Посвящается самой светлой Светланочке Кривошеиной - с пожеланиями бесконечной любви и нежности. С благодарностью и признательностью, автор.
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Дед Григорий присел за кустами малины. Плетеная изгородь продолжала потрескивать. Слышался невнятный шёпот. Один из мальчишек с осторожной ловкостью спрыгнул в сад.
- Бывалый! – усмехнулся дед Григорий. – Не впервой, видать… по чужим садам.
Мальчишка тряхнул тёмными нечёсаными волосами, быстро огляделся, потянул носом, умело определяя по запаху ту самую яблоню, что даже с того конца деревни манила к себе, дышала в августовской ночи этим прямо розово-медовым запахом.
Дед придвинул к себе приготовленный пучок крапивы. Мальчишка быстро срывал спелые яблоки – в их дразнящем, сладком аромате тонула августовская ночь. Яблоки хулиган бросал за пазуху – специально завязал узлом выгоревшую рубаху.
- Ты смотри! –дед прямо залюбовался умением мальчишки орудовать в чужом саду.– Ни ветка не треснет, ни даже лист не шелохнётся…
Григорий вспомнил далёкие годы, себя: лучше него никто не умел обнести соседские яблони… Даже вздохнул с сожалением: любуйся-не любуйся, а проучить хулигана надо. Их, если не воспитывать…
Дед бесшумно поднялся из-за малинника. А мальчишка-хулиган всё же насторожился, замер. Метнулся к плетню. Григорий удачно схватил его за рваные джинсы. Штаны приспустились, в неярком свете ущербной луны сверкнула голая худая мальчишеская задница – дед успел несколько раз хлестнуть по ней пучком крапивы.
- Аааай! – отчаянно-возмущённо завопил мальчишка. – Крапивой-то зачем!
- Так чтоб помнил дольше! – по голосу было слышно, что дед совсем беззлобно смеётся.
А мальчишка не удержался, свалился на той стороне плетня. Рассыпанные яблоки раскатились по пыльной дороге. Двое других мальчишек, так и не решившихся перелезть в сад, похватали яблоки – сколько успели, и скрылись в темноте. Хулиган быстро наклонился, поднял пару яблок, ощупал пазуху, видно, решил, что хватит. Со всех ног пустился догонять друзей.
Григорию не спалось. Сел на старую скамейку у ворот. Прикрыл глаза, слушал долетающую музыку – летом молодёжь устраивала свои дискотеки прямо под открытым небом, за деревней, где начиналась степь. Дед думал – зря говорят, что музыка у нынешней молодёжи никуда не годится: по вискам так и бьёт, уши режет… слушать нельзя. А Пантелею некоторые мелодии казались даже очень душевными и нежными. Внучка, Маришка, тоже убежала с вечера на танцы. Он, дед, обещал прикрыть Маришку, сказал отцу, что у них ночует девчонка, дескать, яблоки надо было оборвать, одному не управиться – поясница болит уж третий день, на скорые дожди, видно… Отец не разрешал Маришке на дискотеки бегать. Строго требовал, чтобы за учебниками сидела, в университет готовилась. Правда, Маринка только в одиннадцатый перешла, да вот беда: этом году, в десятом, до отличницы не дотянула. Вот и злится Андрюха, зять: дескать, не оправдала отцовских надежд! А так хотелось нос утереть директору агрокомплекса, чья дочка в прошлом году поступила в МГУ! Про МГУ теперь думать нечего, хоть бы в местный университет поступила…
-И какие дискотеки! – Андрей Степанович строго сводил брови. – Чтоб я даже не слышал!
Зять был непонятно строг и к Марининым подружкам – считал, что нечего ей с ними… чему хорошему научишься у этих бездельниц, только вольностей наберёшься ненужных. Часто говаривал с нескрываемым презрением:
- Ааа, эта, Михеевых!.. Так ясно: яблоко от яблони!.. Ааа, ну, чего ждать… Девка-то Ермолаевых… вся в мать, такая же гулёна. – И наказывал дочке: – Чтоб я тебя с ними не видел!
А дед Григорий жалел внучку. Худенькая, как былиночка: вздумать только! – все десять лет, как в первый класс пошла, то музыкальная школа, то репетиторы, то английский… А глаза серые, большие, задумчивые – ну, точно, его Катюшка в Маришкины годы! Дед улыбнулся: это ж для неё, для Катюши, он геройски воровал яблоки по соседским садам… Маришка так же взмахивает ресницами, такие же светлые у неё кудряшки, как у Катерины. Зятю не нравились Маришкины кудряшки – строго требовал от жены, чтобы заплетала дочке тугие косы, гладко зачёсывала волосы кверху. А то – кудряшки!.. Легкомыслие одно! Ни к чему!
