В январе 1920 года из Одессы отплыл пароход «Спарта». Все палубы, проходы, каюты были забиты отчаявшимися людьми: большинство покидали Россию навсегда. В их числе были Иван Алексеевич Бунин и его жена Вера Николаевна...
Текст: Анастасия Мак Кейб, фото предоставлено М. Золотаревым, из личного архива
В конце марта 1920 года Бунины прибыли в Париж. Потянулись серые, унылые дни: стесненность в средствах, таявшие день ото дня надежды на скорое возвращение, громкие слова о единении и политические дрязги в эмигрантской среде. Первое время Бунин почти ничего не писал, остро переживая новую реальность. «Сон, дикий сон! Давно ли все это было – сила, богатство, полнота жизни – и все это было наше, наш дом, Россия! – записывает он в дневнике в июне 1921 года. – Полтава, городской сад. Екатер[инослав], Севастополь, залив. Графская пристань, блестящие морск. офицеры и матросы, длинная шлюпка в десять гребцов... Сибирь, Москва, меха, драгоценности, сиб[ирский] экспресс, монастыри, соборы, Астрахань, Баку [...] И всему конец! И все это было ведь и моя жизнь! И вот ничего, и даже посл. родных никогда не увидишь! А собственно я и не заметил как следует, как погибла моя жизнь... Впрочем, в этом-то и милость Божия...».
С 1923 года Бунины переселились в Приморские Альпы, в прованский городок Грасс. В Париж они иногда возвращались лишь на зимние месяцы. Мягкий климат и прекрасные пейзажи французской Ривьеры напоминали Бунину любимый Крым. Именно здесь Иван Алексеевич смог вернуться к творчеству. Одним из первых произведений грасского периода стал рассказ «Неизвестный друг».
«Неизвестный друг» – это 14 коротких писем, написанных безымянному русскому писателю женщиной, глубоко тронутой его рассказами. Из писем ясно, что она русская дворянка, живет в Ирландии, на «самых западных берегах Европы» с мужем-французом и подросшими детьми, что в ней «больше не нуждаются». Из-за положения мужа ей часто приходится бывать в обществе, принимать гостей, но близких друзей и подруг у нее в Ирландии нет. Сначала незнакомка пишет, не надеясь на реакцию писателя, после умоляет ей ответить, затем требует от него ответа и в конце концов, понимая, что не дождется письма, перестает писать.
СЛОВА ВАШИ ЗАПАЛИ В ДУШУ
Рассказ очарователен свежестью и непосредственностью писем героини, имя которой тоже не называется. А ведь прототип героини известен. Равно как и ее письма Ивану Алексеевичу. Наталья Петровна Эспозито – так звали женщину, жившую в Ирландии и переписывавшуюся с Буниным в 1901–1903 годах.
«Неизвестный друг» во многом отражает реальную историю Натальи Петровны, а в рассказе в письмах незнакомки используются фразы, описания событий и чувств из писем Эспозито. Кстати, именно она в переписке называла Бунина L’ami inconnu (фр. «неизвестный друг»).
«...Друзей у меня нет, да и не может быть, я слишком различна от здешних дам, а что касается до мужчин, то я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Разве только когда один на крайнем Востоке, а другая на крайнем Западе?..» – писала Наталья Петровна Бунину. И еще: «В России я не была со времени моего замужества, но тем не менее я чисто русская по вкусам и по натуре...» – писала Наталья Петровна Ивану Алексеевичу.
Бунин, в отличие от писателя, в своем рассказе на письма Эспозито отвечал.
Началась эта переписка спонтанно. В сентябре 1901 года редакция журнала «Русская мысль» передала Бунину письмо из Ирландии. Писала женщина, прочитавшая в журнале его рассказы «Костер», «В августе» и «Перевал»:
12 сентября 1901 года.
