В интервью журналу «Телепрограмма» телеведущая раскрыла секрет своего многолетнего брака без единой ссоры.
Лариса Вербицкая, которая вот уже 28 лет ведет утренний эфир на Первом канале, пригласила на свою дачу на юге Подмосковья за Подольском корреспондентов «Телепрограммы».
— Когда мы строили этот дом, нашли в земле камень в виде сердца, — рассказывает телеведущая. — Мы с мужем решили, что это очень символично. И поняли, что наше сердце здесь навсегда. Камень мы, конечно, сохранили и укрепили его на фасаде дома.
— Почему вы решили перебраться за город?
— Рано или поздно в жизни каждого городского жителя наступает момент, когда ему хочется побольше пространства, появляется желание реализовать себя в творчестве. Создать свой сад, построить дом, собрать всю семью за одним большим столом. Мы с мужем стали присматривать место для дачи, и одна из поездок привела нас сюда. Нам здесь очень понравилось! Вокруг лес, где еще недавно гуляли лоси. Однажды рано утром выглянула в сад, смотрю — на участок прибежали зайцы и едят бадан, который я посадила у дома. Так обрадовалась! Потом только поняла, что они, по сути, вредители. Но первой реакцией был восторг: я вам еще бадан посажу — только приходите!
Еще у нас много птиц, которых мы подкармливаем круглый год. А под крышей дома белки сделали себе гнездо. Когда у пары рождаются бельчата, такой грохот стоит! Наши «питомцы» едят ягоды с участка, но мы с мужем не против — всем урожая хватит. Первое время мы все время жили на даче. Но с годами трафик в Москве стал таким плотным, что дорога начала отнимать очень много времени. Теперь опять обитаем в квартире. Но когда появляется хотя бы несколько свободных дней, с удовольствием выбираемся за город. В этом поселке живет много творческих людей. Собираясь за общим столом, мы частенько устраиваем концерты, поем под гитару.
— У вас довольно большой участок. Кто вам помогает ухаживать за ним?
— Это полностью мое детище. Я человек обстоятельный, дотошный, поэтому вопрос ландшафтного дизайна начала с изучения литературы. Первое время мне как новичку ужасно хотелось получить результат сразу. Но потом поняла, что сад — это работа не одного дня и даже не одного года.
— Огородик у вас есть?
— Здесь очень сложная почва из-за хвойного леса вокруг. Конечно, можно было бы сражаться за эту пядь земли и превратить ее в чудо. Но я не стала идти против природы. При этом у меня в саду все же есть редкие растения. Это рододендроны, которые прекрасно выживают в нашей почве, мне даже не приходится их укрывать на зиму. Есть кипарисовики, кедры, клематисы, сирень и гортензии, которые цветут все лето.
— У вас в доме стоит интересная скульптура — мальчик с тачкой. Откуда он?
— У него даже имя есть — Томик. С ним была целая история! Я участвовала в «Ледниковом периоде» на Первом канале. После завершения съемок мы поехали в гастрольный тур по России. Оказавшись в Самаре, я заглянула в художественный салон и увидела там эту скульптуру. «Ну надо же! — сказала я в шутку. — Какой был бы помощник в саду». А мой спутник, доктор из шоу, тут же все решил: «Ларисочка, вам нравится? Тогда надо брать!»
И я даже предположить не могла, насколько доставка мальчика окажется утомительной! Попросила администратора тура, чтобы он увез скульптуру самолетом в Москву. Но выяснилось, что мальчик — негабаритный груз, он не помещается на багажную ленту, пришлось его вручную тащить к самолету. В Москве оказалось, что в обычный седан скульптура тоже не влезает и, чтобы отвезти мальчика на дачу, надо искать машину побольше. Пришлось просить сына. Он нашел коллегу с внедорожником.
— В юности вы хорошо знали английский язык. Вам это помогает в работе?
— Да, я веду на нем различные мероприятия, саммиты и правительственные приемы. Язык мне очень пригодился! Много раз бывала на международных фестивалях с участием русской культурной делегации. Как- то раз представилась возможность поехать в Алжир. Когда уже дала согласие, поняла, что мой английский в арабской стране и бывшей французской колонии никому не интересен. И приняла решение вести наши концерты на арабском. Сделала перевод, записала транскрипцию. До этого я ни разу в жизни не говорила на этом языке. Но все получилось!
