Простому обывателю кажется что люди добившиеся успехов в науке –это особая каста обладающих незаурядными врожденными способностями и обширными познаниями. Сообщество ученых видится этаким элитарным клубом представители которого оперируют понятиями и категориями в принципе не доступными обычному человеку. Конечно же в этом есть известная доля истины, но однако ни способности, ни обширные знания, ни упорный труд не являются в этом деле залогом успеха. Несомненно эти предпосылки являются необходимым , но не достаточным условием успешного пути в науке. Более того огромные пласты знания, педантизм и профессионализм часто служат в этом деле плохую службу. Большая информированность утомляет исследователя и оборачивается препятствием на пути к новому и наоборот не загруженность знанием многих ненужных деталей и частностей делает творческий поиск легким и приносящим удовлетворение и радость. Известный английский химик начала 20 века Рамзай открывший совместно с Рэлеем аргон и другие инертные газы отмечал что слишком обширные знания в специальной области становятся скорее препятствием в процессе научного творчества, чем помогают ему.
История науки полна примеров удивительных открытий и прорывов совершенных самоучками и дилетантами. Они приходили не отягощенные опытом, который как известно сын ошибок трудных, не были ограничены шаблонами и парадигмами мышления, не пытались загонять решение стоящих перед ними задач и проблем в прокрустово ложе старых методов. Они не признали авторитетов и ломали условности и традиции охраняемые жрецами от науки. Более того таковых было большинство среди тех выдающихся открывателей кого сегодня считают корифеями науки. Они среди тех кто заложил основания новых отраслей знания, они являются творцами новых прорывных подходов и методов, кто на века вперед определил облик современной науки. Порой дилетанты попадали в науку гонимые жаждой знаний, из сфер далеких от нее. Нередко они совмещали ее со своей основной деятельностью которой занимались вынужденно, ведь довольно часто занятие наукой не давало необходимого для существования дохода. Либо же они приходили в науку из смежных областей в поисках новых впечатлений и иного необычного опыта.
Так, дилетантом был Ферма- скромный чиновник в жизни, получивший юридическое образование, он увлекся математикой и добился в ней выдающихся результатов. Наряду с Декартом, тоже самоучкой он был одним из основателей аналитической геометрии и внес значительный вклад в теорию чисел. Его широко известную теорему после многочисленных попыток удалось доказать лишь в наши дни. Непрофессиональным ученым был и великий Лейбниц, также имевший юридическое образование, он проявил интерес к математике лишь в 26 лет. Тем не менее обладая незаурядными способностями и огромной интуицией достиг выдающихся результатов, став вместе с Ньютоном сооснователем дифференциального и интегрального исчислений, современная математика обязана ему и многими своими обозначениями и понятиями. Математика наряду с философией стала его страстным увлечением, но не будучи профессиональным ученым он был вынужден зарабатывать работая библиотекарем, историографом и советником занимаясь при этом общественной и дипломатической деятельностью. Он и сам не раз признавался что математика для него была лишь приятным увлечением и что он испытывает трудности при ее усвоении: . «Я не имею точного понятия о центрах тяжести. Что касается алгебры Декарта, то она показалась мне слишком трудной». Считая себя любителем он легко относился к своим достижениям, его не заботила их дальнейшая судьба: «У меня много таких пустяков», — заявил, например он, когда друзья настояли на публикации метода дифференциального исчисления. Вообще, 18 век был богат самородками давших много плодотворных идей математике. Это был век экспериментирования когда математики двигались по наитию, больше предаваясь чувству и озарению, они не заботились об обосновании своих идей и имели слабое представление о строгости математических доказательств. О Ж. Фурье говорят, что он во многих выводах полагался на свою мощную интуицию и его мало смущала строгость найденного результата. Дух той эпохи и царившего тогда настроения в естественных науках выразил в своих словах другой выдающийся дилетант Даламбер : «Шагайте вперед, и вера к вам придет» Уже позже обоснованием полученных ими результатов занимались другие ученые, в числе которых были Коши, Риман, Вейерштрасс и другие представители чистой математики которые осознали всю непрочность фундамента на котором базировалась современная им математика. Время романтиков прошло и за дело взялись блюстители математической строгости и логической чистоты. Видимо диалектика развития науки и творческого поиска такова что в начале пути вперед вырываются безумцы чье недостаточное погружение в предмет не стесняет их воображение и не мешает им выдвигать самые сумасшедшие идеи. Возможно это имел ввиду Н, Бор когда сказал Паули: “Ваша теория безумна, но недостаточно безумна, чтобы быть истинной”. В этой связи интересно и высказывание П. Капицы. После того как Э. Резерфорд объявил что радиоактивность является проявлением распада материи, он еще мало что об этом знал. Но для такой догадки и не требовалось глубоких знаний. «На таких начальных этапах развития науки, — замечает П. Капица, — точность и пунктуальность, присущая профессиональным ученым, может скорее мешать выдвижению такого рода смелых предположений». Дилетантом и самоучкой был и выдающийся Фарадей который работу переплетчика совмещал с самообразованием. Многие были удивлены когда его не менее известный покровитель Г. Деви взял себе в ассистенты не имеющего специального образования Фарадея. Сам Г. Деви будучи известным химиком проявил интерес к физическим явлениям где и прославился.
