В начале восьмидесятых мой брат стал работать в Карадагском природном заповеднике, который находится на восточном побережье Крымского полуострова. Впервые мы приехали к нему в гости в 1983 году, когда дочке было шесть лет. Особых бытовых условий для отдыха не было – подъём два километра в гору пешком после пляжа, вода из глубокого бетонного колодца, которую в него периодически привозили пограничники за определённую плату, туалет на улице... Но мы были молоды, и всё казалось легко и преодолимо.
Вокруг каменного одинокого дома, где жили мы, и в котором жил когда-то Константин Паустовский, (сейчас на этом доме есть мемориальная доска), были горы со всех сторон. Самая высокая из них – гора Святая. Береговой хребет состоит из хребтов Карагач, Кок – Кая, Магнитный, Хоба – Тепе. На северо-западном склоне Святой горы находится ещё одна вершина – Малый Карадаг, и гора «Пушкин», которая очень похожа на профиль поэта Пушкина.
Миллион лет назад здесь был огромный вулкан, и весь горный массив имеет вулканическое происхождение. Много интересных причудливых горных образований – Золотые ворота, Чёртов Палец, Иван-Разбойник, Лев и другие. Как-то мы спускались с горы к Змеиной бухте. И, оказывается, спускаясь с горы, устаёшь не меньше, чем когда на гору поднимаешься. Часто по дороге домой мы встречали кабанов с детёнышами - полосатыми кабанчиками. Увидев нас, кабаний выводок с шумом скрывался в низкорослом дубнике. У пожилой соседки кур воровали лисы. На листьях травы сидели неподвижные зелёные богомолы, громко трещали цикады, по ночам бесшумно подлетали и очень больно кусались бесцветные москиты. В каменных развалинах росла сине-чёрная крупная ежевика, стебли которой были похожи на колючую проволоку, и так же безжалостно ранили кожу, если их неосторожно задеть. Недалеко от дома рос кизил, в горах были фиговые деревья, или инжир. После дождей среди деревьев появлялись рыжики, да-да, обыкновенные наши рыжики растут в Крыму!
Каждое утро мы спускались по дороге мимо генеральской дачи и пионерского лагеря вниз, к морю. Пляж был дикий, галечный. Но среди гальки попадались иногда камушки сердолика, яшмы, агата, обсидиана (вулканическое стекло). Все они образовались здесь, когда миллионы лет назад действовал вулкан.
Обедать после пляжа мы шли в столовую Коктебеля, который тогда назывался Планерское. Во всех кафе и столовых тогда были огромные очереди. Надо было терпеливо стоять, пока не подойдёт твоя очередь получить обед за стойкой самообслуживания. Самое вкусное, что я помню – трубочки с кремом. Иногда в посёлке продавали арбузы. За ними тоже были огромные очереди. Чтобы купить обратный билет на поезд, надо было каждый день к определённому часу подходить к кассе и отмечаться в списках. Если ты не отметился – твоя очередь пропадала. Те, кто ехал из Москвы – могли ещё в Москве купить обратный билет. Ну а для нас, провинциалов, такой услуги не было. И вот, сделав все свои дела, накупив продуктов на ужин, мы бодро шагали обратно. Бодро поднимались по дороге в гору, и я начинала готовить ужин. После ужина мы выходили посидеть на крыльцо. Темнеет там быстро, и почему-то вечером всегда поднимается прохладный ветер. Хорошо тогда укрыться чем-нибудь тёплым, например, пледом, и сидеть, разговаривать, смотреть на звёзды…
Однажды мы поднялись на гору поэта Максимилиана Волошина, где он и похоронен. Там у меня сочинилось вот такое маленькое стихотворение: " Я поднимаю круглый тёплый камень с твоей горы… Тепло твоей ладони, быть может, он хранит в себе так долго, (лишь для меня?) Седьмой десяток лет…" С горы Волошина на противоположной стороне залива на горе виден профиль Максимилиана Волошина. Это удивительно, но поэт узнаваем – его борода, его лоб и нос. На берегу есть дом, который построил Максимилиан Волошин. В советское время там был Дом отдыха литераторов и музей поэта. В музее мы, конечно, тоже побывали.
И вот, наконец-то куплены билеты, мы уезжаем на катере из Коктебеля в Феодосию, откуда поздно ночью уходит наш поезд. Катер начинает качать на волнах, сначала это кажется очень приятным, как будто на качелях! Дочка вскрикивает каждый раз, как нас подбрасывает на сидениях. Потом она вдруг наваливается мне на плечо и как будто засыпает. Укачало… Билеты нам всегда достаются только на ночные поезда. Народу на вокзале очень много, сидеть негде. Мой ребёнок валится с ног. Я подстилаю на пол газеты, и моя шестилетняя дочка засыпает на полу. Большого труда стоит её разбудить, когда в час ночи подают наш состав. И вот, наконец, мы в поезде. Полусырое старое постельное бельё, сквозняки, особый «вагонный» запах… Тогда это было обычным явлением.
До свидания, Крым!
Все фото здесь - из архива автора.