«Как видите, живу я далеко, далеко от вас, на самых западных пределах Европы и разделяют нас не только горы и реки, земли и моря, но вся наша прожитая жизнь, наша обстановка, наши вкусы и привычки; тем не менее слова, которые ваша рука набросала на листе бумаги, долетели до меня и запали мне в душу. Отчего? Кто знает! Быть может оттого, что и в моей жизни было много трудных и одиноких перевалов и самой не раз приходилось махнуть рукой на жизнь и говорить себе: «Будем брести, пока не свалимся. Дойдем – хорошо, не дойдем – все равно!» <...> Пишу вам потому, что вы думаете и чувствуете, как и я. Я не обладаю талантом высказывать мои мысли красноречиво и изящно, как вы, но вы даже и плохо высказанное поймете и увидите сразу, что побудило мое письмо. Если не ошиблась, то вы мне ответите...».
Бунин ответил. Может быть, потому, что в 1901 году он не только искал признания читателей, но и переживал разрыв со своей первой женой, Анной Цакни. С ней писатель прожил два года в Одессе, без «особенной любви», хотя дамой она была приятной: «Но вот эта приятность состояла из этого Ланжерона, больших волн на берегу и еще того, что каждый день к обеду была превосходная форель с белым вином, после чего мы часто ездили с ней в оперу».
В декабре 1901 года Эспозито получила ответ от Бунина (письма Ивана Алексеевича не сохранились) и тут же написала ему:
31 декабря 1901 года.
«Желаю вам счастья и благополучия на наступающий Новый год. Ваше письмо меня очень порадовало, оно именно такое, какого я от вас ожидала, хорошее и теплое... Скажите, заметно вам, что я пишу по-русски с затруднениями? С моими родственниками я переписываюсь редко, не о чем писать, наша жизнь разошлась, и общих интересов нет; я единственная русская не только в Дублине, но и по всей Ирландии, так что говорить по-русски не с кем».
О жизни Натальи Эспозито известно не так уж много. В письмах Наталья немного рассказывала о себе, о своей семье и муже – известном пианисте и композиторе Микеле Эспозито. Вот о нем сохранилось гораздо больше воспоминаний современников, а его портрет находится в Национальной галерее Дублина. Живы и родственники семьи Эспозито. В Дублине живет Морган Докрелл – внучатый племянник супруга Веры Эспозито, дочери Натальи Петровны. А в Милане проживает правнук Натальи Петровны – Джанфранко Порчелли. Мне удалось пообщаться с обоими.
ИЗ РОССИИ В ИРЛАНДИЮ
Наталья Эспозито, в девичестве Хлебникова, родилась в Санкт-Петербурге в 1858 году. Ее отец, Петр Алексеевич Хлебников, известный профессор физики Медико-хирургической академии, автор книги «Физика земного шара». Дед, Алексей Иванович Хлебников, потомственный почетный гражданин Астрахани, купец первой гильдии. Двоюродный брат Натальи – поэт Велимир Хлебников, который в числе выдающихся предков указывал не только отца, известного ботаника Владимира Хлебникова, но и дядю – Петра Алексеевича.
Когда Наталье Хлебниковой исполнилось 6 лет, ее родители разошлись, она осталась с отцом. В 1874 году Петр Алексеевич вышел в отставку и уехал с 15-летней дочерью за границу. Хлебниковы жили в Германии, Швейцарии, Франции, Италии. В Неаполе Наталья познакомилась с молодым, подающим надежды итальянским пианистом Микеле Эспозито. Его талантом был впечатлен гастролировавший в Неаполе в то время Антон Рубинштейн. Возможно, он и ввел итальянского пианиста в русские эмигрантские круги. Рубинштейн рекомендовал Эспозито уехать из Неаполя, получить жизненный и музыкальный опыт в других странах.
В 1878 году Наталья и Микеле объявили о помолвке и решили перебраться в Париж. Наталья, которой уже исполнилось 19 лет, была хорошо образованна, говорила на нескольких языках, имела свой доход. В Париж в сопровождении отца она поехала первой. Наталья встретилась с руководством компании Pleyel, производившей рояли, заручилась их поддержкой в организации концерта жениха, распечатала афиши и телеграфировала Микеле, сообщая, что для его приезда все готово.
Популярность в Париже пришла к Микеле достаточно быстро. Не без стараний Натальи. Он давал концерты в салонах богатых русских эмигрантов и состоятельных семей, например Ротшильдов.
