт с необходимыми зарисовками местности и жителей страны.
Используя хорошее знание арабского языка и навыки общения с кочевыми народами в предыдущем путешествии в Мекку, Бёртон установил дружеские отношения с сомалийскими бедуинами. После того, как в деревне Зайла он в ходе состязания положил на лопатки самого известного местного борца, его авторитет в округе значительно вырос. Бедуины не хотели отпускать от себя сильного и смелого охотника на львов и слонов (а Бёртон именно так им и представился), и даже предлагали ему копьё, несколько жён, верблюда и много других необходимых в хозяйстве вещей.
Не поддавшемуся на уговоры путешественнику один из местных вождей очень искренне сокрушённо произнёс, что в Хараре его белая кожа обязательно будет продырявлена в нескольких местах. Дело в том, что даже сильно загорелый он всё равно был значительно светлее местных жителей, что, конечно же, сразу бросалось в глаза.
Выдавая себя за мусульманина турецкого происхождения, Бёртон всё же сильно рисковал быть разоблачённым со всеми вытекающими из этого последствиями. Даже тот факт, что ещё перед посещением Мекки он наизусть выучил Коран и совершил обряд обрезания, не гарантировал успешность задуманного им предприятия. Всё это несколько остудило пыл англичанина: будучи по своей натуре неискоренимым авантюристом, он всё-таки умел здраво анализировать ситуацию и безрассудно не подставляться под копья и ножи религиозных фанатиков.
Для этого он без тени сомнений совершил самый настоящий подлог: собственноручно написал письмо для Великого эмира Харара от имени самой королевы Великобритании Виктории. В письме Бёртон наделил себя полномочиями посланника своей страны, якобы направленного для установления дипломатических отношений между Великобританией и Сомали. Поставив в конце письма замысловатую завитушку-подпись и отправив его в Харар, через некоторое время он получил не только приглашение от эмира, но и воинов, под охраной которых «великий посол» спокойно въехал в город. Эмир Султан Ахмед бин-Султан Абибакр принял «высоко гостя» с подобающим уважением. Таким образом, он стал первым европейцем, кому довелось посетить таинственный Харар.
Город путешественника разочаровал: жалкие лачуги, горы мусора и множество нищих на грязных улочках никак не вязались с образом религиозной столицы страны. Пообщавшись с местными учёными и эмиром, которые были в восторге от его арабского языка и разносторонних знаний, через неделю «посол Англии» с удовольствием покинул Харар, ставший ему уже не интересным.
Подготовка к поиску истока Нила уже подходила к концу, когда произошло непредвиденное происшествие: бедуины, обиженные на Джона Хеннинга Спика, одного из помощников Бёртона, ночью напали на лагерь путешественников. Причиной этого стало необдуманное помещение Спиком в тюрьму проводника-бедуина, на которого англичанин свалил свои неудачи…
В результате скоротечной схватки один англичанин погиб, а Бёртон получил удар копьём в лицо. По счастливой случайности, оружие пробило только обе щеки путешественника. Шрамы от сомалийского копья остались у него на всю жизнь.
Благополучно ретировавшись в Аден, в 1855 году Бёртон с уцелевшими товарищами убыл в Англию для лечения.
После лечения дальнейшие поиски истока Нила были отложены по объективным причинам: будучи офицером английских войск, Бёртон принял участие в Крымской войне с Россией.
Впрочем, на передовой он пробыл не более недели: его знание военного дела, арабского языка и умение ладить с мусульманами было использовано для военного обучения кочевников- башибузуков в Дарданеллах.
Только после окончания Крымской войны Бёртон смог вернуться к своим поискам истока Нила. В качестве напарника он почему-то взял с собой всё того же бедового Джона Спика…
В мае 1857 года караван в составе 130 человек и 30 вьючных ослов двинулся из Танзании на север вглубь африканского континента.
