Самой популярной музыкальной журналисткой в Челябинске была Лидия Садчикова. В начале 90-х в редакцию ее родного «Челябинского рабочего» приходили кипы писем. В одних было требование – не печатайте больше материалов Садчиковой, в других однозначное резюме – спасибо Лиде за интервью со звездами, только из-за них мы и выписываем вашу газету.
Однажды после репортажа челябинской журналистки о концерте группы «Земляне» из Ленинграда в «Челябку» пришло письмо: «Уважаемый редактор, о таких великих музыкантах, как «Земляне», не позволяйте писать женщинам с их природным скудоумием». А какую бурю среди местных любителей рока-н-ролла вызвало интервью Садчиковой с впервые приехавшим в Челябинск Борисом Гребенщиковым. И все из-за одной невинной фразы, корреспондентка «ЧР» отметила, что в гримерке у БГ… пахло водкой. Ну какой современный медиасотрудник может похвастать таким персональным вниманием…
Безусловно, пишущих о музыке журналистов в Челябинске было много. Но только у Лидии Садчиковой на основе ее бесед со звездами вышло три (!) книги. И только у Садчиковой в творческом багаже – более тысячи текстов (публикаций в газете, бесед на радио, интервью на телевидении) про музыкантов. И только про одну журналистку те самые поп- и рок-звезды говорили: «В Челябинске интервью мы будем давать только Садчиковой».
– Расскажите, как музыкальная тема стала частью ваших журналистских интересов?
– Самое интересное, что моей первой звездой был артист местный – Митяев. Я в начале 80-х работала на ЧГТРК и записала телевизионную передачу с тогда еще никому не известными Олегом Митяевым и Петром Старцевым. Помню, главный редактор редакции художественного вещания смотрела в своем кабинете на мониторе запись той программы. И вдруг приказала остановить видеосъемку на песне «Родильный дом». Вызвала меня к себе. Ее шокировали митяевские строчки «Хотите ли, не хотите ли – есть казармы и есть вытрезвители». «Вырезать! – приказала начальница. – Песня порочит советскую действительность». После Митяева для телевизионной передачи «Автограф» мы с режиссером Леонидом Пивером записали беседу с Валерием Леонтьевым в окружении его поклонников. Он тогда впервые гастролировал в Челябинске.
– Митяев – бард, Леонтьев – эстрадник, а с рок-музыкантами общались?
– Конечно. Например, в 1980 году, когда в Челябинск впервые приехала «Машина времени». Ломовой был концерт! Безбилетники срывали с петель двери дворца спорта «Юность». Попросив у коллег-радийщиков диктофон (он весил 6 кг), с журналистским удостоверением прорвалась через служебный вход. И за кулисы - прямиком к музыкантам: «Ребята, интервью не дадите?». Они уже очень популярны, но демократичны: «Давай спрашивай». После концерта Макаревич позвал нас с фотографом и администратором «Юности» в гостиницу «Малахит». В его номере группа отметила свой сотый концерт по стране в официальном филармоническом статусе. Все уселись вокруг стола, лидер «Машины времени» вылил в вазу из-под цветов пол-литра водки, следом – бутылку мартини. Ваза пошла по кругу. Отпивший коктейля целовал соседа, вручая ему сосуд, и так далее. Балагурили, что-то пели, было весело. Собственно, с «Машины времени» и началась моя газетная звездная эпопея. Макаревича впоследствии еще не раз интервьюировала.
– С тех пор вы написали огромное количество интервью с разными музыкантами. Не меньше тысячи?
– Наверное. Среди героев моих публикаций – композиторы, эстрадные вокалисты, джазмены, дирижеры, знаменитые оперные певцы, рокеры, барды, аранжировщики, настройщики роялей, звукорежиссеры... Они все из музыкальной сферы. С некоторыми звездами общалась помногу раз. С тем же Розенбаумом написала не менее 15 интервью, мы знакомы с 83-го года. Немногим меньше с Пугачевой. Ротару, Королева, Кузьмин, Киркоров, Леонтьев… Так получалось, что когда они приезжали в Челябинск, я оказывалась рядом. Кстати, Розенбаум не раз благодарно вспоминал, что мой материал о нем, опубликованный в «Челябке», был самым первым «про Розенбаума» в партийной прессе СССР. Да еще с выразительной фотографией от Юрия Теуша. За что редактор газеты Борис Маршалов получил нагоняй из идеологического отдела обкома КПСС. Афишировать в газетах автора одесских песен в 80-х было не принято.
