23 декабря 1799 года родился Карл Брюллов. Вспомним, как он писал свою великую картину «Последний день Помпеи»
Этот Город мертвых поражает воображение. И кажется совершенно невероятным, что, даже когда в XVII веке здесь начались раскопки и на свет стали появляться удивительные свидетельства далекого прошлого, он долгое время по-прежнему находился в забвении. Истинная слава пришла к городу лишь после того, как русский художник, впечатлившись страшной трагедией, случившейся у подножия Везувия 2 тысячи лет назад, создал великую картину — "Последний день Помпеи"...
Текст: Лада Клокова, Александр Бурый, фото: Александр Бурый
Увидев это полотно, Александр Пушкин пишет стихотворение "Везувий зев открыл — дым хлынул клубом..." и на черновике рисует по памяти центральную группу — старика-отца с сыновьями — с картины Карла Брюллова. Евгений Баратынский в восторге восклицает: "Последний день Помпеи стал для русской кисти первым днем!", и фраза эта мгновенно становится крылатой. Николай Гоголь публикует хвалебную статью, а английский писатель Эдвард Бульвер-Литтон, потрясенный произведением русского живописца, пишет роман "Последние дни Помпеи". Десятилетие спустя француз Теофиль Готье создает знаменитую новеллу "Аррия Марцелла"...
СУДЬБА — ЗЛОДЕЙКА
И ведь не скажешь, что о трагической судьбе Помпеев раньше ничего не было известно. Однако письма очевидца катастрофы Плиния Младшего, описавшего извержение Везувия и сообщившего Тациту о гибели своего дяди, знаменитого автора "Естественной истории" Плиния Старшего, полный экспрессии стих Марциала, печальные строки поэта Стация и фантазии Диона Кассия в "Римской истории" о паривших в воздухе перед извержением вулкана гигантских фигурах долгое время интересовали лишь узкий круг литературоведов и историков... Не стоит забывать и о том, что в римские исторические хроники Помпеи вошли на полтора десятка лет раньше извержения Везувия: в 63 году Помпеи, как и многие города Кампании, пострадали от сильного землетрясения. К моменту извержения вулкана, погубившего также Геркуланум и Стабии, Помпеи все еще продолжали заново отстраиваться...
Странности в судьбе Помпеев не закончились с гибелью города. Даже обнаружены Помпеи были по чистой случайности. В начале XVII века архитектор Доменико Фонтана строил водопровод от реки Сарно и откопал руины домов, надписи на которых убедили всех в ошибочном мнении, что найдена вилла знаменитого полководца и непримиримого соперника Юлия Цезаря — Гнея Помпея Великого. Спустя сто лет, опять-таки по воле случая, некий австрийский вельможа выкупил у подножия Везувия участок земли и начал раскопки. Он вовсе не собирался облагодетельствовать своими находками какой-либо музей, а просто пожелал украсить новый дворец произведениями античного искусства. Посчитав, что реликвий для своей резиденции он нашел предостаточно, вельможа продал землю неаполитанскому правительству. Наконец, в 1748 году в Помпеях начинаются работы под руководством испанца Алькубиерре, который пятнадцать лет был уверен, что он раскапывает Стабии. Заблуждение было развеяно лишь в 1763 году, после того как копатели наткнулись на надпись о "городе помпейцев"...
Надо ли говорить, что долгое время раскопки Помпеев нельзя было считать археологическими. Они, скорее, напоминали грабеж и кладоискательство. Для работы сюда направляли каторжан, а руководили раскопками инженеры или саперы. Копали без плана; открыв очередной дом или храм, "археологи" грабили его — разбивали на фрагменты мозаичные полы, сбивали со стен фрески, собирали утварь, передавали найденное в музеи, а затем... снова засыпали здания землей или оставляли их на милость солнца, дождей и ветров. Прибавьте к этому откровенное воровство "черных копателей", наводнивших антикварные рынки прекрасными образчиками античного искусства.
