В поисках снега, я поехала от Старого Крыма в Коктебель, и направляясь в Судак, заметила первые белые вершины. Карадагский заповедник, гора Святая были укрыты плотным облаком первого инея. Туман, низкие облака не давали четко разглядеть эту красоту, а ограничения заповедника не давали шанса подняться и насладиться ею.
Край с глубокой историей, в древних книгах о поселке Отузы было упомянуто еще в 8 веке.
Решила проехать дальше и подняться на другую вершину ( по высоте почти как г. Святая. Куш Кая около поселка Щебетовка - это то что нужно.
Припарковала машину на краю села, пошла по холмам, поглядывая нет ли грибов)). Нашла пару шампиньонов, на том сухой лес и раскланялся).
Тропы тут активно натоптаны, заблудиться сложно. Путь нужно держать на вершины за спиной поселка. Ориентир - высшая точка -440 метров над уровнем моря.
Горы вокруг покрыты осенними дарами, шиповником, ягодами можжевельника, в полях кое где еще есть полевые цветы.
Подъем по склону - сыпучка, но участок достаточно короткий и пройти его не сложно. В итоге пол пути по лесу, половина по скале, но заячьи тропы тут достаточно удобны и для людей. Больших сложностей не появилось.
На кромке леса из под ног выскочил заяц, не знаю кто из нас больше испугался:-) Только засверкали его белые лапки и хвостик. Фотоаппарата он не дождался. Нужно быть на чеку. Везде по тропам отпечатки козьих копытец, вдруг порадуют своим присутствием?
Ближе к вершине белых деревьев и кустов прибавилось, было чудно смотреть на нх, со стороны ущелья они были абсолютно белые, и в то же время со стороны Щебетовки зелеными...)
Каждый уголок вершины представляет собой снежное царство. Если замерзаешь, спрячешься за выступ скалы, передохнёшь, отогреешь руки, и вновь идешь фотографировать, и улыбаться)
Кстати, в долине около села выявлены памятники неолита, эпохи бронзы, здесь поселения существовали с VIII века. Первое упоминание о населенном пункте относится к 1365 году, и подчинялось село Сугдеи (Судаку). Есть мнения, что здесь находился один из итальянских портов — Провант( в с.Курортном). Утверждают еще, что это было излюбленное место и работорговцев...
На вершине есть возможность передвигаться комфортно, по тропе, достаточно натоптаной. Тут есть следы костров, место действительно достойно усилий. Встретить закат или рассвет - будет незабываемо.
Полюбовавшись чудом природы спускаюсь назад, по другой тропе, дав крюк. Думаю это лучшее из того, что я могла сделать в этот выходной.
P.s. О Ялы-Богазском камне в Отузах
Донеслась из ущелья девичья песня, высокой нотой прорезала воздух, на мгновенье оборвалась и тут же, подхваченная многими голосами, развернулась по долине. Это девушки спешат домой, покончив с укладкой винограда; спешат, точно быстро набегающие сумерки подгоняют их. И пугливо оглядываются на заколоченный дом, о котором рассказывают в народе страшное. Одинокий дом в самом горле ущелья, где не помнят, чтобы кто-нибудь жил.
Торопится пройти поскорее это место одна отставшая и, роняя из платка виноградную кисть, бегом догоняет подруг. Не бойся, милая девушка, никто не тронет тебя; давно перестали пугать людей говорящие духи Ялы-Богаза, - с тех пор, как с приходом новых людей позабылась старая сказка; и одноглазый великан, бросавший глыбами скал в проходящих по ущелью, не встанет из могилы.
Вместе с серой скалой разбили эту могилу на мелкие камни, чтобы свезти в низину, где в зелёных садах белеют хорошенькие домики. Иди, девушка, спокойно. Дома уже дымится в каганке ужин, вкусный ужин после трудового дня. И если тёплая ночь пересилит сонную усталость, та прильнёшь потом к коленям бабушки Ирины, и расскажет тебе старуха сказку о великане, о том самом, что жил когда-то в Ялы-Богазе. Глядя на светлые звёзды, ты не дослушаешь до конца. Из-за высоких тополей покажется тёмный великан, блеснёт горящим глазом, протянет к тебе руки и, не достав девичьей косы, уйдёт в туманы долины. Вместе с ними потянется к Ялы-Богазу, посмотреть, на месте ли камень со следами шести пальцев его руки.
