Следующий день, как назло, был сухой и солнечный. Впрочем, тоже хорошо, так как ехать под дождем триста километров не самое приятное занятие. Уже вечером я отдыхал у друзей недалеко от Селигера, полюбовавшись заодно Ниловой Пустынью. Когда-то один из крупнейших монастырей Селигерья, стоит теперь на острове посреди озера, открыв всем окрестным ветрам пустые глазницы окон своих построек, и медленно реставрируется силами живущих здесь монахов. Главный собор и колокольня почти восстановлены, и мы не отказали себе в желании преодолеть более 200 ступенек и полюбоваться сверху на переплетение плесов, проток и островов в белой пене барашков и прибоя. А вечером я осуществил свою вековую (пусть трехдневную) мечту: что там душ – я попарился в бане!
Наутро снова в путь. Теперь дорога ведет меня на озеро Вселуг, второе в цепи верхневолжских озер (Стреж, Вселуг, Пено, Волго). Здесь расположилась деревня Ширково со своим одноименным погостом. В прошлом это был культурный центр всей округи, и поэтому именно здесь в 1694 году была поставлена деревянная Церковь Рождества Иоанна Предтечи (не путать с Усекновением Головы его – это другой “праздник”). К началу двадцатого века старая церковь уже не могла вместить всех желающих, и в 1912 году недалеко от нее был поставлен новый каменный храм в псевдорусском стиле с тем же названием.
Деревянная церковь – действительно необычный тип храма. Классическое построение русских деревянных культовых сооружений “четверик на восьмерике”. Другая компоновка – редкость. Поэтому и уникальна Преображенская церковь на Кижах. Основа ее композиции – несколько поставленных друг на друга восьмериков с приделами у четырех сторон. Здесь та же идея, но основа построения – четверики. Три немного уменьшающихся по ширине и высоте четверика возносят единственный купол выше, чем в Кижах. Каждый сруб с четырех сторон закрыт собственной крутой двускатной крышей. За счет совсем небольшого уменьшения сечения на каждом шаге и острых, направленных вверх уголков крыш вблизи она кажется даже выше своих 45 метров, но за счет удачно подобранных пропорций и высоких деревьев рядом с ней издали выглядит даже миниатюрной. Красив и каменный собор. При всей моей нелюбви к псевдорусскому стилю, я должен признать изящество пропорций собора. Необычна и компоновка церкви. Алтарь, купол, колокольня в один ряд и два арочных входа в храм по обеим сторонам звонницы, направленных под углом 45 градусов к оси всего здания. Церкви расположены на небольшом удалении друг от друга. Поэтому весь ансамбль погоста очень красиво смотрится с соседнего полуострова через небольшой залив.
Познавательная часть поездки на этом закончилась. Далее мой путь лежал вокруг Селигера с ночевкой в машине на Бологое и далее реку Березайку к друзьям. Не буду описывать красоты мест, где я проезжал. На первый взгляд ничего особенного: поля, леса, изредка деревни большие и малые, озеро Селигер сменяет Велье, затем Большое Уклейное и много иных размером поменьше. Завораживает простор, которого нет в Европе, где нельзя, кажется, километра проехать, чтобы не встретить какой-нибудь населенный пункт. Но рассказ о поездке будет неполным, если я не расскажу о встречах, запланированных и случайных, коротких и продолжительных, приятных, порой просто невероятных и поэтому удивительных.
Первая встреча произошла в первый же день у Одигитрии. Даже если вы читали Чивилихина “Память”, вряд ли вы помните посещение автором и Барановским этой церкви во время реставрации. Там описано, как Петр Дмитриевич ругался с представителем реставрационной мастерской о качестве работ. Так вот, обходя храм, я увидел пожилого мужчину, белящего здание. Мы разговорились. Я рассказал ему о цели моего визита, а в ответ услышал одобрение и подтверждение моего мнения о Барановском: “Все три института Росреставрации за пятьдесят лет не сделали столько, сколько сделал он! – Откуда вы знаете? – Я с ним работал. У Чивилихина описана наша с ним встреча, правда, не совсем правильно”. От него я впервые услышал о Хмелите, и именно он рекомендовал мне ее посетить.
Там и произошла вторая незапланированная и очень приятная встреча. На выезде из Хметиты я увидел парня и девушку, голосующих на обочине дороги. Лица их показались мне приятными, я остановился. “До Вязьмы не подбросите? – Садитесь”. Антон и Людмила, так звали моих попутчиков, оказались студентами-медиками из Смоленска. В Хмелите оказались не случайно. Еще в школе Людмилу “гоняли” на ее реставрацию, и ей захотелось посмотреть, что с ней стало сейчас. Причем, по моим дальнейшим наблюдениям, приехали они сюда если не на последние деньги, то, по крайней мере, не на лишние. Жива еще интеллигенция на Руси, пока есть люди, для которых духовное содержание все-таки важнее физиологического. Мы провели вместе весь день. Я показал им в городе, что успел узнать сам. В разговорах и рассказах незаметно пролетел день, и не без сожаления вечером я отвез их на вокзал.