И еще один известный музыкант искренне благодарил меня за публикацию – Александр Градский. В 1983 году он давал в Челябинске несколько сольных концертов, и по правилам того времени уроженцу Копейска нужно было предоставить программу выступлений с текстами композиций сотруднику обллита, то есть цензору. В некоторых словах чиновники точно бы углядели антисоветские настроения, потребовав такие песни убрать из репертуара, а это половина программы. Градский схитрил, показал вещи с официальной «литовкой», но на концерте исполнил песни, цензуру не прошедшие. Это заметили бдительные товарищи из челябинского культурного ведомства. Шуму было! Партийные работники поставили ультиматум: «Либо «незалитованное» не поете, либо концерты отменяем». Но Градский не такой человек, чтобы идти на поводу у идеологии. Он прервал гастроли в Челябинске и улетел в Москву. Очарованная его голосом с трехоктавным диапазоном и свободой выражения, я все же успела взять у Саши интервью для газеты «Комсомолец». Через некоторое время он где-то нашел номер моего домашнего телефона. Звонит: «Скажи, твое интервью вышло в печать? Пришли его мне, а… А то ваш обком партии на меня «телегу» в Росконцерт накатал. Могут лишить концертной деятельности». Потом Градский позвонил уже с благодарностью: моя позитивная публикация прикрыла артиста от неприятностей.
– Приходилось ли вам разочаровываться в музыкантах?
– Помнится только хорошее или прикольное. Если и бывали неприятности, то незначительные. Например, случай с Людмилой Сенчиной и Игорем Тальковым. В 1984 году Игорь был еще неизвестен и приехал в Челябинск на гастроли в статусе руководителя ансамбля, аккомпанирующего Сенчиной. Они выступали во Дворце спорта, мы договорились с Людмилой, что на следующий день она придет на запись телепрограммы «Автограф». Я в спешном порядке обзвонила кого только можно, собирая публику. Но к назначенному времени в студию вместо певицы пришел… крайне смущенный Тальков: «Извините, я ее не смог разбудить, она не хочет вставать». А у нас эфир горит! Звоню певице в гостиницу, у нее голос заспанный: «Лида, прости. Моя гардеробщица ушла на базар, а концертные костюмы в ее номере. При мне только джинсы и свитер». Я говорю: «Люся, так это прекрасно, мы тебя увидим такой, какая ты есть». А она ни в какую. В итоге запись сорвалась. Я была ужасно расстроена, Игорь тоже. Пошли гулять по заснеженному Челябинску, потом пили чай у меня дома. «Будешь в Москве – заезжай. Мы с женой Таней всегда рады гостям», – сказал Тальков на прощание.
Была у меня небольшая стычка с Ларисой Долиной. Она безумно талантливая, но довольно самовлюбленная артистка и порой ведет себя высокомерно. Я подошла спросить насчет очередного интервью. Не знаю, может, кто-то ей испортил настроение, но Долина вдруг отшила меня в грубой форме. Я не могла промолчать: «Что вы себе позволяете?». Понимаю, что мы, журналисты, иногда достаем артистов, поэтому всегда стараюсь быть ненавязчивой. Но можно ведь вежливо отказаться или хотя бы сдержанно сказать журналисту «нет». А она после моей реакции совсем рассвирепела. Позже директор театра Владимир Макаров сообщил, что Долина ему на меня, скажем так… пожаловалась. Потом коллеги из Екатеринбурга рассказали, что она им тоже ябедничала, дескать, какая наглая журналистка ей в Челябинске попалась.
- Как вам удавалось найти общий язык со звездами?