Как-то под дождь попала Маришка, забежала к ним с бабулей – просушить платье школьное. Распустила тугие косы, а кудри – вот они! Обрадовались свободе, разбежались крупными кольцами по плечам. Никакие косы не заставили распрямиться светлые колечки. Обрадовался дед, обнял Мариночку, поцеловал её волосы…
Отец и профессию выбрал для Маришки. Твёрдо решил, что дочка должна поступать на экономический. А Маринке хотелось учительницей быть. Одна она была у отца с матерью, а уж малышей любила! Целыми днями готова была возиться с соседской детворой, пока отец грозно не окрикнет.
- Дедушка, а яблоки? – взгляд у Маришки виновато-счастливый. – Когда ж мы яблоки оборвём? Папе же сказали, что яблоки…
- Иди, иди, – дед покровительственно улыбался. – Мы с Катериной сами… завтра с утра. Справимся!
-Очень уж коротко! – вздохнула Катерина, оглядев Маришкино светлое платьице, что невесомо охватило её худенькую фигурку.
А как по нему, деду, так ничего… Укоризненно взглянул на жену: когда ж ещё девчонке стройными ножками покрасоваться, как не в эти годы. Они, годы-то… летят! Будто не знаешь, Катя!
И Маришка убежала. А деду не спалось. Сидел у калитки, своё вспоминал… Думал – как бы не обидел кто их былиночку… Мальчишки… Они – вон какие! Как этот хулиган, что за яблоками нынче залез…Интересно – чей пацан-то… Незнакомый вроде. Да мало их приезжает в приморскую деревню каждое дето!
Маришка с подружками стояли под раскидистой ивой. Никто не знал, как эта красавица отважилась вырасти в их полынно-чабрецовой степи. Видно, облюбовала место у степной криницы, с тех пор и берегут друг дружку – прохладная криница и кудрявая ивушка…Ивушка тень даёт, от зноя палящего спасает криницу, а криничка корням ивушкиным даёт желанную влагу… Девчонки быстро разбежались и уже танцевали без передышки со своими парнями. Только Кристинка ещё прихорашивалась перед зеркальцем, да она, Маришка, так и осталась стоять у ивушки, никем не замеченная, не приглашённая… И вдруг Маришкино сердце замерло в счастливом ожидании: прямо к ним с Кристинкой шли два незнакомых парня… Один самоуверенно обнял Кристинку, другой лишь скользнул равнодушным взглядом по Маришке и схватил за руку пробегавшую мимо Алёнку…
Маришкины ресницы жалко затрепетали… Она вздохнула: не догадалась волосы распустить… теперь стоит здесь, как пятиклассница… Кто ж пригласит такую…
Всё же с затаённой надеждой оглянулась: шла сюда, если честно, из-за одного мальчишки... Впервые встретились с ним позапрошлым летом. Она, Маринка, тогда в девятый перешла, а он совсем пацаном был, ну, класс седьмой. Маришка любила ранним утром к морю бегать. На берегу никого не бывало в такой час, Маришка сбросила платье, положила на выступающий камень, медленно зашла в рассветную розовую воду, смеялась тихонько от радости, что прохладная волна так нежно ласкает её… Когда вышла на берег, оглянулась на всякий случай. Но берег по-прежнему был пустынным, и Маринка сбросила лифчик – надо хорошенько отжать его, чтобы платье не промокло, а то отец увидит, что на море бегала… А с моря вдруг ветер налетел, подхватил ситцевое платьишко да зашвырнул в заросли придорожной крапивы... Маришка от растерянности охнула … И тут только заметила его, вихрастого мальчишку в выгоревшей футболке и потрёпанных шортах… Он сидел за камнем, где Маринка оставила платье, рядом валялся велосипед. В дерзко прищуренных глазах – откровенное мальчишечье любопытство, бесстыдное такое…
- Подглядывал! – жарко вспыхнула Марина. Беспомощно прикрыла ладошками грудь, не знала, что делать – убежать или броситься в воду, уплыть подальше, дождаться, пока бесстыдник этот уйдёт… А мальчишка вдруг отвернулся, словно тоже застеснялся… Заметил Маришкино платье… и бросился за ним, не побоялся жгучей-прежгучей придорожной крапивы. Подошёл к самой воде, протянул платье Маришке:
- Оденься, я не смотрю… – А голос совсем не нахальный…
Вскочил на велосипед, только его и видели – улетел, не держась за руль…
А Маринка стояла, всё ещё беспомощно держала ладошки на груди… И стыдно было, и почему-то жалко, что он больше не смотрит на неё, что так поспешно уехал…
Этим летом мальчишка снова появился в их деревне. Повзрослел, конечно. Но Маришка сразу узнала его. И он узнал её, оглянулся даже… И опять Маришка вспыхнула от его любопытного взгляда. А он улыбнулся, бесстыдник… словно напомнил ей их первую встречу.
Продолжение следует…
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16