Вот только Маришка падала в туманную пропасть, как вдруг зависла в воздухе, легкая, как перышко. А затем плавно опустилась прямо в распростертые руки Луки.
- Нынче ведьмы сами в руки с неба сыплются, - засмеялся он приятным густым смехом, - хоть на хлеб намазывай вместо масла да с медом ешь. Хотя и без меда сладко.
Маришка посмотрела на свои руки, но нити в них больше не было.
- Ой, а куда же нить делась? – удивилась ведьма.
А Лука снова улыбнулся, будто любознательному ребенку.
- В изнанке нить – это твой проводник, и есть она только в твоих мыслях и желаниях, чтобы проще было дойти туда, куда ты хочешь попасть, - пояснил он, ставя ведьму на ноги.
- Значит, она не существует?
- Ну почему же? Просто это другая явь. Это необычно, но не сложно, когда-нибудь ты и сама поймешь.
- Но если эта нить ведет туда, куда я хочу, то почему я здесь? – спросила ведьма и оглянулась.
Вокруг по-прежнему клубился туман.
- Может, ты хотела попасть в безопасное место? И в душе решила, что я могу тебя защитить? – спросил Лука, заглядывая в глаза Маришке.
Но ведьма совсем не думала о Луке. Ни перед падением, ни перед сном. Хотя, может, он прав, рядом с ним было очень спокойно. И никакой туман ее не пугал. Казалось даже, что он, туман, как старый пес, лижет хозяину ноги, послушно идет на место, когда Лука его просит. А может, ей не кажется? Что она знает об этом человеке? Но Маришка отогнала неприятные мысли. Если начать подозревать всех, то кому же верить?
- Скажи мне, Лука, не кажется ли тебе странным, что мы видимся каждую ночь? – все же решилась она задать вопрос, но так, чтобы не обидеть его подозрением.
- Вовсе нет, - ответил тот серьезно, и тени улыбки не скользнуло по его лицу. - Я рад видеть тебя и, более того, каждую ночь ожидаю нашей встречи с нетерпением.
- Но ведь мы можем видеться только лишь во сне. Зачем тебе это? – удивилась ведьма.
- Что есть сон? Что есть явь? Разве плохо видеть счастливые сны? Как только захочешь увидеть меня наяву, я найду способ, - пообещал Лука.
Маришка зарделась, словно наливное яблочко. И чтобы отвести беседу от того, о чем она думать смущалась, заговорила о другом.
- По правде говоря, я искала белую богиню. Или темную. Теперь все одно, как оказалось, - попыталась объяснить Маришка.
Лука все глядел на нее неотрывно, и ведьма продолжила:
- Только вот никак не могу ее найти. Словно избегает она меня. Не знаешь, как мне с ней повстречаться?
- Зачем ты ее ищешь?
- Вокруг творятся странные вещи, а она может поделиться со мной светлой силой. Я думаю, что готова уже быть болотной ведьмой, как Кассиопея. Держать баланс сил. Через время мои темные способности войдут в зрелость, и тогда я буду достаточно сильна и без светлой части силы. Но кажется мне, что будет уже поздно. Ты думаешь, я сумею ее найти?
- Все в твоих руках, если ты этого хочешь, а она не против, - ответил Лука.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что она не хочет меня видеть?
- Боги таковы, что смертным сложно их понять. Не волнуйся, рано или поздно ты встретишься с ней, - успокаивал он, но заметив, что туман начал клубиться и темнеть, добавил: - Ступай, ведьмочка. И если захочешь увидеть меня наяву – дай мне знать.
Он провел перед ее лицом рукой, и воздух, словно лед на речке, стал между ними гладким, прозрачным, покрылся морозным узором, а затем разлетелся мелкими снежинками во все стороны. И Маришка проснулась. От морозного окончания сна ей так хотелось тепла, и тепло грело ее. Маришка порадовалась, что легла спать на печку. Так хорошо и уютно ей было. Не открывая глаз, Маришка потянулась и почувствовала, что под боком у нее вовсе не одеяло. То, что пригрело ее, зашевелилось и положило на нее тяжелую мужскую руку. Ведьма едва удержалась, чтобы не заверещать в голос, а затем открыла один глаз и скосила его вправо. Не укрываясь, в ситцевой рубахе и штанах рядом с ней лежал спящий Анджей. Впрочем, почувствовав на себе ее взгляд, он открыл глаза и оскалился в широкой улыбке.
- Доброе утро, ведьма. Что ты смотришь волком? Проголодалась?