- Вовсе не обязательно с музыкантами разговаривать только о музыке. Как-то Александр Розенбаум сказал: «Мне интересно с тобой общаться, ты не задаешь вопросы о том, сколько я песен написал, на какой гитаре играю. А вот о воспитании детей или другой отстраненной от сцены теме рад порассуждать». В общем, я не стремилась говорить о роке с рокерами или о джазе с джазменами. Могу ничего не понимать в конкретном течении, но при этом мне действительно интересно, чем музыкант зацепил слушателей.
Некоторые артисты сами предлагали написать о них: ребята из шоу-группы «Доктор Ватсон», певец и композитор Вячеслав Малежик, кто-то еще. Однажды Микаэл Таривердиев даже в гости к себе пригласил. В Челябинске я записала с ним интервью, и знаменитый композитор попросил выслать вышедший в газете текст, вручив свою визитку с телефоном. Вскоре я оказалась в Москву, позвонила ему: дескать, как газеты передать? Оказалось, что он живет недалеко. Любопытно было побывать в квартире, где рождались знаменитые мелодии. Большущая комната с подиумом, на котором стоял рояль, звукозаписывающее оборудование, пульты, микшер. И видеомагнитофон, о котором я тогда, кажется, первый раз в жизни узнала. Микаэл Леонович показал запись со своего концерта и был доволен произведенным впечатлением.
– В 90-е годы появилась ранее неизвестная нашей стране профессия музыкального промоутера. Договариваться об интервью со звездами приходилось через них. Стало сложнее?
– Да, свободный подход к звездам, который у меня был в предыдущие десятилетия благодаря хорошим отношениям с директорами концертных площадок, закончился. Тот же Илья Белов периодически устраивал пресс-конференции, но отказывал в эксклюзивных интервью. Или допускал на определенных условиях: «Сделаешь анонс – подойдешь к артисту». Собственно, такое условие ставили и другие продюсеры, например Наталья Русских. А в редакции говорили: «Хотят анонс? Пусть платят». И в то же время газета нуждалась в таких публикациях. Иногда Белов мне все же помогал пройти к артистам, тем более если это были мои хорошие знакомые и я с ними заранее созванивалась. Но чаще бывало так, что за возможность пообщаться со звездой продюсеры требовали разместить в СМИ рекламу выступления гастролера. Однажды накануне приезда Марины Влади Илья пообещал устроить с нею встречу в обмен на анонсирующую заметку. Я выполнила условие. Но попасть к французской актрисе так и не смогла: Белов отключил телефон. Это не единственная подобная история. Впрочем, я могу понять Илью и его коллег. Они не совсем свободные люди, их работе не позавидуешь. Им самим ставятся условия со стороны гастролеров и их менеджеров. У звезд появились умопомрачительные райдеры, требующие исполнять их капризы и прихоти. Ключевой момент – деньги, продажа билетов, чтобы гастроли не оказались убыточными. Ответственность – на принимающей стороне.
– Сравните, когда лучше работалось: в 80-е или в 90-е?
– Интересно было всегда, потому что времена меняются, звезды тоже, и за этим увлекательно наблюдать. В 80-е конкурентов у меня почти не было. В 90-е появилось множество СМИ, работа стала более напряженной. Исполнители поехали к нам косяком благодаря появлению продюсеров, но это гастроли галопом по Европам, когда побеседовать с артистом эксклюзивно стало почти нереально, а формат пресс-конференций меня тяготит. Молодые коллеги иной раз так тупили банальными вопросами, что артисты в гневе останавливали общение.
– Лидия Садчикова как журналист, говорящий со звездами, в какой-то момент поставила на этой теме точку?
– Я бы, может, и поставила, есть ведь много другого интересного в нашей кипучей современности. Нет, я звездную тему не отпускаю, точнее, эта тема не отпускает меня. В 2014 году покинула «Челябку», перешла в «Комсомольскую правду». И в первые же дни мне дали приятное задание – сделать эксклюзивное интервью со всемирно известным дирижером Юрием Башметом, о чем я давно мечтала. Так что все продолжается…
