Не Горький, не Гоголь, не Достоевский – добрый «дедушка Крылов» кажется мне самым жестким среди русских классиков. У нас он почему-то «детский» автор, но детям обычно дают отдельные басни, а не целый сборник.
А между тем, басни стоят того, чтобы прочесть их все подряд. Они великолепны и по форме, и с точки зрения идейного мира… хотя особо нервным лучше не читать, наверное.
Давайте проследим судьбу овец в крыловском сборнике!
Ягненок встретился у водопоя с волком. Волк долго старался изобрести предлог, чтобы сорвать с малыша голову, но тот сумел оправдаться. Поэтому волк съел ягненка просто так.
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».
I, 13 («Волк и ягненок»)
Во второй раз овца встречается нам в басне «Мор зверей» (2,4): лев вспоминает, как
«овечек бедненьких – за что? – совсем безвинно
Дирал бесчинно».
Лиса же говорит:
«Поверь, что это честь большая для овец,
Когда ты их изволишь кушать»
В первых строках басни «Ручей» (2,9) ягненок погибает в водах большой реки, в конце же маленький ручей, разлившись, топит целое овечье стадо вместе с пастухом.
В четвертый раз овцы выходят на сцену в первых строчках басни «Вороненок» (2,21):
«Орел
Из-под небес на стадо налетел
И выхватил ягненка».
Маленький вороненок попытался повторить подвиг орла, впился в барана, запутался в его шерсти; пастухи отрезали вороненку крылья и отдали детям для потехи.
В следующей басне («Слон на воеводстве», 2,22) добрый воевода-слон распоряжается, чтобы волки взяли с каждой из овец «по шкурке», но не более.
Басня «Волк и волчонок» (3,5) в своем роде уникальна. Дело в том, что овцы в басне выживают! Ну, на этот раз. Волк побоялся нападать на стадо с бдительным пастухом и пошел по направлению к другому стаду.
«В овечьи старосты у льва просился волк».
Это начало басни «Мирская сходка» (4,20). И лев назначил волка старостой! Со всеми вытекающими для овечьих шкур последствиями.
«Лев убирал за завтраком ягненка»…
Начало басни «Лев и волк» (5,14). Тут волку не досталось ничего, и в конце басни
«Он сам ко льву попал на блюдо».
В начале следующей книги басен (6,1, «Волк и пастухи»)
«барашка потрошат».
Но теперь этим занялись пастухи. Волк, щелкая зубами, возмущается:
«Какой бы шум вы все здесь подняли, друзья,
Когда бы это сделал я!»
В басне «Овцы и собаки» (6,18), как вы уже, наверное, догадываетесь, овец сожрали сторожевые собаки.
В «Ягненке» сторожевые собаки погрызли ягненка, надевшего от большого ума волчью шкуру. Басня написана для маленькой девочки, поэтому Крылов был чуть добрее, чем обычно: детеныш не погиб, просто остался инвалидом на всю жизнь
«И простонал весь век свой без умолка».
Особенно богатый урожай дает седьмая книга басен.
«Лев пестрых невзлюбил овец»
Так начинаются «Пестрые овцы» (7,11).
«Их просто бы ему перевести не трудно;
Но это было бы неправосудно –
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить, но им давать расправу;
А видеть пеструю овцу терпенья нет!
Как сбыть их и сберечь свою на свете славу?»
Согласно мудрому совету лисы, лев назначил волков пастухами. Овец, как понимаете, сожрали.
«Какие ж у зверей пошли на это толки? –
Что лев бы и хорош, да все злодеи волки»
В следующей басне, «Змея и овца» (7,12), змея убивает ягненка. Но не для того, чтобы поесть, а просто так.
Далее, в «Диких козах» (7, 14), пастух заморил голодом собственных овец, и они околели без помощи хищника.
В басне «Крестьянин и овца» (7,17) несчастное животное выступает в новой для себя ипостаси – подсудимого. Крестьянин обвинил овцу в съедении двух кур, судья – лисица. Речь судьи заканчивалась так:
«Нельзя, чтоб утерпела
И кур она не съела;
И вследствие того казнить овцу,
И мясо в суд отдать, а шкуру взять истцу».
А вот уже начинается басня «Волк и мышонок» (7,20):
Из стада серый волк
В лес óвцу затащил, в укромный уголок,
Уж разумеется, не в гости:
Овечку бедную обжора ободрал,
И так ее он убирал,
Что на зубах хрустели кости.
Овцы выходят на сцену и гибнут в седьмой книге басен – пять раз (почти 20% всех сюжетов).
В басне «Волк и кот» (8,19) разные съеденные овцы появляются в воспоминаниях серого обжоры.
В «Пастухе» (9,1) похитителем барских овец оказался сам пастух:
«Друзья! Пустой ваш труд: на волка только слава,
А ест овец-то Савва».
И наконец, в басне «Волки и овцы» правительство зверей занялось охраной травоядных и издало закон:
«Как скоро волк у стада забуянит,
И обижать он овцу станет:
То волка тут властна овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот, и в суд тотчас представить».
Несмотря на мудрый закон, волки продолжали жрать овец.
Девять книг басен подошли к концу… Коротко: если у Крылова появляется овца, то сразу ясно, что ОВЦУ СОЖРУТ! «Коэффициент овечьей смертности» стремится к 90% (впрочем, другие звери в баснях тоже не бессмертны). В каждой десятой из басен Крылова появляются и гибнут овцы.
Жестокость и фатализм – мир, в котором существуют крыловские персонажи. Животная жизнь – то беспристрастное и нелицеприятное зеркало, в котором отражается человеческая вселенная. И смешно, и грустно.
Жесткость – это родимое пятно басенного жанра. Она досталась крыловской басне в наследство от античности – тогда искусство чаще, чем сейчас, изображало человека в экзистенциальных ситуациях, да и сама действительность две тысячи лет назад была страшнее.
В сравнении с Эзопом Крылов – еще очень добр.
UPD. Нет, я не считаю, что жестокий жанр и жесткий автор – это плохо, и этого в статье не написано. Я люблю Крылова. И Эзопа нежно люблю.
Все мои статьи можно найти в оглавлении журнала «Нетривиальная история».
Читайте также:
Зачем в баснях пишут «мораль»? Эзоп
Фотопрогулка по разрушенной Москве (Васильевский Спуск)