Можно подумать что дилетанты в науке были возможны лишь в прошлом, в тот период когда она только формировалась и не имела глубоко развитого аппарата и методологии, когда для ее усвоения достаточно было лишь ухватить суть дела. Однако это явление хоть и меньшей степени имеет место быть и в наше время. Так, например, дилетантом прославившимися в современную нам эпоху был известный ныне многим по одноименному закону Эдвин Хаббл открывший расширение вселенной. Закончив юридический факультет он оставляет юриспруденцию и устраивается простым сотрудником в обсерваторию где позже и делает свое известное открытие. Выдающимися самоучками были и Уолтер Питтс и Уоррен Мак-Каллок внесшие огромный вклад в кибернетику, чьи работы по изучению нейронов заложили фундамент для искусственного интеллекта. Удивительным был путь в науку известного русского физика Лебедева открывшего давление света. Не имея школьного диплома он не может поступить в университет. Молодой человек уезжает за границу где работает в физических лабораториях Германии и других западноевропейских университетов. Там он в итоге и защищает диссертацию, а затем возвращается в Россию, где ставит свои опыты принесшие ему мировую известность. Самоучкой являлся и выдающийся советский физик, академик Я.Б.Зельдович. Начав обучение на заочном отделении физико-математического факультета Ленинградского университета, затем посещая лекции физико-математического факультета Политехнического института, он в итоге так и не окончил ни первого, ни второго вуза. Однако он продолжает упорно заниматься самообразованием. Не имея диплома в 1934 году Зельдович в качестве исключения был принят в аспирантуру Института химической физики. Являясь соратником Курчатова и Харитона он стал одним из создателей атомной и водородной бомбы. Он также внес весомый вклад в теорию горения и детонации, в астрофизику и космологию. Другим, в чем-то подобным Зельдовичу самоучкой был академик И. М Гельфанд. Исключенный из школы как отпрыск нетрудового элемента он уезжает в Москву где перебиваясь случайным заработком усиленно занимается самообразованием и посещает вечерние курсы по математике в нескольких учебных заведениях. Через какое-то время И. М. Гельфанд в порядке исключения был принят ассистентом кафедры математики Вечернего химико-технологического института. Годом позже без формального среднего и высшего образования он становится аспирантом А. Н. Колмогорова и начинает преподавать в МГУ. Не закончив школы и не имея высшего образования он сумел стать крупнейшим ученым, академиком, причем в круг его интересов со временем вошла и биология. Занятия наукой на протяжении всей своей жизни он совмещал с педагогической деятельностью. Академик Гельфанд сумел создать систему специализированных математических школ из которых вышло много известных математиков. Все вышесказанное не следует воспринимать как оду невежеству, наши условные дилетанты отнюдь не были незнайками и лентяями, наоборот они проявляли завидное упорство и проникали глубоко в суть вещей. Это лишь напоминание о проблемах творческого поиска в науке, о возможностях взглянуть на вещи с неожиданных ракурсов, о способности сохранять ясность ума и гибкость мысли, и избегать привычки мыслить готовыми схемами и шаблонами.