Ведьма подошла поближе к следам, скользя по пухлому снегу в своих снегоступах. Они располагались слишком далеко друг от друга, чтобы быть человеческими. Не говоря уже о том, что следами оказались отпечатки больших раздвоенных копыт, словно мимо проходил лось. Вот только Маришка, всю жизнь прожившая в глухой деревушке у леса, следы лося бы от других отличила. Да и волк настороженно принюхивался.
- Кто же прошел здесь? – спросила Маришка, не ожидая ответа.
Анджей только сверкнул желтыми глазами и потрусил вперед. В сторону, противоположную той, откуда пришли следы.
Маришка обернулась, вглядываясь в заснеженный, словно тронутый волшебной кистью, сказочный лес. Только ничего подозрительного не увидела. Да и куда ей против волчьего нюха. А потому поспешила за серым. Он стоял уже поодаль, недовольно оглядываясь и отфыркиваясь от снежинок, сыпавшихся ему на мохнатую морду с потревоженных веток раскидистого куста.
Совсем скоро пологая часть пути закончилась. Волк, легко взбирался наверх, а затем оттуда, с высоты, с открытой пастью и высунутым языком взирал на пыхтящую, поднимающуюся по протоптанной им тропинке Маришку. Не привыкла ведьма по скалам карабкаться, у себя в деревне отродясь гор не видала. А у болотной ведьмы Кассиопеи, что ее уму-разуму да ведьминым премудростям всю осень обучала, по горам она не ходила, все как-то под. И теперь, раскрасневшаяся, плелась в гору из последних сил. Снегоступы давно были сняты и за тесемки подвешены за спину. Подъем по заснеженной тропе, хоть и протоптанной на раз волчьими лапами, все же был тяжек для Маришки. В ушах шумело, перед глазами стала вспыхивать и гаснуть красная пелена. Маришка села в снег, переводя дух. Волк в два прыжка спустился к распластавшейся на белом полотне зимы ведьме. Он навис над ней и потянул ее за отворот ворота на тулупе.
- Ты чего творишь? – причитала Маришка. - Застудишь меня!
Волк же рычал и тянул на себя тулуп, заставляя ведьму раздеться. За что и получил по мохнатой морде. Перевертыш отступил, бешено сверкая глазами, и тут Маришка увидела то, чего точно видеть не собиралась: кости под шкурой зверя заходили ходуном, шерсть стала короче, словно втянулась, волка всего перекорежило... Ведьма зажмурилась.
- Ох уж мне эти девки! Даром, что ведьма, - прозвучал злющий, осипший голос Анджея. От неожиданности Маришка открыла глаза и тут же закрыла, но поздно: образ полностью нагого и босого огромного широкоплечего мужчины так и стоял у нее перед глазами. Ну хоть прикрыться огромной своей ручищей успел, и то хорошо.
- Тулуп расстегни, ведьма, - выплюнул он.
- Я это, замерзну же.
- Не замерзнешь. Как замерзнешь – запахнешь и дальше пойдешь. А не развяжешь тулуп, так в обморок грохнешься. Вот тогда точно замерзнешь. Как пить дать - дуба дашь! – рычал Анджей, стоя босыми ногами на снегу.
То ли Маришку проняла пламенная речь, то ли вид его суровый, только ведьма распоясалась, и сразу ей стало легче дышать.
- Ой, так и вправду намного лучше! – восхитилась она, не открывая глаз. - Слушай, Анджей, раз уж ты все равно перекинулся, может, объяснишь, что там за нечисть в лесу следы оставила? – спросила Маришка, решив поймать сразу двух зайцев.
Но тут ее лица коснулся бархатный мокрый язык волка.
- Фу, Анджей. Ну не хочешь, сейчас рассказывать, так не надо, зачем же облизывать?
Волк, конечно, ничего не сказал, зато начал активно стаскивать ветки к Маришкиным ногам. Ведьма за это время остыла и уже закуталась в тулуп поплотнее. И от возможности попить горячего чая отказываться, конечно, не стала. Сложила костерок, вокруг из снега соорудила стенку, чтобы ветер не задул слабый огонек, из высеченной огнивом искры. Здесь в горах, в отличие от равнин, покрытых лесом, ветер гуляет вольно.
Вскоре в воздухе поплыл аромат душистых трав, насушенных за лето. Маришка подкрепилась, умяв часть запасов, взятых с собой. Сумка оскудела, еды осталось лишь на раз. И Маришка надеялась, что за это время они все-таки доберутся до жилища волка. Вершина казалась не такой уж далекой, если идти по прямой. Только, как оказалось в горах прямой путь есть только вниз, да и тот, если жить надоело. Подкрепившись и попив горячего чая, ведьма совсем расслабилась. Она сидела на меховых сапогах, подвернув ноги, чтобы не студить что не следует, и грела руки над догорающим костром. Веток они собрали немного, и те уже едва горели. Волк нетерпеливо топтался на месте, приминая снежок мощными лапами. Поняв, что ведьма сама никуда не сдвинется, пока не замерзнет, он потянул ее за рукав.
- Что ж ты за человек-то такой, то есть зверь. Тьфу, кто ты там есть? – ругнулась Маришка.
Но все же встала и пошла за перевертышем, который теперь не убегал далеко, а шагал с оглядкой на ведьму. Тропа становилась все уже, обрыв все круче. Волк теперь шел тихонечко, всего в двух шагах от нее. Его лапы слегка проваливались в снег. Здесь, наверху, слой снега не был таким глубоким, потому что постоянно выдувался ветром. Впереди показался широкий уступ, и Маришка зашагала быстрее, но, видно поторопилась зря. Одна нога ее соскользнула, обнаружив неустойчивый камень. Тот с клекотом поскакал вниз, и ведьма поехала вслед, лихорадочно цепляясь за снег.