22 ноября Илзе Лиепа празднует свой день рождения.
Я давний поклонник Илзе Лиепа. Поскольку я всегда любил посещать не только спектакли в Большом театре, но и концерты, я видел Илзе в разнообразном репертуаре. И мне всегда импонировали ее смелость, красота и профессионализм. В спектаклях, где появлялась Илзе, а в то время она, в основном, исполняла характерные и мимические роли, казалось, она — не штатная танцовщица труппы, а приглашенная звезда. Так разительно она отличалась от всех своих коллег. Ей была присуща особая манера исполнения, и она была элегантна и аристократична даже в самой маленькой роли.
Я очень тоскую по Илзе в таких ролях, как Батильда в «Жизели» или герцогиня в «Спящей красавице», так как именно ее участие всегда придавало спектаклю особое очарование. Все концертные программы, где она была занята, были сделаны с большим вкусом и разнообразием. И мне нравилось, что ее новые партии совсем не походили на те, какие ей доводилось танцевать в Большом театре.
В то время видео не получило еще такого широкого распространения, и я старался не пропустить ее новые программы, потому что именно благодаря им знакомился с творчеством разных хореографов.
Идея соединить нас в пару пришла в голову Андрису Лиепе в январе 2001 года, когда он предложил нам в одном из концертов станцевать дуэт из «Шехеразады». Насколько мне известно, Илзе вначале сопротивлялась. Я выглядел тогда хрупким и не соответствовал ее представлению о своем партнере, но она поддалась уговорам Андриса, и в итоге наш пластический контраст сыграл удачно.
А в мае того же года Андрис предложил мне поучаствовать в спектакле под названием «Маэстро», который он создавал на музыку каприса Паганини и фортепьянной «Рапсодии на тему Паганини» Рахманинова. Андрис решил соединить разные жанры, и получился очень интересный спектакль, в котором участвовали дирижер Евгений Колобов, пианист Николай Петров, мы с Илзе и воздушный акробат Александр Стрельников.
Практически в то же самое время в Большом театре возникла идея создания «Пиковой дамы». По первоначальному замыслу Ролана Пети, Графиней должна была быть Алтынай Асылмуратова, но она отказалась. Тогда Ролан сказал: «Мне нужна артистка а-ля Майя Плисецкая 20 лет назад». Я предложил ему Илзе Лиепа или Нину Семизорову. Посмотрев записи, он отверг обеих, как позднее выяснилось, все еще надеясь, что Асылмуратова передумает.
Но я уговорил его на них посмотреть. Нина уезжала на гастроли и прийти не смогла, а Илзе согласилась и пришла на репетицию. Стоял сентябрь, было холодно, и она пришла, укутавшись в шаль. Ролан начал ставить сцену появления Графини на балу. Он одолжил у Илзе шаль и стал что-то с ней пробовать, затем показал Илзе, что нужно сделать, и стоило ей распахнуть руки, как он произнес: «Все. Мы нашли Графиню!»
С этого момента у нас началась потрясающе интересная работа, которая длилась полтора месяца. Процесс создания спектакля можно сравнить, наверное, только с рождением ребенка. Ролан не пускал на репетиции педагогов и все репетировал сам. Он говорил нам, что хорошо и что плохо. Предлагал какие-то вещи попробовать делать иначе. А как — не показывал. У Илзе в балете было меньше сцен, чем у меня, и она взялась мне помогать. Она стала для меня своего рода педагогом по актерскому мастерству, как режиссер ставила передо мной конкретные актерские задачи. В этот период мы очень с ней сблизились.
У Ролана есть одна страшная неотступная традиция: перед премьерой он обязательно должен кого-то постричь. И он вознамерился постричь Илзе. Его идея была такова: он хотел, чтобы, когда с Графини в спальне снимут парик, под ним оказался лишь маленький седой ёжик. Разразился колоссальный скандал, потому что Илзе наотрез отказалась стричься, тем более под ёжик. Ролан возмутился, стал кричать, что он уезжает и спектакля не будет. Но тогда уже взмолился я: «Ролан, — говорю, — я вас очень прошу, я готов не только постричься, но голову отрезать. Вы — великий балетмейстер. Никто не скажет, что вы уехали, потому что Лиепа отказалась стричься. Во всем обвинят меня. Вы мне перечеркнете всю жизнь. Критики напишут, что я не справился с ролью, что после великого Барышникова вы не нашли достойного Германна». Он посмотрел на меня и сказал: «Да, ты прав, завтра идем стричься». Он привел меня в парикмахерскую и стоял надо мной, пока меня не остригли под крошечный «бобрик». Так что ради спасения Илзе и «Пиковой дамы» мне пришлось принести себя в жертву! Но она того стоила.
Помимо других своих качеств, Илзе всегда является для меня образцом самоотдачи и дисциплины. Она приходит на репетицию первой и уходит самой последней. Я восхищаюсь такими людьми.
В марте 2010 года Илзе родила дочку. Когда позвонил поздравить, я поинтересовался, чем Илзе занята. Она ответила, что впервые спустилась в балетный зал, чтобы позаниматься и сделать гимнастику. «Ну и чудно, — ответил я. — Значит, в июне будешь танцевать со мной Графиню». У Илзе это даже в планах не стояло. Но она рассудила так, что раз я ее жду, — значит надо! В театре никто не верил, что она сможет подготовиться к выступлению за такой короткий срок. Но в июне она действительно со мной станцевала. Вышла худая, в прекрасной форме!
Я знаю, каких усилий ей это стоило, но я ничуть не сомневался, что Илзе способна совершить чудо и в очередной раз подать всем пример самодисциплины и профессионализма. Я считаю, что «Пиковая дама» — это подарок ей от Бога за самоотверженное служение искусству. Для нее создали роль, которая не имеет возраста. Сколько она захочет ее танцевать и сколько сможет — она будет это делать. Ведь по повести Графине 88 лет.
Николай Цискаридзе (2010 год)