Что особенно можно встретить по дороге? Оказывается много. И даже найти друзей. Впрочем, это громко сказано, но людей, относящихся к тебе с симпатией повстречать можно. Триста километров на Селигер путь небольшой. Но и не маленький, и гораздо веселее, если есть попутчик. В одной из деревень на автобусной остановке голосовал пожилой мужчина: “Не возьмешь до Зубцова, а то на автобус опоздал?” В итоге он доехал со мной до Ржева, провел по городу и направил на нужную мне дорогу. На попытку заплатить я, естественно, ответил отказом. “Если захочется рыбки половить или грибов пособирать – милости просим. Помнишь деревню Дубки, где ты меня подобрал? Спросишь егеря Ивана Ивановича, тебе любой покажет. Я живу один, остановиться есть где. Можешь с друзьями приезжать. Гостями будете”.
Даже встречи, которые ты заранее планируешь, иногда преподносят что-то неожиданное. То, что у моих друзей на Селигере будут гости, я знал еще в Москве. Они оказались очень приятными людьми. Прекрасно проведенный за беседой и парой бутылок вина вечер был на редкость приятным. Очень приятной была возможность поснимать их дочку. Ребенку года 4-5, но она уже знает, что будет фотомоделью. Если судить по ее поведению, то такое событие кажется вполне вероятным. Хорошего снимка, по моему разумению, не получилось, но мое мнение не совпадает с высказываниями других. Костя Локшин, наш аспирант, определил ее портрет, как самый удачный снимок из всей серии, но, боюсь, что в данном случае прав я: удачным на снимке можно назвать только выражение лица и позу девочки, но отнюдь не компоновку и кадрировку самого снимка, сделанную с неоправданными нарушениями всех канонов фотографии.
Нашу встречу можно назвать уникальной с исторической точки зрения. Мне моих собеседников представили просто как Саша и Оля. Кто и что они я не знал. Теперь попробуйте представить себе ситуацию: генеральный директор крупной кампании и простой ее грузчик сидят за одним столом и беззаботно беседуют о жизни. Такое событие кажется невозможным, но только не в тогдашней России, где все настолько переплелось и перепуталось, что невероятные события случались сплошь и рядом. Уже позже, в Москве, я осознал, что просто Саша является генеральным директором холдинга “Экстра М”, а я тогда в нем подрабатывал грузчиком.
Конечно, из всего путешествия самая плохая ночь должна была быть на Селигере: стоянка неизвестно где, еда всухомятку, неудобная ночевка в машине. Всё оказалось совсем наоборот. Ближе к вечеру, наметив место стоянки, стал искать нужную мне деревню. Песчаная дорога, лес на десять километров в обе стороны, и вдруг вдоль дороги бредет женщина с палочкой, в городском платье. Останавливаюсь:
- Вы не скажете, где-то здесь должен быть мостик?
- Не знаю, я не местная.
- Спасибо, извините.
- Постите, а вы не умеете ремонтировать машины. Мы целый день завести нашу не можем?
- Иногда получается, где ваша?
Метров через пятьдесят мы свернули в лес, а еще через двадцать моему взору открылось небольшое озеро, три палатки, стол со скамейками и синяя ВАЗ-2104. Тут меня осенило: “Вы не возражаете, если я около вас одну ночь переночую?” Ответ, естественно, был положительный. Никто из нас еще не предполагал, что наша встреча будет даже желанной.
Около машины двое мужчин лет 65 и 70. “Здравствуйте, меня зовут Андрей. – Злата Борисовна. – Борис Алексеевич. – Евгений Игоревич”. Разобрав полмашины, мы нашли поломку, которая оказалось не поломкой, а просто непонятно как выключенным тумблером сигнализации (он был глубоко запрятан!). Собрать решили утром, а пока меня пригласили к ужину. Пока ужин готовится, начинается беседа со Златой Борисовной и Борисом Алексеевичем. Евгений Игоревич пошел прогуляться.
- А где вы работаете?
То, что я из Москвы они уже определили по номеру.
- В МГУ, на химическом факультете.
- У нас там много знакомых.
- Кто, например? Может быть, найдем общих.
- Вы Тамм знаете?
- Конечно.
- Евгений Игоревич их отец.
- Никиты?!
- И Марины тоже.
- Ну, да, конечно, - только и смог выдавить из себя я, буквально остолбенев от такой встречи. Оказалось, что меня ждут еще одно открытие. То, что земля круглая, мы знаем давно. То, что она маленькая, подозреваем, но не настолько же? Со Златой Борисовной мы встречались на похоронах Видавского, нашего бывшего сотрудника, а Евгений Игоревич Тамм, профессор физики, руководитель первой советской экспедиции на Эверест и по совместительству отец моих знакомых по факультету Никиты и Марины Тамм.. Далее легко представить, насколько теплым не только по погоде был вечер. Теплым во всех смыслах, по части водки тоже. Вот тебе и ужин всухомятку.
Утром, позавтракав (нормальный завтрак!), собрав машину (двигатель завелся), мы тепло и не без сожаления распрощались. Мой путь лежал к следующей встрече. С этими друзьями я не смог созвониться перед отъездом и был готов к тому, что мне придется сразу уехать. Так и случилось бы, если бы не их внук восьми лет. Он категорически настоял, что весь следующий день мы проведем вместе: “Нет, Андрюха, я тебя никуда не отпущу”. Грибы, рыбалка, купания пришлись, как нельзя, кстати. И отдых, и удовольствие.
