Продолжение. Начало здесь
- От нелюдей… - вздрогнула Анна, взглянула на бабку испуганно. Та кивнула, подтверждая:
- От них. Тёмное время теперь настало – зима. Открылись лазейки для всяких-разных, не к ночи помянутых. Теперь до самого Крещения беречься следует. Так и норовят они пролезть да набезобразничать, заморочить-завертеть, вмешаться в людские дела.
При этих словах пёстренькая старушонка внезапно крутанулась вкруг себя да грянула с размаху об пол пустую тарелку. Зазвенели, разлетелись осколки. А старушонка исчезла, закатилась в тёмный угол.
- Видала? – вздохнула баба Оня. – Осерчала на меня Кика, что родню её помянула неласково. Да ведь так и есть. Не все из них к человеку расположены, лишь малая часть.
- Родню? – спросила растерянно Анна.
Баба Оня рассмеялась тихонечко.
- Родню, Аннушка. Это ж кика – домашний дух. Помощница моя. Хорошая и добрая, - повысила голос бабка, - только уж обидчивая не в меру.
Да, да, Аннушка. Не смотри так, поверь. У нас в Ермолаево почитай в каждом доме проживают соседи особые. Тихие они, спокойные. Не проказят. В ладу с хозяевами существуют. Я же тебе про иных толкую - тех, что в эту пору на землю пробираются, зло с собой несут.
Анна слушала бабу Оню, а глаза предательски закрывались. Не собиралась ведь спать, а всё ж дремала. Постепенно сквозь бабкин мерный голосок стал прорываться другой - резкий, грубоватый.
– Найди бутылку! – Пока ещё слабо, но решительно донеслось до Анны, зачастило всё громче, – Найди! Найди! Найди!
Вскинулась Анна, схватила бабку за руку.
- Она опять пришла. Ваша Светка. Я что, теперь вообще спать не смогу?
- Вот жеж настырница! Придётся тебе, Аннушка свою бутылочку собрать обережную – чтобы не прилипал никто, не тревожил зря. Луна сейчас зрелая, самое время.
- Луна?
- Да. Для начала бутылку нужно будет три ночи к ряду под луной оставлять – чтобы лунным светом омылась, в себя его силу впитала. Утром пробкой закрывать и в тёмном месте прятать - до следующего раза. Три ночи подряд так делать. После уже наполнить содержимым.
- Вы не шутите сейчас?
- Как можно, деточка. Такими вещами грех шутить! Завтра подберём тебе подходящую бутылочку и начнёшь готовить наполнение. Я подскажу и научу. А сейчас пойдём-ка, я тебя уложу и защиту поставлю. Поспишь спокойно.
Утром Анна проспала. Поднялась поздно. К полудню.
За вкусным завтраком поблагодарила бабу Оню:
– Ваша защита помогла – я отлично выспалась. Может, не надо ничего собирать?
- Это всё временная защита, деточка. У себя дома, в городе, ты её ставить не сможешь.
- Она и там потребуется?!
Бабка кивнула.
- Светка сама не отстанет. И там найдёт. Заморочит. Не захочешь, а пойдёшь приказ выполнять. Отвадить её нужно. Только так.
- Может сходить к ней? Помочь.
- Кто ж пойдёт в такое время? Заплуть обязательно в реке утопить следует, чтобы проточная вода все нехорошести унесла. В крайнем случае закопать, от дома подальше. Да только речка теперь замёрзла, земля закаменела. Не возьмёт её лопата.
- А если просто выбросить?
- Нельзя! Тогда всё плохое при тебе останется. Светка об этом знает, вот и ищет несведущих.
- Но как она справляется? Где продукты берёт?
- Ей соседка приносит, жалеет дурную.
- А работа?
- За неё не волнуйся. При ней её работа – ездят к ней дамочки ото всюду. Дурит им голову, ворожит-гадает.
- Но она сможет освободиться или это…навсегда?
- Сможет. Как растает всё – сама справится, помощника пошлёт, он сделает.
- Так почему сейчас не…
- Говорю ж тебе – сейчас не то время, так как надо, сделать не выйдет. Помощника она бережёт, дураков ищет.
- А Светлана…
- Вот далась тебе эта Светка! Ты у нас и дня не провела, а она тебе сон уже испортила. Давай лучше, пойдём к сундуку – станем наполнение для амулета смотреть.
Анна подошла, с любопытством оглядывая разложенные на деревянной крышке вещи.
Чего там только не было!
Отдельными кучками помещались еловые иглы, острые длинные шипы каких-то растений, заточенные деревянные палочки, сучки, обрезки птичьих перьев, скорлупки шишек, сморщенные сухие ягоды, осколки ракушек, острые камушки, пёстрые фасолины…
Были здесь и гвозди. Мотки грубых ниток. Скрученная проволока и булавки. Спутанным комом лежало что-то похожее на мочало.
- Вишь, сколько всего? Тебе выбирать придётся – что в бутылку свою поместишь. Да погоди, я выйду, тогда и начнёшь. Никому нельзя говорить, что спрячешь.
- И вам нельзя? Вы же мне помогаете.
- Никому! То твоё дело, тайна твоя! – баба Оня протянула Анне небольшой холщовый мешочек. - Ты пока сюда собери. А через три дня научу, как обряд сотворить.
- А что собрать?
- Сама реши. Прислушайся к себе. Не умом – нутром прислушайся. Посмотри на всё внимательно. К чему рука потянется – то и возьми.
Оставшись одна, Анна осторожно принялась перебирать предметы.
Гвозди и проволоку она сразу отодвинула подальше. Легонько потрогала пальцем гладкие, словно отполированные, шипы и вдруг ясно представила, как они образуют преграду - что-то вроде загородки. Кроме шипов в ней виднелись сучки да хвойные иглы, на которые были насажены красные бусины высушенной рябины и тёмные можжевеловые ягоды. Светлана металась за этим странным ограждением и не могла его преодолеть. А сверху на неё сыпался и сыпался густой снег из птичьих перьев…
Продолжение здесь
*художник Вадим Зайнуллин