Твёрже камня и стали бы они, как сила, которую он носил. Из всех тополей самый высокий не достигал его плеча, и морская волна в зимнюю бурю не могла заглушить его голоса. Боялись великана люди и когда слышали его рёв от Ялы-Богаза, спешили выгнать ему овцу или быка, чтобы успокоить гнев. А вслед за спадом листа, в наступающий месяц свадеб, хотел великан большей жертвы. Тогда дрожали окна от его рёва и потухал огонь в очаге. Тогда напуганные люди выбирали одну из девушек, уводили её в Ялы-Богаз и оставляли связанной на высокой скале, чтобы великан мог легче взять её.
Чем дальше, тем больше терпели от него люди, не зная, как избавиться. Но, чтобы уйти от беды, мало только терпеть. Нашёлся, кто подумал так. Нашёлся смелый, как орёл, который не боится людей, как бы высоко они не поднялись. - Препи на тон скотосо! Нужно убить.
Посмеялись над ним в деревне. - Он - как гора, а ты, мышь перед ним.
И, чтобы посмеяться до конца, отправили его к великану, в месяц свадеб.
- Иди, если смелы не на словах только.
Солнце зашло за Эчки-Даг, и от Кара-Дага показался всхожий месяц, а юноша, не дошёл ещё до Легенер-Кая, где ночевал великан. Остановился он на одной из скал отдохнуть, оглянулся на долину. Серебрились на месяце тополя, серебристой чешуёй покрылось море. Стих ветер, смолкли голоса Ялы-Богаза, в деревне зажглись огни.
- Хорошо у нас в долине, подумал юноша, - но лучше не жить, чем сносить грев. Скоро нужна будет новая жертва; может быть отдадут мою Эльбис. Вспомнил юноша свою Эльбис и запел любовную песню:
- Любовь - это птичка весны;
Пришла ей пора прилететь,
Послали арабчёнка в пустыню,
Послали узнать у гречанки,
Как ловится эта птичка весны.
Сказала старуха гречанка:
Глазами ловят птичку - любовь;
Глазами её поймаешь - сама
Упадёт потом на уста,
А с уст не замедлит, играясь,
Проникнуть и в сердце...
- Ха, ха.
- Проникнуть в сердце...
- Проникла уже, подумал юноша и услышал каменный голос:
- "Ха, ха", поёшь-пой, лучше пой, чтобы и со мной случилось так, как поёшь.
Подумал юноша. Улыбнулся своей мысли, обещал помочь.
- Жди завтра. Приведу свою Эльбис.
И на завтра привёл свою Эльбис, красавицу Эльбис, лучше которой не было в деревне. Великан отдыхал у скалы и казался горой, которая шевелилась. Оттого девушке стало жутко. Но, взглянув на юношу, она забыла страх.
- Посмотри - нравлюсь ли я тебе, крикнула девушка. Если нравлюсь - открой пошире глаз, и я пошлю тебе мою птичку любовь.
И открыл свой единственный глаз великан, и пустила девушка в него каменную стрелу с отравой. Взвыл от боли великан, затрясся от воя его воздух, громовым перекатом понеслось по горам эхо. Хотел броситься к девушке, но, ослепнув, оступился и стал кататься по земле; затряслась земля, и сама собой вырылась под ним в скале могила. И в минуту последнего гнева стал швырять от во все стороны глыбами скал. И одна такая глыба упала в Ялы-Богазе во дворе заколоченного дома, где лежит и теперь со следами шести пальцев руки великана.
Кончена сказка. Спит девушка на коленях у старухи, и гладит старуха дряхлой рукой её шелковистые волосы. Спи спокойно, милая, не бойся страхов. Нет больше на свете страшных великанов. Только отчего так не спокоен твой сон, так высоко вздымается грудь и вздрагивает юный девичий стан? Или причудился во сне кто - другой, которого боишься ты больше великана сказки, или та птичка, что поймали твои глаза, когда шла ты на работу, уже успела опуститься на твои уста и трепещет теперь в твоём сердце?
