Самые интересные, точнее - остренькие сюжеты — это те, в которых есть забавное искажение реальности. Так, в первой постановке пьесы Эльдара Рязанова и Эмиля Брагинского «Сослуживцы» Верочка была стройной блондинкой в игривой юбочке, то есть стандартной фифочкой-секретаршей, каковые были всегда — с момента появления такого сорта девушек. Скучновато и предсказуемо, потому как типично. Классическая Верочка не вызывала никаких эмоций.
В киноверсии — всё по-другому. На роль серцеедки, модницы, франтихи, ...нахалки взяли, скажем так, не самую красивую, актрису — Лию Ахеджакову. Не берусь спорить, разумеется, но типаж Лии нашей Меджидовны совершенно не монтируется с актуальным типажом 1970-х — с той самой поджарой, высокой блондинкой. Да. Если бы Рязанов на эту роль взял бы милашку, всё вроде как было бы на месте. И — гораздо менее жёстко. Но это же комедия. Где-то фарс. А Верочка - это трикстер.
Поэтому обучать правилам женского кокетства должна не модель с обложки, а — неказистая, обычная тётенька, когда-то свято, маниакально уверовавшая в свою неотразимость. В её устах все эти полезные советы звучат просто феерически. То есть в этом коллективе, где есть довольно много хорошеньких девушек и женщин, королевой бала однозначно провозглашена самая …никакая. Сейчас таких Верочек растят в коммерческих масштабах — приучают к мысли, что «надо любить себя» и воспринимать свою «уникальность», даже если той уникальности — с гулькин нос.
Точнее, нос-то у секретарши — выдающийся. А в те времена таких самовлюблённых мадам было столь же мало, как импортной косметики в свободной продаже. Сказать честно, Верочка — гадина. Она чудовищно агрессивна, при том, что её агрессия к миру загнана внутрь — она, как никто в этом фильме, носит броню с шипами и ...бумажными хризантемами. Мол, мы — женщины... ах! На деле, она — озлобленная тётка, всегда помнящая, что никакая она не богиня. В пьесе блондинка Верочка — благодушна, туповата, мила, как всё занятное.
Верочка-Ахеджакова — змеюка. И у неё постоянные проговорки и «оговорки по Фрейду». Типа: «Ой, а зачем это вам?» Это что?! Какой-то старообразной грымзе — модные, крутые вещи?! Так она рассуждает. Будучи мымрой — реальной мымрой! - сама, Верочка высмеивает окружающих. «Блондинка в жутких розочках, пенсия на горизонте...», - это про Ольгу Рыжову, которой даже до той, советской — пенсии — пахать оставалось больше, чем она уже отработала. Рыжова — не подарок и где-то тварь, но розочки-то обычные.
И — я уверена — что кличку Мымра для Калугиной придумала не Рыжова. И не Анатолий Ефремович. И даже не безумная общественница Шура. А именно — Верочка. Кстати! Секретарша от нечего делать затеяла всю эту малоприличную, точнее — совсем уже непристойную «игру» с письмами Рыжовой к Самохвалову. Она что, свою приятельницу Алёну знает второй день? Судя по всему, та болтала всегда и везде. Так и здесь.
Примечательно: обнародование писем поссорило институтских друзей, настроило Калугину и Новосельцева против Шуры, выставило Рыжову в самом дурацком свете, однако, сама Верочка так и осталась в «белом пальто». Как бы в стороне. До неё даже брызги, что называется, не долетели. А кто распечатал чужие послания? Кто читал их Алёне во время рабочего дня? Кто вообще вяжет и курит всякую мальбору на рабочем месте? Мерзкая тётка, очень мерзкая! Точнее - мерзенькая.
Зина Корзина (с)
