К середине 50-х началу 60-х годов перед жителями советских коммуналок забрезжила вполне реальная перспектива обзавестись собственным жильем. В первые годы после войны давали его трудно, начальники разного уровня отписывали квартиры в первую очередь себе и своим родственникам, но потом развернули массовое строительство, и жилищный фонд стал постепенно пополняться и быть более доступным для широких масс.
О том, как мою бабушку Женю и ее семью злая соседка подтолкнула к обзаведению отдельным жильем, можно прочитать в начале истории, а теперь стоит рассказать, какое «сокровище» они получили.
Ни пяди врагу!
Как оказалось, единственным достоинством нового жилья было то, что это все-таки была не коммуналка, а отдельная квартира с телефонным аппаратом. И балконом. На этом перечисление можно было бы закончить. Это был дом серии I-447 – кирпичная хрущевка. Такие строились с 1958 по 1964 годы. На момент заселения в нем еще были «титаны», нагревавшие воду, мама вспоминает до сих пор этот опасный агрегат с ужасом. На кухне под подоконником был «холодный шкаф» для продуктов, из которого наружу вываливались кирпичи.
Первый сюрприз ждал семью, когда они, уставшие после всех мытарств, отправились с грузовиком мебели по новому месту жительства. Вошли – и не узнали опрятную квартиру, которую до этого смотрели. Выезжавшие люди забрали все, что можно было забрать, сломав даже то, с чем квартира сдавалась строителями: дверки антресолей, полки в кладовке и т. д.
Люстры были не просто сняты, их электрические провода были обрезаны под корень – «авось да пригодятся». Лампочек не было нигде, да и прикрутить их даже деду, разбиравшемуся в электрике, было уже некуда.
В те времена газовую плиту полагалось оставить по старому месту жительства, но это не гарантировало целости и сохранности оной. Из оставленной здесь были вытащены решетки и противень, что опечалило бабушку донельзя (купить новый в Советском Союзе было негде), также был утрачен один из переключателей. В общем, заселение прошло не без эксцессов.
Но что поделать – пришлось жить. В этой квартире выросла моя мама, а через какое-то время родилась я и провела там свои первые годы.
Шик по-советски
Напомню, дело было в провинциальном городе. Наш дом стоял в районе, застроенном до революции – домиками в два этажа без удобств, поэтому его окружали сортиры этих бараков. Напротив нашего подъезда находилась помойка. Радовало только то, что квартира была на последнем, пятом этаже, и окна выходили на другую сторону. А вот на выходе из подъезда, если ветер дул с помойки, чувствовалось амбре.
Стены-перегородки в этих хрущевках гипсобетонные, а по факту «мусорные». В коридоре такая стена вздувалась пузырем, так что пришлось подбирать соответствующее зеркало, и то висело оно под углом. Наружные стены из семищелевого кирпича в принципе справлялись с холодом, вот только квартира была угловая. С холодом и маленькой площадью жилища дед справился одним изящным решением – одно из окон, то самое угловое, на «холодную» сторону, он заложил досками и устроил в нем книжные полки. Там поместилась практически вся библиотека, ярусов было очень много.
Ветшать же, по воспоминаниям мамы, дом начал практически сразу. Его сдавали поподъездно, к уже сданным и заселенным частям пристраивали буквой «Г» новую часть, соответственно, спешка негативно сказалась на качестве.
Балконы внизу обваливались, в ванной и на кухне отваливалась плитка, рамы шли трещинами, как и подоконники. Дед как мог боролся с этим и даже навел красоту: обтянул дверь дерматином, а в местах гвоздиков прикрепил «розочки» из пластиковых пробок от шампанского, что было советским шиком.
Алкогольно-воровская романтика
Подъезд же, как оказалось, просто мистически притягивал алкоголиков. И это несмотря на то, что дом строился для военных. В нем была самая большая концентрация ветеранов на квадратный метр. Поэтому на 23 февраля и 9 мая пионеры ходили только сюда, отсюда же и приглашали ветеранов к себе, благо школа стояла через дорогу. Более того, помню историю, когда старая партизанка била окна жившей в том же доме своей врагине, которая во время войны сдала ее Гестапо. Той даже пришлось переехать на этаж выше, а потом и съехать из дома вовсе.
Семей обычных военнослужащих тоже было много. Но почему-то именно в подъезде, куда переехали бабушка с дедушкой, даже приличные семьи буквально за год доходили до скотского состояния. Еще в детстве я старалась пробегать мимо этих квартир как можно быстрее, а разговаривать с их обитателями мне запрещалось.