Экспедиция сразу не задалась. Почти все ослы вскоре стали жертвами укусов свирепых мух цеце и передохли. Многие столь необходимые для путешествия по Африке припасы пришлось бросить. К тому же оба англичанина свалились от какой-то тропической болезни. Их нещадно кусали полчища насекомых, отчего тела покрылись незаживающими язвами и нещадно зудели. Бред, видения, боль и жажда были спутниками путешественников, которые ехали верхом на двух чудом выживших ослах. Казалось, этому тяжёлому пути никогда не будет конца. С неимоверными усилиями пройдя тысячу километров по негостеприимной Африке, Бёртон и Спик достигли города Казех. Тут они смогли немного подлечиться и запастись лекарствами для дальнейшего путешествия. Узнав от местных жителей, что севернее и западнее Казеха находятся два больших озера, Бёртон решает двигаться к западному озеру. С новыми носильщиками, нанятыми из числа жителей города, англичане продолжили путь к своей цели. Бёртон уже был частично парализован от обострения малярии. К тому же, неведомая глазная инфекция почти лишила зрения обоих англичан.
Достигнув в феврале 1858 года озера Танганьика, почти ослепший и разбитый малярией Бёртон остался в хижине под присмотром жителей небольшого посёлка Уджиджи на его берегу.
Спик, который чувствовал себя несколько лучше, был направлен Бёртоном на обследование озера, однако подошёл к делу безответственно, ограничившись поверхностным опросом жителей близлежащих деревень и непродолжительным плаванием на рыбацкой лодке. Последующая предпринятая Бёртоном и Спиком попытка доплыть до северного берега озера на лодках в поисках истока Нила чуть не закончилась трагически: во время бури лодки лишь чудом не утонули. Вернувшись в Уджиджи, путешественники были вынуждены возвращаться к океанскому побережью: ухудшающееся состояние их здоровья требовало незамедлительного отдыха и квалифицированного лечения.
И вот тут судьба преподнесла начальнику экспедиции и известному первооткрывателю Ричарду Бёртону удар, от которого он не оправился до конца своих дней. Не поддавшись уговорам Спика о следовании к северному озеру и будучи в полной уверенности, что истоком Нила является Танганьика, Бёртон остаётся в Казехе, где лечится и готовится к продолжению экспедиции. Спик же отправляется на север, где через две недели открывает очень большое озеро и нарекает его Викторией в честь королевы Англии.
Как оказалось позже, именно из Виктории берёт своё начало река Нил и, таким образом, все лавры первооткрывателя её истока стали принадлежать неудачнику Спику.
Возвращение Бёртона в Лондон затянулось: в Адене он был вынужден немного задержаться для лечения, а Спик, отношения с которым к тому времени основательно обострились, убыл в Лондон. Расставаясь, Спик обещал дождаться прибытия Бёртона, что бы сделать совместный доклад в Королевском географическом обществе и разделить на двоих славу первооткрывателей. Каково же было негодование Бёртона, когда в 1859 году вернувшись в Лондон всего через 12 дней после прибытия туда Спика, он узнал, что доклад о величайшем географическом открытии уже состоялся, а его неумелый помощник признан первооткрывателем и почивает на лаврах. Более того, Спик уже был назначен руководителем новой экспедиции к озеру Виктория! Даже на награждении Бёртона медалью Королевского географического общества постоянно звучала фамилия Спика, что больно ранило самолюбие великого путешественника. Пути бывших соратников окончательно разошлись и они стали непримиримыми врагами.
Только через пять лет на научном собрании произошла очередная встреча Бёртона и Спика. Столкнувшись лицом к лицу, Бёртон, долго, не мигая, смотрел в глаза сопернику и предателю. Не выдержав его тяжёлого взгляда, Спик прошептал, что не в состоянии этого вынести, и быстро вышел из зала. В тот же день он был найден мёртвым в охотничьих угодьях с огнестрельной раной в груди. Было установлено, что время охоты произошёл несчастный случай. Бёртон же считал, что это было самоубийство человека, раскаявшегося в совершённой им нечистоплотности…
После экспедиции в поисках истока Нила Бёртон Ричард Фрэнсис изучал дельту р.Нигер и побывал на пике Виктория, был гостем у каннибалов Конго и познакомился со страшными чёрными амазонками королевства Дагомея, пересёк океан и путешествовал по Америке…
Но это уже другая история…
Продолжение следует. Читайте начало Часть I