Во Франции в июле 1879 года родилась первая дочь Натальи и Микеле – Бьянка. Семья начала испытывать материальные проблемы: несмотря на растущую известность, конкуренция в Париже среди пианистов была высокой, а страна еще оправлялась от поражения во Франко-прусской войне. Постоянного дохода не было. Как-то Микеле пожаловался на трудности своему другу Луиджи Каррачиоло – профессору вокала в Королевской ирландской академии в Дублине. И вот, благодаря стараниям Каррачиоло, из Академии Дублина Микеле получил предложение занять место профессора-преподавателя фортепиано. С небольшим, как показалось Эспозито, окладом. Микеле от предложения отказался, но Каррачиоло договорился об увеличении оплаты. Как пишут биографы пианиста, именно Наталья убедила мужа поехать в Дублин весной 1882 года. Наталья и Бьянка приехали к нему в июле.
Возможно, Микеле Эспозито не собирался оставаться в Дублине надолго, но именно здесь он прожил 46 лет, добился успеха, организовал симфонический оркестр, основал и развил ирландскую школу игры на фортепиано. А ведь когда Микеле прибыл в Дублин, он даже не говорил по-английски. Первое время Наталья выступала переводчиком на всех важных встречах мужа.
Им пришлось приложить немало усилий, чтобы приспособиться к жизни в новой стране. Наталье сложно было привыкнуть к ирландскому климату, да и все окружение, вероятно, представлялось необычным. На первый взгляд Дублин был обычным викторианским городом Соединенного Королевства. Но ирландское общество было глубоко разделено по религиозным, социальным и политическим убеждениям. Время переезда Эспозито в Ирландию – это годы волнений и настойчивых призывов к политической автономии страны. К тому же музыкальная жизнь Дублина оказалась весьма скромной по сравнению с Парижем и Неаполем. Существовавшая профессиональная концертная жизнь поддерживалась в основном приезжими артистами, не было профессионального оркестра, оперной или балетной труппы. Так что довольно быстро Микеле Эспозито стал ведущей фигурой музыкального мира Дублина.
РОДСТВЕННАЯ ДУША
В Ирландии у Натальи и Микеле родились еще трое детей: Вера, Нина и Марио. Дома дети говорили на трех языках: английском, итальянском и французском. Дочери получили образование в частном колледже. Сын Марио был развит не по годам. Наталья поощряла его интерес к науке, даже организовала дома лабораторию для опытов. Уже в зрелом возрасте в переписке с бельгийским историком Хубертом Сильвестром Марио вспоминал, что мама часто рассказывала ему в детстве о Вольтере, Канте, Дарвине, а на его 11-летие подарила труд Александра фон Гумбольдта «Космос: план описания физического мира». Однако в подростковом возрасте Марио заинтересовался филологией и в итоге стал ведущим специалистом по средневековой ирландской литературе.
В начале ХХ века Микеле Эспозито подключился к организации фестиваля классической музыки Feis Ceoil – самого значительного музыкального конкурса Ирландии, существующего и в наши дни. Эспозито продолжал преподавать, основал Дублинское оркестровое общество и стал его дирижером, давал концерты, писал музыку. Все это требовало сил и времени, но и приносило хороший доход: семья в это время не испытывала финансовых затруднений. Биографы Эспозито пишут, что Наталья в то время держала дома салон, в котором принимала писателей и музыкантов. Однако близких по духу людей, видимо, не нашла. Иначе чем объяснить то, что, прочитав рассказы Бунина, она в 1901 году начала писать ему письма?
27 мая 1902 года.
«...Отчего вам, а не кому-либо другому? Потому что перед друзьями и знакомыми носишь маску благоразумия и равнодушия и перед ними стыдно жаловаться и изливать душу – у них у самих душ нет; а перед вами не стыдно – вы в ваших рассказах свою душу всю показали, и как она мне симпатична и сродственна. <...> потому что в них я вижу вас таким, какой я сама была, я сама передумала и перечувствовала то, что вы описываете. Я даже на Женевском озере в лодке каталась и сама гребла, как и вы, я останавливалась и долго смотрела в синюю прозрачную глубь, отражающую глубь небес».