Только с начала XIX века в Помпеях развернулась серьезная археологическая работа. Новый руководитель раскопок, Микеле Ардити, оказался весьма предусмотрительным и энергичным человеком: он внес в работу систематичность, составил детальный план Помпеев, уговорил правительство выкупить территорию раскопок и прилегающий участок земли, куда начали свозить мусор и выкопанную землю, добился стабильного финансирования. Наконец, в 1863 году раскопки возглавил опытный археолог Джузеппе Фиорелли — именно он сумел окончательно преодолеть грабительское отношение к Помпеям и убедить всех в уникальности города как исторического памятника. И это именно он догадался заливать обнаруженные в слоях земли и пепла пустоты гипсом, что дало возможность получить точные слепки истлевших предметов и тел погибших помпейцев. А еще он расчистил город от гор мусора и очень толково организовал посещение раскопок туристами. До этого экскурсия по Помпеям была довольно затруднительна: чтобы убедиться в этом, достаточно почитать "Прогулки русского в Помпеи" Алексея Левшина, который посетил раскопки в 30-х годах XIX века и составил довольно детальный и живой отчет о своем путешествии.
В прошлом веке раскопки Города мертвых прервала Первая мировая война. А во время Второй мировой археологи продолжали здесь работать, даже несмотря на то, что фашисты неоднократно бомбили Помпеи, совершенно не смущаясь уникальным статусом города: в результате были полностью разрушены строения в одном из кварталов Помпеев, сильно пострадали знаменитый Дом Фавна и Большой театр...
СЛЕПАЯ СИЛА
"Активные раскопки Помпеев фактически закончились в конце 60-х годов, — рассказывает нам экскурсовод Надежда. — Да, большая часть города раскопана, но сегодня Помпеи нуждаются в постоянном поддержании и консервации того, что уже открыто. А денег катастрофически не хватает. У нас тут поговаривают, что, если и дальше так пойдет, ЮНЕСКО может пригрозить отозвать у Помпеев статус памятника Всемирного наследия. Пока это шутка, конечно. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки, остальное — правда".
Мы уже миновали площадь перед входом в Город мертвых, где подверглись атакам импульсивных продавцов-итальянцев, бойко торгующихся на русском языке, и счастливо избежали нескольких фотосессий с "гладиаторами" (по крайней мере, так они представлялись. — Прим. авт.), почему-то одетыми в форму римских центурионов. Надежда смеется: "Это вам еще повезло. Скажите спасибо, что сегодня здесь нет Спартака со товарищи". И, правда, вон ведь он — убийца Везувий, на вершине которого пряталось войско взбунтовавшихся гладиаторов за полтора столетия до того, как проснулся страшный вулкан...
Длинная аллея вдоль мощной городской стены поросла кипарисами и лаврами — двумя самыми символичными деревьями Римской империи. Лавровыми венками увенчивали головы победителей и триумфаторов, кипарисы же — деревья плача и траура — римляне высаживали на кладбищах. А вот и красавицы-пинии — именно с роскошной кроной этой итальянской сосны 18-летний Плиний Младший сравнивал смертоносное облако, взмывшее над Везувием августовским днем 79 года: "Оно подымалось к верху и распространялось в обе стороны, наподобие пинии... Оно принимало по временам то черный, то белый цвет, то делалось разноцветным, смотря по количеству наполнявших его камней и пепла"...
Чем дольше бродишь по Городу мертвых, тем больше праздное любопытство обычного путешественника уступает место чувству ужаса и печали. Здесь быстро начинаешь понимать, что Помпеи — это не обычный туристический объект, а страшное по своей убедительности свидетельство безжалостной и слепой силы природной катастрофы, уничтожившей цветущий портовый город. Что осталось от блестящих Помпеев, славившихся своими ремесленниками и тканями тончайшей выделки? Камни и руины... И уж совсем невыносимо разглядывать гипсовые слепки тел погибших горожан, по многим из которых до сих пор легко понять, что происходило с ними в момент смерти.
