Несколько лет, речь идет о 949-955 годах, о княгине Ольге в летописях ничего не говорится. По всей видимости, была занята делами государства. А вот уже где-то в 955-м году она отправляется в Константинополь.
Причем, свое путешествие она рассматривает сразу с нескольких сторон — как религиозное паломничество, дипломатическую миссию и демонстрацию военного могущества Руси. Скорее всего, визит проходил в конце июня — начале июля. Считается, что в посольство входило более ста человек — 8 близких приближенных княгини, 22 «апокрисиария», так греки называли титульных представителей от русских князей и бояр, 44 торговых человека, люди князя Святослава, священник Григорий, который, по всей видимости, и надоумил ее поменять веру, 6 человек из свиты знати, 2 переводчика и ее приближенные женщины. Кроме того, вместе с княгиней Ольгой прибыло в Царьград около тысячи человек. В это число входит личная охрана, челядь, корабельщики и пр. обслуга.
Историк Василий Татищев сообщает, что Ольга не стала принимать крещение в Киеве потому что опасалась недовольства жителей: «… хотела в Киеве креститься, но учинить то было ей того без крайнего страха от народа никак невозможно. Того ради советовали ей ехать в Цареград, якобы для других нужд, и там креститься, что она за полезно приняла и ожидала удобного случая и времени». Как ни странно, но ее сын Святослав так и остался верен обычаям предком, а вот уже внук, князь Владимир Красно Солнышко, окрестил Русь.
Следует сказать, что княгиня довольно агрессивно продвигала христианство на Руси, разрушала славянские капища и устанавливала кресты вместо статуй древних славянских богов. Но это будет несколько позже. А пока же княгиня пытается попасть в Константинополь и у нее это никак не выходит. Дело в том, что по ранее заключенному договору русские купцы и посланники должны входить в Константинополь строго в одни ворота, без оружия и группами не более пятидесяти человек. Это не считая обязательного наличия грамот с указанием от кого и по какому делу они прибыли в столицу Византии… Словом, разрешения на въезд пришлось ждать около двух с половиной месяцев. Император принял княгиню только 9 сентября. Греки это объяснили необходимостью соблюдать этикет, но фактически происходящее смотрелось оскорблением русскому посольству и самой княгине.
Впрочем, прием был обставлен довольно торжественно. Император Константин принял киевскую княгиню в большом триклине (зале) древнего Магнаврского дворца, строительство которого приписывалось Константину I Великому. Он восседал на «троне Соломона», снабженном эффектными механизмами. Нечто похожее потом будет в тронном зале у царя Алексея Михайловича. Далее начался настоящий спектакль, во время которого единственная зрительница должна была оценить силу и мощь Византии.
Княгиня вошла в триклин в сопровождении своих «родственниц-архонтисс» и служанок, а прочие члены посольства остались в вестибюле, отгороженном занавесом. Когда Ольга встала на указанное место перед троном, заиграл орган. Трон вместе с сидевшим на нем императором внезапно взмыл вверх и затем плавно опустился вниз. После этого маленького представления логофет дрома (глава ведомства почты и внешних связей) от имени Константина задал «архонтиссе России» несколько предписанных этикетом вопросов — о здоровье ее и вельмож и благоденствии страны. Пока чиновник произносил свою речь, механические львы у подножия трона, приподнявшись на лапах, зарычали и забили хвостами, а на ветвях стоявшего рядом золотого дерева искусственными голосами защебетали птицы.
Насколько Ольга была ошеломлена происходящим, сказать сложно. Судя по всему она умела, как бы сейчас сказали, «держать лицо». Известно лишь, что слуги княгини вручили дары, затем она произнесла ответное слово, после чего наступила тишина, прерванная органной музыкой.
Деловая часть встречи продолжилась во внутренних покоях императрицы, в присутствии Константина, его жены Елены и детей. Василевс пригласил Ольгу сесть и «она беседовала с ним, сколько пожелала».
Во второй половине дня русскую делегацию пригласили на званый обед. Теперь император ей вручил подарки. Вот что пишут летописи: «получили: анепсий ее — 30 милиарисиев (римская серебряна монета, - авт.), 8 ее людей — по 20 милиарисиев, 20 послов — по 12 милиарисиев, 43 купца — по 12 милиарисиев, священник Григорий — 8 милиарисиев, 2 переводчика — по 12 милиарисиев, люди Святослава — по 5 милиарисиев, 6 людей посла — по 3, переводчик архонтиссы — 15 милиарисиев».
Император был настолько восхищен умом и проницательностью Ольги, что по окончании разговора сказал: «Достойна ты царствовать с нами в столице нашей». Высокая гостья сделала вид, что не слышит лестного предложения и несколько высокомерно произнесла: «Я - язычница; если хочешь крестить меня, то крести меня сам — иначе не крещусь». Надо сказать, что принятие крещения в Константинополе да еще при содействии самого императора добавляло политического веса как самой Ольге, которая в итоге стала крестной дочерью базилевса, так и союзу с Византией, торговля с которой была одним из существенных каналов дохода киевских князей. В общем, Константин не долго думая произвел нужную процедуру и стал крестным отцом русской княгине, которая в крещении приняла имя Елена.
Согласно летописям после обряда перехода в новую веру «русской архонтиссы» император Византии Константин VII, которого совсем не смущало, что они уже имеет жену, вновь предложил Ольге стать его супруго. Однако княгиня, неожиданно для императора, ответила отказом: «Как же меня хочешь взять, окрестив сам и нареча себе дщерью? У христиан же такого закона нету, как сам знаешь».
Император восхитился умом княгини и засыпал ее дарами… Перед отбытием на родину Ольга посетила византийского патриарха и попросила у него благословения: «Люди мои и сын мой язычники, — да сохранит меня Бог от всякого зла».
18 октября делегация русов отправилась домой.
Через год доверенные лица императора прибыли к ней в Киев и попросили Ольгу направить в помощь войско и товары. «Много даров я дал тебе, передал ей через послов Константин, - Ты ведь говорила мне: когда возвращусь в Русь, много даров пришлю тебе: челядь, воск, и меха, и воинов в помощь».
Княгиня напрямую отказать не могла, и, немного подумав, нашла достойный ответ: «Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе».
На том дело и закончилось...
Публикация по теме: Дипломатия вместо войны