Вот уже почти неделя, как мы живем в этом странном ритме. Жизнь по часам. В 13.00 закончатся уроки онлайн. Надо быстро накормить себя и ребенка - уроки идут с пятиминутным перерывом. Наша школа и без того безмерно добра - в очередной раз перекроили расписание, чтобы освободить детям положенные им 3 часа на выход на улицу.
После еды надо по солдатски стремительно собраться. Но 10-тилетней девочке такая спешке претит. Ведь надо сделать прическу, и выбрать наряд - и успеть выгулять все, пока не запретили покидать дома окончательно.
14.00 - выскочить на улицу. И следить за часами. Времени на дозволенную прогулку остается всего 2 часа.
Выходим. Мелкие попутные дела, оказывается, раздражают. Например, перейти дорогу и вынести мусор. .
Злишься на проезжающих автомобилистов. В голове вертится по детски обиженное -
Вам же можно в любое время. Вас не ограничили. А мы ждем, чтобы просто перейти дорогу. Время уходит.
Муж наивно просит купить хлеба на обратном пути. Внезапно начинаю шипеть, что не собираюсь тратить ни минуты на какую-то там неинтересную пекарню. Потому что в башке припевчик - надо успеть. Надо торопиться. Надо надышаться.
Мы - травматы, уже отсидевшие в 4 стенах с 15 марта по 9 июня. Мы не верим в надежность этих ежедневных трех часов с 13 до 16.
Пока еще можно заскочить в магазин с ребенком. Но мы помним, что весной было нельзя. А значит - надо ловить момент. Одежда, кажется, уже не понадобится. По крайней мере - зимняя. Но может- теплые носки? Термальная пижама с мишками или котиками?
Но наше Penti оккупировали в это время туристы и взрослые. И нас не пускают - хотя и с улыбкой.
Подождите 15 минут - эта партия людей выйдет, и вы зайдете.
15 минут - пустяк в прежнем мире, но во время наших тюремных прогулок тратить целое состояние в 900 секунд на ожидание своей очереди? Нет, спасибо.
В пустых еще неделю назад переулочках стало многолюдно. Раньше мы гуляли ими, чтобы пройти без маски. Сейчас здесь идут такие же мамашки - одни спешат выгулять маленьких детей, благо, парки и площадки пока не обнесены красной лентой, но большинство просто пытается совместить разрешенный выгул с покупками продуктов.
Маски носили и раньше, на 90% гуляли в них. После объявления правдивых цифр - более 28 000 зараженных в сутки, турки натянули свои маски по самые брови. В переулочках неуютно и пахнет апокалипсисом. Что ж - уйдем к набережной.
А здесь не веселее. Погода портится, разогнав шумную толпу отдыхающих с лежаков. Парочка пляжных баров открыта, но столики убраны.
Рейды - сегодня началась большая четырехдневная проверка. Я опять пытаюсь заглушить в себе обиженную пятилетку. Но не выходит. Я же вижу, что за большой витриной неограниченные взрослые красят ногти в маникюрном салоне. Они все без масок - и персонал, и клиенты. Это - нужное и необходимое, а значит - безопасное.
Мы же с ребенком - из неполноценной касты, наш кислород и движение - второстепенные. Мы отворачиваемся от полицейских и натягиваем спущенные на подбородок маски. Вокруг нас - пусто, но полицейский сурово направляется в нашу сторону, пропуская маникюрный салон.
Людям из мира взрослых никак нельзя без ноготочков, зато недоросткам - можно без образования, без друзей и свободы. Видимо, взрослые - здоровы и незаразны, дети же вновь признаны разносчиками. Мы неприятны и опасны. За нами нужен строгий надсмотр. Мы - из другого мира, мы 20 минус, чьи смешные права никому не интересны. Мы не влияем на экономику, а значит можно зачистить общественное пространство, заперев нас по домам. Почему я говорю мы? Потому что к каждому несмышленышу полагается мама - она теперь вместо школы, она - вместо друзей, и уже очевидно - вместо психотерапевта или психолога. Начинаю отчасти понимать корни моего разыгравшегося инфантилизма.
Мы прошли половину Аланьи - самое время посидеть и передохнуть. Но вместо уютного столика с чашкой кофе и лимонадом выбираем лавочку у помойки - здесь уже курят стремного вида подростки, значит, можно и мне сэкономить 900 лир на штрафе. Mama's little helper запрещен на всех центральных улицах, а столики в кафе убраны. Что ж - с видом на помойку тоже вариант.
Народ все еще борется за иллюзию обычной жизни. Вот женщина с пакетиком из Чытырыма, идет, опустив маску, и тянет оттуда какую то снедь. Почему то вспоминаю уличных псов - они так же тащат добычу в зубах, в поисках укромного места. Молодежь идет с пакетами из Бургер Кинг на городской пляж. За эту неделю он уже вопиет о пощаде- но горы мусора после этих импровизированных пикников лишь прибывают.
Старбакс гребет сверхприбыль- у них счастливые деньки, все берут кофе на вынос и пьют его на ходу.
Где моя неторопливая Аланья? Здесь же раньше можно было гулять без устали, проголодался - поел, заболели ноги - выпил стаканчик чая - и вновь продожил маршрут. Я постоянно ловлю себя на мысли, что не хочу догуливать до отведенных нам 16 часов. А хочу домой, где нет рейдов, и не нужно засекать время. Где можно, наконец, (пока еще?) снять маску.
Сворачиваем в сторону дома. Торговая улица от Дамлаташа к порту не просто пуста. Для полноты эффекта еще и громкоговоритель женским голосом оповещает о безвременной кончине нашего славного горожанина и зачитывает соболезнования от родных и близких. Сообщает о времени похорон и отключается. В Аланье это - обычное дело, но на фоне вымершей улицы очень доставляет.
Что с тобой, Аланья? Я не узнаю тебя в этом дурацком гриме.