Вот огромный четырехугольный портик Казармы гладиаторов и окружающие его каморки, в которых жили рабы, ради потехи зрителей отдававшие свои жизни на арене амфитеатра. В этих Казармах археологами были найдены не только оружие и богато украшенные шлемы, но и 18 трупов, а также скелет младенца, лежавшего в большой корзине. Почему и как он здесь оказался? Ответы на эти вопросы мы, скорее всего, никогда не узнаем...
Вот храм Исиды — первый из найденных в Помпеях. На одной из его стен, как и положено, изображен приложивший к губам палец бог молчания Гарпократ, жестоко наказывавший тех, кто дерзнул разгласить тайны египетской богини. Слева от храма — маленькие кельи, в которых жили жрецы таинственного и загадочного культа Исиды, известного своими странными мистериями. И здесь археологи нашли немало скелетов, два из которых оказались особенно интересными. Один из жрецов до последнего момента, пока не задохнулся, пытался выбраться из засыпанной пеплом кельи, упорно пробивая стену ломом. Другой погиб, убегая из храма, откуда намеревался вынести драгоценности: 8 золотых и 360 серебряных монет, дорогие чаши и ритуальные предметы...
А рядом с Форумом — Переулок скелетов, названный так потому, что здесь было найдено много погибших людей. Совсем молодая девушка в красивых вышитых сандалиях пыталась спастись вместе со своей матерью или старой служанкой, рядом с ними бежала беременная женщина с большой связкой ключей и двумя тяжелыми вазами...
Вот Овощной рынок с амбарами, где сегодня хранятся амфоры и керамика, жернова для оливок и мельницы, а также жуткие слепки с жертв извержения. Один из них — знаменитый "погонщик мулов": сидящий мужчина скорчился, закрыл лицо руками, пытаясь защититься от пепла и испарений. Его нашли рядом со скелетом его мула под портиком Большого гимнасия...
Или так называемая вилла Диомеда, где погибла вся жившая здесь семья. Хозяин дома и один из его рабов в последний момент решили спастись бегством, но не успели даже добраться до садовой калитки. А в подвале виллы оказались замурованы пеплом 18 взрослых и двое детей. Все они задохнулись...
А вот Улица изобилия — одна из главных артерий города, на которой располагались лавки, гостиницы и термополии (древнеримская харчевня, в которой подавали горячую еду и напитки. — Прим. авт.). В одной из них на прилавке археологи нашли глиняный кувшин с выручкой — 683 сестерциями: по крайней мере, ясно, что в последний день перед извержением Везувия харчевня не пустовала. В пекарнях по соседству были найдены буханки только что испеченного хлеба...
Археологи полагают, что в Помпеях погибло около 2 тысяч человек. А население города на момент извержения насчитывало около 20–30 тысяч. За три августовских дня 79 года Помпеи были погребены под семиметровым слоем камней и пемзы и двухметровым слоем пепла. То есть у жителей было время для того, чтобы убежать из города, но далеко не все сразу поняли опасность происходящего. Многие решили переждать "каменный дождь" в подвалах своих домов, а когда стало ясно, что дома превратились в смертельные ловушки — было уже поздно. Те, кому все же удалось выбраться на улицы, погибли под слоем горячего вулканического пепла... Некоторым из этих людей удалось все же добраться до гавани, но и здесь их ждала ловушка: суда, скорее всего, оказались засыпаны камнями и пеплом. Видимо, поэтому в портовых строениях было найдено очень много жертв...
Надежда, защитившая, кстати, кандидатскую диссертацию по истории Помпеев, считает, что археологи откопали далеко не всех погибших. "Скорее всего, к морю бежало гораздо больше людей, — машет она рукой в направлении берега. — Но, видите, вон тот участок сейчас застроен частными виллами. А чтобы вести там раскопки, нужно сначала выкупить землю у владельцев. Денег на это пока нет".
