Римская система имён уникальна, непохожа на другие, знакомые нам по европейской истории. Вот мы как привыкли? Имя, фамилия, у некоторых отчество. Но любой, кто что-то читал про Древний Рим, сталкивался вот с чем: у римлян подряд несколько имён, и среди них полно одинаковых, так что сходу и не поймешь, и не вспомнишь, о ком речь.
Если набрать в Википедии имя Сципион, что мы найдём? Приготовьтесь:
И это наверняка ещё не все. У вас ещё не вскипел мозг? Попробуем на этом удачном примере разобраться, почему они такие «одинаковые».
Мы видим, что имен у каждого из них как минимум три. И не стоит искать среди них фамилию или отчество.
Имя первое, или ПРЕНОМЕН. Здесь это «Гней», «Луций», «Публий», «Марк», «Сервий». Это личное имя, которых у римлян было в целом около 70, но популярных было менее двух десятков. Поэтому они часто повторялись и внутри одного рода, и вообще. Если в семье было много сыновей, то чтоб не путаться, имена давали четверым старшим, а остальных вместо имени просто нумеровали – Пятый (Квинтус, или Квинт), Шестой (Секстус, или Секст), Седьмой (Септимус), Восьмой (Октавус), Девятый (Нонус), Десятый (Децимус) и т.д. Правда, со временем эти числительные так притёрлись в языке, что превратились в личные имена, и уже неважно было, какой это сын по счёту. Личное имя отца наследовал старший сын. И чтобы не перепутать их между собой, сына, не мудрствуя лукаво, называли, например, Гней-младший.
Имя второе, или НОМЕН – сообщало, к какому роду принадлежит этот человек. Например, Луций из рода Корнелиев. Или Гай из рода Юлиев. Ещё были Туллии, Антонии, Помпеи, Марции и другие, общим числом около тысячи. Римские роды насчитывали множество поколений и, конечно же, со временем разветвлялись.
Имя третье, или КОГНОМЕН – ещё одно родовое имя, но означающее уже ветвь основного рода, или семью. По смыслу это что-то вроде: Луций из рода Корнелиев из семьи Сципионов.
Когноменом могло стать прозвище, которое тот или иной римлянин получал за какие-то заслуги, в связи с неким событием, чертой характера или внешности и т.д. – Сципион (Выбирающий), Северус (Жестокий), Сцевола (Левша), Красс (Толстый). А мог стать и очередной «порядковый номер» в следующем поколении – например, гипотетический Луций Корнелий Секундус (Второй), чтоб отличить его от папы с таким же именем.
Всё равно получается довольно однообразно, не правда ли? Учитывая то, что когномен присоединялся к имени и тоже передавался по наследству, и имена снова становились одинаковые. И тут на помощь римлянину приходил АГНОМЕН – ещё одно прозвище, которое снова оказывалось персональным. В приведённом выше списке Сципионов это имя, которое стоит четвёртым по счёту – к примеру, Луций Корнелий Сципион Барбат. Свой агномен римлянин либо точно так же получал от сограждан, либо придумывал сам, либо это снова оказывалось числительное.
Шло время, и если род не прерывался, то он продолжал разветвляться. Нетрудно предположить, что с агноменами происходила со временем та же петрушка – они прирастали к «основному» имени и становились когноменами для очередной ветви, и к имени мог добавиться ещё один свежий агномен. Так имя приобретало вид, например, Публий Корнелий Сципион Второй Африканский или Публий Корнелий Сципион Назика Коркул. И так далее.
В случае усыновления римский гражданин принимал личное (преномен) и родовое (номен и когномены) имя своего приёмного отца, а своё собственное родовое присоединял к нему в качестве агномена с суффиксом -an. Так Гай Октавий Фурий, усыновлённый Гаем Юлием Цезарем, получил имя – Гай Юлий Цезарь Октавиан.
Вас не удивляет, что мы всё о сыновьях, а как же дочери? А у них вообще не было имён. Да, именно так, женщины в Древнем Риме своих собственных имён не имели. Вместо этого у них была женская форма родового имени: Корнелия (из рода Корнелиев, дочь Публия Корнелия Сципиона) или Юлия (из рода Юлиев, дочь Гая Юлия Цезаря). А если дочерей было много… совершенно верно, им тоже присваивали номера, а старшую и младшую так и называли – Старшей и Младшей.
Когда женщина выходила замуж, к родовому имени добавлялся когномен её мужа, например: Корнелия Гракха (дочь Корнелия, жена Гракха). А очень знатная женщина могла унаследовать от отца не только номен (родовое имя), но и когномен, и называться не просто Цецилия, а Цецилия Метелла (дочь Цецилия Метелла). По прошествии веков многие их этих родовых имён стали знакомыми нам собственными женскими именами. С мужскими, впрочем, случилось то же самое.
Всё это, конечно, касалось порядочных и свободных римских граждан. У рабов и вольноотпущенников с этим было намного разнообразнее.
Правда, поначалу рабам тоже было отказано в имени, но они были как бы членами семьи и назывались по преномену владельца с добавлением суффикса –por, образованного от слова puer - «мальчик» или «ребёнок»: Гайпор, Публипор, Люципор.
Со временем традиция изменилась, как и положение рабов, которых стало больше, и их стали называть кто во что горазд, без особых правил – примерно так же, как мы сейчас даём клички домашним животным или как европейцы придумывали имена для чернокожих рабов – от Жучки с Муркой до Вулкана и Геркулеса. В исполнении же римлян это были греческие имена (считалось модным), имена мифических героев, камней и других предметов; называли рабов и по местности, из которой они происходили, давали разнообразные прозвища или всё те же порядковые номера. Если раб происходил из другого народа, то могли оставить и его собственное, родное имя. При продаже раб получал что-то вроде фамилии, образованной от родового имени или когномена прежнего владельца всё с тем же суффиксом –an, и если на табличке было написано «Ахиллес Юлиан» – было понятно, что это раб Ахиллес, купленный у Юлия.
Раб, получивший свободу, вместе с ней приобретал и настоящее римское имя. Как правило, он получал личное и родовое имена бывшего господина, а прежнее имя становилось его когноменом, например: бывший раб Антиох получал имя Квинт Серторий Антиох, вольноотпущенник Квинта, а бывший раб Марка Маннея Прима по имени Апелла теперь назывался Марк Манней Апелла. Когномен, впрочем, мог образоваться и от профессии, и от названия города – на то он и когномен.
…После того, как диктатор Луций Корнелий Сулла дал свободу десяти тысячам рабов своих покойных политических противников, Луциев Корнелиев в Риме в одночасье стало на десять тысяч больше. А после указа римского императора Цезаря Марка Аврелия Севера Антонина Августа (Каракаллы) о даровании римского гражданства всем свободным жителям Римской Империи Аврелиев в ней стало вообще не сосчитать.
Если вам понравилась эта статья — поставьте лайк. Это сильно поможет развитию нашего канала, а также новые статьи из нашего канала будут чаще показываться в вашей ленте. Также будем рады, если вы подпишетесь на наш канал.
© Екатерина Ливанова