90-е принесли невзгоды. У многих в доме отцы-военные не получали зарплату, кого-то уволили без выходного пособия, кто-то переживал, что государство, которому они служили, развалилось. Из подвалов и стоявших на лестнице деревянных ящиков воровали картошку и соленья, вскрыли и наш подвал, правда, там, кроме прошлогодних банок, нечем было поживиться. Однажды прямо 9 мая у заслуженного ветерана из прихожей украли китель с наградами, в котором он собирался идти к Вечному огню.
Во дворе дома стоял деревянный сарай. Сперва из него стали пропадать велосипеды, а еще там начали вешаться отцы семейств, не получавшие месяцами денег.
Поднимем бокалы, красотка моя!
Однажды, возвращаясь с бабушкой из школы, мы увидели у подъезда странную картину. Рядом с крыльцом выгружен убогий даже по советским меркам скарб, на колченогом табурете сидит худая до прозрачности старушка (она оказалось лишь немногим старше моей мамы), а рядом хорохорится бодрый мужичок. Почувствовав неладное, бабушка уточнила, куда заселяются новые жильцы. И заплетающимся языком мадам (оказавшаяся женой субъекта) поведала, что они будут жить на площадке прямо рядом с нами, за стенкой.
«Великие комбинаторы» поменяли свою трехкомнатную квартиру на «однушку» на пятом этаже без лифта, получив небольшую доплату и два ящика водки. Последнее было произнесено с гордостью. Моя бабушка, отработавшая несколько лет в наркодиспансере, сразу же определила, что, судя по венам на голых ногах, мадам уже не жилец. Так оно и вышло.
Но до этого мы успели стать свидетелями драм. Мужичок, просто пройдясь по району за бутылкой (в соседних бараках традиционно гнали самогон), нашел там себе новую кралю, поэтому скандалы, крики и драки стали привычным аккомпанементом моим детским упражнениям на фортепиано. С «фонарем» ходила то жена, то любовница. В итоге в один прекрасный зимний день жена то ли от побоев, то ли от бормотухи тихо скончалась, а не прекращавший возлияний Ромео обнаружил это лишь через сутки.
Что удивительно, мою бабушку все эти алкоголики сильно боялись и уважали. «Она же фельдшер!» – повторяли они с благоговением. Пару раз она, взяв в руки шприц, выводила соседа из предынфарктного от абстиненции состояния. Кстати, его алкогольные упражнения никак не отражались на его внешности, в отличие от его дам. А когда соседова супружница покинула этот мир, ее соперница почувствовала реальный шанс стать новой алкомузой мужичка. Вот только характер у героя-любовника не улучшился.
Помнится, в одну из ночей он учил ее уму-разуму особенно сильно, так что заснули мы с трудом. А утром я наткнулась на лежащую на лестничной клетке «Дездемону». Правда, больше она напугала моего песика, которого я вела на прогулку: он завыл и побежал как можно быстрее вниз. Сперва на тело никто не обратил внимания, она часто так валялась, когда хозяин квартиры выпихивал ее наружу и баррикадировался внутри. Мы лишь волновались, что как бы она с этой площадки не сверзилась – перила-то частью были выломаны. Проспавшись, она отправлялась восвояси, благо идти было недалеко.
И вот так мы и другие соседи ее пару часов перешагивали – уж очень малы площадки на четыре квартиры в хрущевках. Потом, почувствовав неладное, все же позвонили в скорую. А медики вызвали служителей правопорядка, потому что обнаружили следы побоев и черепно-мозговую травму, а также, что душа уже давно покинула тело. Дверь к спавшему мертвым сном соседу ломала милиция, его увели и не возвращали потом много лет.
Эпилог, он же хэппи-энд
На этом подъезд как будто «отшептало». Стал меняться контингент: умерли как в одночасье запойные алкоголики с третьего этажа, другие переселились. В квартиру рядом с нами въехала дочка этого соседа, которую он до того не пускал на порог – женщина более приличная и верующая. Они с мужем привели жилище в порядок, дважды делали перепланировку, выжав из «однушки» максимум. Дочь никогда не обвиняла отца ни в потере прошлой «трешки», ни в неправильной жизни, а когда его выпустили из мест не столь отдаленных, поселила тут же, в кухне-гостиной. Хоть в тесноте (с мужем и двумя детьми), но зато отец под присмотром.
Кстати, пить он бросил, так что подъезд стал образцово-показательным, и впоследствии квартира бабушки ушла за отличную цену. Но это уже другая история.
Как я за 700 долларов вырвался из коммуналки и стал москвичом
«Деньги – или подселю узбеков». Как я после развода выкупила долю у себя же в квартире
«Жену выбирал три года, а ипотеку неделю. Надо было наоборот!»
«Готова принять мужчину для проживания с последствиями»: жилищно-брачные объявления
Подписывайтесь на канал МИР КВАРТИР, чтобы не пропустить важное в недвижимости