После того как извержение Везувия завершилось, в Помпеи вернулись выжившие горожане. Но не для того, чтобы продолжить здесь жить, а затем, чтобы собрать уцелевшее имущество. Город умер и больше никогда не возродился. Засыпанные вулканическим пеплом улицы и площади со временем превратились в плодородные виноградники, пашни и сады. Спустя несколько веков люди забыли о том, что здесь когда-то располагался богатый город. Память об этом сохранило лишь название местности — La Citta...
"ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПОМПЕИ"
"При малейшем расположении к мечтательности, посетитель безмолвных улиц и площадей Помпеи, видящий пред собою такое полное и стройное соединение остатков другого мира, <...> невольно может забыться и почесть себя сошедшим в царство мертвых, или бдящим в полусне, — писал Алексей Левшин в "Прогулках русского в Помпеи". — <...> И мудрено ли впасть в такое забвение, видя пред собою остов города, как кажется, еще вчера кипевшего жизнью! Правда, что в нем улицы пусты, верхние этажи разрушены; но это могло случиться на днях, и жители еще не успели возвратиться в поврежденные дома свои. Вот имена хозяев, написанные на стенах, вот вывески промышленников, вот объявления об ожидаемых зрелищах! Вот лавка, в которой на мраморной доске видно свежее пятно от стоявшего на ней стакана с какой-нибудь жидкостью; вот мельница, где начали и еще не кончили молоть муку; вот булочная и печь, где, может быть, еще доспевает хлеб! А мостовая? Она так исправна и чисто подметена: в ней все камни на своем месте, тротуары в совершенном порядке, стоки для воды нигде не засорены, и следы, прорезанные колесами на камнях, доныне не сгладились. Не может быть, чтобы все это было сделано за семнадцать или восемнадцать веков до нас! Нет ли тут обмана чувств?"
Возможно, те же эмоции охватили Александра Брюллова — старшего брата будущего знаменитого художника Карла Брюллова, — когда он осенью 1824 года впервые оказался в Помпеях. Александр Павлович был так впечатлен, что остался в Городе мертвых на два года, занявшись реставрацией помпейских бань. Кроме того, талантливый архитектор и художник (это, кстати, его кисти принадлежит известный всем портрет Натальи Гончаровой. — Прим. авт.) без устали зарисовывал помпейские здания, и его гравюры были изданы в 1826 году в Париже. Можно не сомневаться по поводу того, кто именно уговорил Карла Брюллова посетить Помпеи в 1828 году и тем самым подсказал идею гениальной картины, законченной художником в 1833-м...
Заказчик нашелся быстро: планами о создании нового полотна Карл Брюллов поделился с жившим во Флоренции Анатолием Демидовым — наследником демидовских миллионов. Демидов не на шутку разволновался, обещал денег и дал слово купить картину, как только она будет написана: почему-то он сразу был уверен в том, что она станет величайшим полотном, и мечтал, как преподнесет ее в дар России.
Работал Брюллов до изнеможения. Очевидцы (художник не возражал против присутствия в мастерской своих друзей и знакомых, просил читать ему книги и вел беседы во время работы. — Прим. авт.) свидетельствуют: "Брюллов, писавши "Помпею", доходил до того изнеможения сил, что нередко его выносили из мастерской..." Сам Брюллов позже рассказывал, что все изображенные на картине вещи он срисовывал с найденных в Помпеях образцов.
Но не только "вещи" вдохновляли художника. Вот у крайнего правого края картины молодой человек подхватил бесчувственную девушку, скорее всего, невесту. Согласно мемуарам, большинство первых зрителей картины ассоциировали эти две фигуры со стихом из "Божественной комедии" Данте: "Так горек он, что смерть едва ль не слаще..." Рядом с этой парой — так называемая "группа Плиния": юноша, поднимающий с земли свою мать, которая умоляет сына оставить ее и спасать собственную жизнь. Это в буквальном смысле изображение эпизода из письма Плиния Младшего, описавшего именно эту ситуацию: "...море было покрыто опустившимся густым облаком, и остров Капрея с мысом Мизенским скрылись от глаз наших. "Спасайся! — воскликнула моя мать, — спасайся, ты еще молод и имеешь на то довольно сил; а я, удрученная старостью и тучностью, умру спокойно, когда буду уверена, что не допустила тебя погибнуть со мной!" Я отвечал, что не могу спасаться без нее; взял ее под руку и повел далее. Она последовала за мной, не переставая повторять, что задерживает меня. В это время пепел уже начинал падать на нас..."