После выступления ко мне подошел посол и поинтересовался, где я учила арабский язык. Сказал: «Я ведь тоже изучал его в МГИМО, но у меня классический арабский. А у вас — с алжирским диалектом». Это был для меня высший комплимент! У меня очень рано проявились способности к языкам и вообще к филологии. Со мной много занимался папа — он мечтал, чтобы я стала дипломатом. Училась я в английской спецшколе — чтобы попасть туда, пришлось пройти большой конкурс. Нам преподавали сразу несколько предметов на иностранном языке. Я очень рано стала принимать участие в олимпиадах, занимала высокие места. В общем, в институт на иняз я бы поступила точно, но в последний момент испугалась высокого конкурса — и пошла на филфак.
— Недавно в интервью «Телепрограмме» ваш коллега Дмитрий Дибров сказал, что чувствует, как молодежь наступает на пятки. Но ему не жалко «оставить насиженный престол». А вы чувствуете конкуренцию со стороны нового поколения?
— Будучи в кадре, я никогда не ощущала себя как на престоле. Для меня работа в эфире — это теплое, искреннее общение с телезрителями, которые меня ждут, любят и мне доверяют. А что касается молодежи… Да пусть попробуют поработать с мое, провести столько лет в эфире! Мой муж посчитал: знаменитая Опра Уинфри ведет свою программу уже 26 лет, я — 28. Знаете, это довольно интересный творческий эксперимент, когда человек очень много лет работает в одной программе. Все вокруг меняется: время, вкусы, настроения. Другие люди, другая страна. И твоя задача — не остаться где-нибудь в прошлых годах, а быть актуальным. Люди порой ругают телевидение — дескать, сейчас оно не такое, как прежде. Но ведь и жизнь вокруг изменилась! И мы видим последствия на экране. Я думаю, что оставаться популярной больше 28 лет в одной программе — это мое серьезное достижение. Мне не стыдно за эти годы.
— В какое время жилось и работалось комфортнее?
— Я не отношу себя к категории людей, которые говорят: а вот раньше деревья были выше, мороженое слаще, снега больше. Вовсе нет. Я вообще не люблю знаков прошлого, если честно. Вы видите, у меня дома практически нет фотографий на стенах. Они лежат где-то в альбомах. Я живу сегодняшним днем. Любые перемены — это развитие человека, его новый опыт. Конечно, мне есть чем гордиться. Но это не значит, что меня распирает от собственной значимости. Я человек достаточно скромный, семейный. У меня прекрасный муж и двое детей. Мы друг друга поддерживаем во всем.
— Все-таки 28 лет в одной программе — это не шутки. Однажды все равно наступает усталость, ощущение дежавю. Как вы с этим боретесь?
— У меня нет такой борьбы. Вы же не устаете каждый день чистить зубы? А потом жизнь ведь тоже меняется. Вообще на телевидении трудно заскучать.
— Вы много раз участвовали в разных телевизионных проектах — «Последний герой», «Ледниковый период», «Большие гонки», «Форт Боярд». Хочется попробовать свои силы еще в каком-нибудь телешоу?
— Нет. Я мечтаю вести такую программу. У меня огромный опыт участника телешоу, и я думаю, что я была бы очень успешна в другом качестве.
Вообще каждое реалити-шоу — это уникальный эксперимент, не только физический, но и психологический. «Последний герой» — это, конечно, приключение с тремя восклицательными знаками. Там не было никакой подставы: ни шведского стола, ни накрахмаленной простыни. Мы жили в условиях диких джунглей без еды, без привычного душа и зубной щетки. Однажды в нашем племени все участники отравились орехами, которые нашли где-то в чаще. А мне, можно сказать, повезло. Я сломала палец на ноге, поэтому не смогла доползти до этих орехов. И была единственной, кто не отравился.
Для меня «Последний герой» был сложен еще тем, что нам приходилось много плавать, нырять. Дело в том, что я трижды в своей жизни тонула и теперь боюсь большой воды. Это мой личный страх, и бороться с ним было непросто.
