Сегодня был насыщенный день. Ты сидишь в кресле. Свинцово-молочный Аргут медленно проплывает мимо. В небе величаво кружит орёл. Или ястреб? Бушлат попахивает протекшей в кузове соляркой. За столом негромко переговариваются твои друзья. Иногда по другому берегу Аргута протарахтит уазик. Где-то недалеко, за этой горой – гостеприимная степь Самаха. Ты забыл всё: пароль от рабочего компьютера, пин-код банковской карты, названия твоих проектов, даты погашения кредитов. Даже перегон Киров – Пермь кажется безумно далёким. Но это сейчас…
А начиналось всё на кухне. Мы сидели с Женей и планировали поездку на Мезень. Тухло как-то планировали, без огонька, без драйва. И здесь я обмолвился, что у нас могло бы появиться дело на Алтае.
— На Алтае?
— На Алтае.
— Алтай… Алтай… Алтай… А поехали?
— А поехали!
Если бы мне лет пять назад кто-нибудь сказал, что мне надо заехать в Челябинск – выпить рюмку чаю с одним другом; отвезти другому другу в Новосибирск лист защиты, а в Горно-Алтайске сделать важное дело - я бы плюнул этому человеку в лицо, обозвал бы его лжецом и спустил бы с лестницы.
Решение принято – на душе стало легко. Я связываюсь с нашим новосибирским другом Димой с тем, чтобы позвать его с собой. Я уверен в положительном ответе: Дима болен Алтаем и мотается туда по три-четыре раза в год. Для него поехать на Алтай, как для нас – мотнуться в Карелию: день на вход, день на выход. Согласовали мы с Димой основные пункты программы, и я совершенно отстранился от какой-либо проработки маршрута. Зачем? Димка сам всё спланирует.
Затем я позвонил другому Диме – питерскому. Ему вариант поездки на Алтай понравился гораздо больше варианта с Мезенью.
Итак, состав команды определён.
Дмитрий Леонидович (Леонидыч) и Юля – новосибирский экипаж на митсубиси.
Дмитрий Николаевич (Николаич), его сын Макар и племянник Денис – питерский экипаж на ниссане.
И мы – я, Женя и Глеб – московский экипаж на форде.
Мы не ставили перед собой никаких героических целей. Впервые за долгое время мы ехали просто затем, чтобы в хорошей компании прокатиться по фантастически красивым местам.
Через Урал, как известно, можно перевалить по северной дороге, а можно, по южной. Северная дорога не сильно загружена, на ней нет камер и сотрудников ГИБДД. А на южной этого добра — в изобилии. А ещё там много ремонтов. На северной же редко встретишь одинокий камаз, высыпающий в случайно выбранную яму гравий из кузова. Одним словом, решать вам: влететь в ремонт дороги на трассе М-7 и потерять часы в пробках, или на трассе Р-243 влететь в яму, подобную воронке от авиабомбы. К слову, у Николаича на перегоне Киров-Пермь открутилась передняя лебёдка и чуть не пробила радиатор.
Я ехал в этот раз по дорогам России и часто думал о системе «Платон». Мне жутко хотелось собрать всех этих благородных донов – слуг народа, посадить их в кузов шишиги и катать по маршруту Кострома – Пермь, Пермь – Кострома, Бердюжье – Макушино, Макушино – Бердюжье. Катать до тех пор, пока не вытрясут наши дороги из них всё властолюбие, жадность и спесь. По моему глубокому убеждению, правительство должно доплачивать тем отважным людям, которые передвигаются по дорогам России.
Вечером пятого дня пути мы достигли Горно-Алтайска. Половину следующего дня провели в городе, занятые своими важными делами. Ближе к вечеру двинулись вглубь Алтая по Чуйскому тракту. На берегу Катуни, под мостом дождались новосибирский экипаж. Ну вот, теперь все в сборе. Николаич, мечтая о холодном пиве, купил его аж целый ящик. Мы не стали мудрствовать: не доезжая до Семинского перевала, свернули с трассы и встали на реке Сема. Велико же было наше разочарование, когда выяснилось, что Николаич купил ящик безалкогольного пива. Что ж, подумал я, придётся бодяжить спирт. И сбодяжил. Перепутал чистую воду с минералкой. Пили и давились, пили и давились, и пили...
Гора Сарлык.
Ни в одном из отчётов не сталкивался я с этим названием. А между тем, если не пролетать Семинский перевал, а свернуть на его высшей точке налево и потрястись километров 5-7 по камням, можно подъехать к подножию горы Сарлык – самой высокой горы Семинского хребта.
Так мы и сделали. Бросили машины у подножья горы, покидали в рюкзаки воду и консервы и начали восхождение.
Нам предстояло подняться на 800 метров. Зачем я в тринадцать лет начал курить! Зачем я, женившись, начал толстеть! Лез я в гору и проклинал себя за свой образ жизни. Но мы поднялись, и оно того стоило. Вершина горы представляет собой плоское, заваленное острыми камнями плато.
С него открывается круговой обзор на хребты Алтая. Но не этот вид впечатлил нас сильнее всего. Мы пересекли плато и подошли в северному склону горы. Такого я ещё не видел: гора круто обрывается вниз, в долину с изумрудными, частично покрытыми льдом, Куратинскими озёрами. А всё это великолепие окружают хребты: первый план, за ним второй, третий, четвёртый, а дальше они растворяются, теряются в голубой дымке.
Около часа, потягивая сладкий чай, мы сидели на вершине горы и смотрели, смотрели, смотрели…
Подъем на Сарлык занял у нас чуть меньше трёх часов, спуск – в районе двух. Мы вернулись к машинам уставшие и счастливые. Лагерь разбили прямо там, у подножья горы.