Удивительно и другое: некоторые группы на картине Брюллова как бы предугадали сюжеты, раскрывшиеся перед археологами уже после того, как Фиорелли, спустя тридцать лет после появления "Последнего дня Помпеи", придумал способ заливки пустот гипсом. Была найдена, например, семья: мужчина своим телом и плащом прикрывает жену и ребенка. И разве не то же мы видим на картине (группа слева от погибшей женщины)? Вот на заднем плане можно увидеть и языческого жреца, убегающего с ритуальными драгоценными предметами — помните скелет из храма Исиды? Или, к примеру, скупец, подбирающий рассыпавшиеся по ступеням монеты (левый край картины)? Надо ли говорить, что в "коллекции" гипсовых слепков есть и такой персонаж, до последнего момента не расстававшийся с сундуком, полным сестерциев?
Запечатлел Брюллов на картине и самого себя: автопортрет художника с ящиком, полным кистей и красок, на голове можно рассмотреть справа, в самой глубине полотна...
Готовая картина произвела эффект разорвавшейся бомбы. В мастерскую Брюллова приходили толпы зрителей, в числе которых были и знаменитости. Например, Вальтер Скотт просидел перед "Последним днем Помпеи" больше часа, а потом, горячо пожав руки Брюллову, заявил: "Я ожидал увидеть исторический роман. Но вы создали много больше. Это — эпопея..."
Сначала картину выставили в Риме, затем в Милане. Успех был оглушительный: Брюллова именовали новым Микеланджело, Тицианом и Рафаэлем. Почти все итальянские академии искусств наперебой объявляли его своим профессором. В какой бы город Италии ни приехал Брюллов, его выходили встречать толпы восторженных поклонников, несли на руках по улицам, устраивали овации и распевали в его честь песни. Санкт-петербургский журнал "Библиотека для чтения" опубликовал письмо читательницы, ставшей в Милане свидетельницей триумфа Карла Брюллова: "Фанатизм, произведенный в любителях, в знаменитейших здешних художниках, даже в простом народе, превосходит всякое понятие. В театре импровизировали ему стихи; оглушенный рукоплесканиями, он принужден был спрятаться в углу ложи. Народ толпится, чтобы только его увидеть. Стены домов все исписаны его именем, которое уже бессмертно..." Затем "Последний день Помпеи" покорила Париж, а в 1834 году, наконец, была выставлена в Петербурге. Вместе с картиной на родину приехал и сам художник. Здесь его ожидал триумф, не меньший, чем в Италии...
ПОСЛЕДНИЙ ВЗГЛЯД
"Именно с этого места Карл Брюллов делал многочисленные наброски для своей великой картины. Если присмотритесь, можно легко заметить сходство", — объясняет нам Надежда.
Мы внимательно вглядываемся в открывшийся перед нами вид: городская улица, которая, кажется, мало чем отличается от всех остальных в Помпеях. Вдали темнеет масса Везувия. Из-за угла одного из разрушенных зданий медленно выходит полосатая кошка и важно дефилирует мимо, не обращая на нас никакого внимания...
Да, сходство заметно, однако реальный вид, который мы рассматриваем, кажется таким спокойным и бесстрастным по сравнению с "Последним днем Помпеи", что сравнивать их действительно трудно. "Декорацию сию я взял с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя", — писал сам Карл Брюллов, после того как картина была закончена. Кажется, он немного лукавил: талант и воображение художника превзошли то, что сегодня открывается взгляду обычного человека в мертвом городе Помпеи...
