В прошлом году накануне вручения премии Magnesia Litera случился скандал. Из шести авторов, выдвинутых в номинации «Проза», четверо — молодые писательницы. Ну, хорошо, это-то еще понятно — непонятно, почему в эту номинацию не вошел роман Яхима Топола «Чувствительный человек» (Citlivý člověk), книга, которую ждали восемь лет, которая привлекла к себе особое внимание и вызвала диаметрально противоположные реакции.
Яхим Топол — это Писатель с большой буквы (pan Spisovatel, как сказали бы чехи). Его стиль абсолютно узнаваем — достаточно прочитать один абзац. Топол умеет укрощать языковые стихии: он из разговорного и народно-обиходного чешского языка (obecná čeština), включающего в том числе грубо-просторечные выражения, добавляя вкрапления из арго и иностранных языков, а также редкие книжные слова, способен вылепить исключительное художественное произведение.
Топол ни разу не переводился на русский (если не считать малюсенького отрывка из романа «Сестра», опубликованного в сборнике «Слишком шумное одиночество»). Но вот отличная новость! В московском издательстве «Книжники» в скором времени должен выйти перевод тополовской повести Chladnou zemí ("По студеной земле"; во многих странах, в том числе на Украине, вышла под названием «Мастерская дьявола»), действие которой происходит сначала в Терезине, а потом на территории Белоруссии. Не знаю, кто эту повесть переводит, но думаю, что решиться на это могли только Инна Безрукова и Сергей Скорвид (главные переводчики Грабала на русский язык). Если книга действительно выйдет, я буду стоя аплодировать переводчикам.
О романе Яхима Топола «Чувствительный человек» рассказать непросто. Представьте, что Эмир Кустурица и Квентин Тарантино решили вместе снять роуд-муви — вот что такое «Чувствительный человек».
Главные герои романа — кочевой актер Моур со своей женой Соней и двумя сыновьями, — проехав пол-Европы, решают вернуться домой, на берега Сазавы. Соня не совсем здорова, и с сыновьями тоже не все в порядке. В Венгрии они едва не попадают в лапы полиции, но неожиданно встречают брата Моура, Ивана, который вызволяет их из беды. Иван стал русским, говорит теперь на какой-то дикой смеси русского и чешского, и у него, оказывается, на Моура свои планы. Самолет, на котором они якобы летят домой, приземляется на Украине, и Моур должен (вместе с накаченным какими-то транквилизаторами Жераром Депардье) поработать прорусским агитатором.
Стрельба, трупы — и вот уже актерская семья на украденной машине добирается до родных берегов Сазавы. Моур представляет себе, как они с Соней официально зарегистрируют брак, как им в наследство от тестя достанутся дом и деньги, но все опять складывается по-своему. У Сони, едва ступившей за порог родного дома, случается выкидыш, Моур везет ее в больницу, но прежде успевает задушить умирающего тестя и взять у него из-под подушки конверт с деньгами. По возвращении из больницы он застает дома полицию и службу социальной защиты. Детей хотят забрать в приют, Моура — взять под арест, но он скрывается с детьми на машине, едва не убив сотрудницу полиции, этакую Шантель Дюбуа из «Мадагаскара-3».
Моур с детьми оказывается в лапах местной мафии с автосвалки, лишается и машины, и денеги вместе с сыновьями отправляется к матери, надеясь оставить у нее детей, а самому залечь на дно. Но залечь на дно не выходит, и Моур с детьми продолжает скитаться вдоль берегов Сазавы, встречая множество удивительных персонажей — своего бывшего учителя, ставшего капитаном угольщика,проститутку Светлану, ее жениха Каю, который принадлежит клану Баштов, занимающихся вымогательством и противостоящих некому Бизону и его байкерской группировке. Все бухают (даже старики, старухи и беременные женщины), рассуждают о старости, о вере в Бога, о самоубийстве, о любви, о смысле жизни и периодически убивают друг друга.
В итоге все заканчивается свадьбой (не Моура), на которой мертвых больше, чем молодоженов. Из леса выезжает русский танк, потопленный в 68-ом, извлеченный из реки и отремонтированный. На свадьбе появляется и «новочех» Иван, который, оказывается, не был застрелен братом (Моуром) на Украине. Его даже не смогли «замочить в сортире» (в буквальном смысле) — он погибает только в финале, когда пьяные чехи дают залп из танка и попадают прямо в дверь борделя, из которой выходит этот Иван. «Русский брат, на которого поначалу возлагают надежды как на освободителя, оказывается надменным узурпатором, из-под власти которого не так-то легко выбраться. Это неубиваемый распутинский монстр — его нельзя застрелить, от него нельзя уехать, нельзя утопить его в выгребной яме и замуровать. Каждый раз он вылезает и хочет кого-то освобождать», — пишет Божена Справцова в своей рецензии на роман Топола.
Здесь нужно сделать пометку, что Топол сам себя называет русофобом. «Русофобия в Центральной Европе — это легитимный взгляд» — так он однажды заявил.
Раз уж мы заговорили о политической стороне романа, то чехам здесь тоже досталось. Мне особенно понравился эпизод, где пьяная старушка, работавшая вахтершей в туалете на пражском Главном вокзале и недовольная количеством мигрантов, с восторгом рассказывает о своей встрече с президентом Земаном. В общем, «магический реализм на геополитическом фоне», как написал другой критик.
Вообще просматривать читательские отзывы на «Чувствительного человека» Топола было гораздо интереснее, чем написанные правильным литературным языком рецензии критиков. Этот роман, как я уже писала, вызывает диаметрально противоположные реакции — кому-то хотелось побыстрее отложить книгу, забросить ее подальше и пойти помыться, а кому-то — тут же перечитать, но более внимательно. И тех, и других можно понять. В этой книге все отвратительно, мрачно, депрессивно, но при этом настолько смешно и абсурдно, что от книги невозможно оторваться и невозможно не следовать ее сумасшедшему темпу. Мимо, словно в окне поезда, проносятся емкие описания местности, сюжетные намеки (например, что сыновья Моура — одного возраста, что Моур виновен в смерти тестя), символы и архетипические образы.
Этот роман Топол писал в трудное для себя время — за эти годы он похоронил брата, отца и мать. «…У меня все время были какие-то похороны, — говорит Топол в одном из интервью, — так что мне не оставалось ничего другого, кроме как стать юмористом. А то, что человек чувствителен, что стоит его резануть, и тут же из него что-то брызжет, — это всем известная истина… Вот я, наверное, иотмечал такие ощущения, когда происходит что-то подобное, а человек все равно еще смеется, хихикает…»
А премию за свою книгу Яхим Топол все-таки получил: в 2017 году ему была присуждена Государственная премия по литературе.
UPD: Сергей Скорвид, оказывается, начинал переводить «Сестру» Топола. Вот здесь можно почитать начало этого романа по-русски: http://www.slavcenteur.ru/Proba/topol_sestra.pdf
А «Радио Прага» в 2009 году опубликовало по-русски интервью с Яхимом Тополом и Сергеем Скорвидом: https://www.radio.cz/ru/rubrika/razgovor/fantasticheskaya-belarus-yaxima-topola
