В своей прошлой статье я упомянул такой факт о Выбегалло из текста повести «Понедельник начинается в субботу»: «Известно, что он доктор наук и профессор». А ведь это очень странно. Просто вспомните образ Амвросия Амбруазовича и подумайте — может ли настолько недалёкий и примитивный человек стать профессором? Не говоря уже о защите докторской, при том, что эта защита проводилась бы при участии и оппонировании самых умных магов, притом хорошо знающих Выбегалло, поскольку работали вместе с ним десятки лет. Ведь других специалистов по магии, кроме как из НИИЧАВО, в советской науке попросту нет.
Каким образом подобный человек сумел стать не дутым, а настоящим учёным, признанным коллегами, а потом превратился в то отчасти пугающее, отчасти жалкое создание, которое предстаёт перед читателями? И ещё один наводящий вопрос — почему маги, при необходимости не стесняющиеся в средствах (к примеру, Кощей вообще содержится в виварии, а Мерлина, который вполне мог и в самом деле быть некогда великим британским магом, никто всерьёз не воспринимает), не просто оставили Выбегалло в живых и на свободе, но даже на должности руководителя отдела.
Все читатели помнят дискуссию о месте открытия автоклава с третьей моделью «идеального человека», которая велась на повышенных тонах. Её подслушивал главный герой — Саша Привалов, и Выбегалло в той дискуссии выглядел крайне неприятно. Но возникает законный вопрос, почему с ним вообще ведут такие разговоры, если решение всё равно принимает директор НИИ? Почему и Киврин, и Хунта (как известно, особой добротой не отличавшийся) говорят с Выбегалло на равных?
Ранее я предполагал (о чём писал в другой статье), что у Выбегалло были крепкие связи в среде советской партхозноменклатуры, видевшей в ней своего, социально близкого. Но ведь для серьёзных магов подобный шарлатан своим человеком быть никак не мог. Их естественная реакция на попытку внедрить в их научную среду подобного типа должна была быть в точности такой, как в финале «Сказки о Тройке»: «На пороге стояли Федор Симеонович и Кристобаль Хозевич. Они были в неописуемом гневе. Они были ужасны. Там, куда падал их взор, дымились стены и плавились стекла. Вспыхнул и обвалился плакат про народ и сенсации. Дом дрожал и вибрировал, дыбом поднялся паркет, а стулья присели на ослабевших от ужаса ножках».
Однако, на протяжении буквально всего текста повести Киврин и Хунта ведут себя с Выбегалло как с равным. А может, он действительно им является? Что, если некогда Выбегалло был не менее великим магом, чем они? Более того, другом их обоих, что они прекрасно помнят. Но, в таком случае, что же с ним случилось? Ответ совершенно очевиден. Даже в его текущем, не самом лучшем интеллектуальном состоянии, он проводит весьма опасные опыты. Может, дело именно в этом?
Предположим, что неразлучная троица великих магов некогда решила поставить смелый эксперимент. Чему он был посвящён? Разумеется, достижению счастья. Для этого опыта был нужен подопытный. Использовать в качестве такового кого-то со стороны было бы аморально. И вот тогда смелый и умный Амвросий Амбруазович, может быть даже не спрашивая совета Фёдора и Кристобаля, поставил этот опыт на себе. В точности, как врачи прививали себе смертельно опасные болезни, а супруги Кюри ставили опыты с радиоактивными веществами, не заботясь о своём здоровье.
И опыт этот завершился блестящим успехом. Выбегалло, прежде мятущийся и страдавший от несовершенства окружающего мира вообще и человеческого общества в частности, превратился в довольного (точнее, самодовольного), спокойного и легко вписывающегося в любой социум человека. Вот только при этом он утратил важнейшие черты своей личности, включая выдающийся интеллект, эмпатию к окружающим, а также совесть и даже простую порядочность. Но счастливее он при этом стал, несомненно.
Если бы не было никакой надежды на возвращение личности прежнего Выбегалло, его друзья, разумеется, нашли бы способ упокоить занявшего место их друга человекоподобного кадавра. Раз они его терпят, значит не просто надеются, а действительно уверены — однажды их прежний товарищ вернётся. И в ожидании этого счастливого дня, они сохраняют Амвросию Амбруазовичу его прежний социальный статус, терпеливо снося все выходки «осчастливленной модификации мага разумного обыкновенного», в какового превратился Выбегалло.