Cреди знакомых Натальи и Микеле Эспозито был ирландский писатель Джеймс Джойс. Они встретились 15 июня 1904 года на ужине у общих знакомых. Вера Эспозито записала в своем дневнике, что в тот вечер Джойс спел несколько песен под собственный аккомпанемент, и ее отец, впечатленный его тенором, пригласил Джойса зайти к ним. Пять дней спустя Наталья Эспозито с Верой, которая была актрисой, вышли после репетиции из Национального театрального общества и споткнулись о распростертое тело Джойса. Писатель был мертвецки пьян и не дошел до репетиции, на которой собирался присутствовать. Разбуженный Джойс поднял крик, требовал пустить его на репетицию, которая уже закончилась. После этого скандала Эспозито и Джойс больше не встречались.
Старшая дочь Натальи, Бьянка Эспозито, преподавала итальянский в школе Берлитц в Дублине, где ее учеником был будущий писатель-драматург Сэмюэл Беккет. Именно Бьянка стала прототипом Адрианы Оттоленги в романе Беккета «Больше лает, чем кусает».
19 июля 1902 года.
«Вы жалеете о протекшей молодости, а вам всего 30 лет! Я много старше вас, а чувствую себя молодой и сильной, жизнь, люди по-прежнему меня интересуют, радость и горе меня волнуют так же сильно, как и в 20 лет. Иллюзий никаких я не потеряла, и я верю в счастие и любовь <...> и ловлю на ходу чудесные минуты, плачу за них дорого, но они того стоят, и утешаюсь мыслью, что к продолжительному счастью легко привыкнуть, и оно перестанет быть счастьем. Ваша молодость в ваших руках, от вас зависит удержать ее, если есть здоровье и работа. Работайте и любите, любите все – женщин и Россию, людей и животных, природу и мужиков – и добивайтесь взаимной любви, хорошо внушать любовь и сознавать свою силу; возбуждать ее по желанию, конечно, не всегда легко дается, но за то удовольствие победы!.. Бороться и достигать. Это же дает вам счастие, помогает жить. Вы молоды, жизнь в вас кипит ключом, не поддавайтесь унынию, увлекайтесь всем, хотя бы даже перепиской со мной, разве она вас не занимает?»
СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ
Любопытно, что младший брат Микеле Эспозито, Юджинио, также сделал музыкальную карьеру, но не в Ирландии или Италии, а в России. В Россию его пригласил Савва Мамонтов: Юджинио стал главным дирижером мамонтовского театра. Вторым дирижером театра в 1897 году стал Сергей Рахманинов, у которого остались не самые приятные воспоминания об импульсивном и эмоциональном итальянце.
При содействии Юджинио в России познакомились с музыкой Микеле Эспозито. В 1914 году Юджинио организовал в Москве концерт, на котором звучала музыка Эспозито. Микеле и Наталья планировали приехать на концерт. Наталья уже сорок лет не была в России, она хотела навестить отца, давно вернувшегося в Петербург. Но началась Первая мировая война. Поездка в Россию стала невозможной. Cо своим братом Микеле увидится гораздо позже в Италии, Юджинио удалось выбраться из Советской России лишь в 1922-м.
С началом войны изменилась ситуация и в Ирландии. Стало не до музыки. В 1914 году закончило существование основанное Эспозито Дублинское оркестровое общество. Сложно сказать, как семья Эспозито относилась к Великой войне. Согласно газетным публикациям, Микеле давал благотворительные концерты в поддержку Красного Креста, а Наталья вошла в комитет по организации помощи итальянским солдатам и их семьям, проживающим в Великобритании...
В Ирландии тем временем нарастали национальные волнения. В 1916 году в Дублине началось Пасхальное восстание, подавленное властями. Зачинщики были расстреляны. Неизвестно, как относились Наталья и Микеле Эспозито к этим событиям, а вот их дети поддерживали идеи независимости страны. И потому удивительно, что в 1917 году Вера Эспозито вышла замуж за лейтенанта Мориса Докрелла, участника Англо-бурской войны. Он был из семьи протестантов, выступавших за сохранение союза с Великобританией, и не разделял антибританские взгляды Веры. По словам Моргана Докрелла, в начале 1950-х годов его отец, член парламента и тоже Морис Докрелл, пригласил жену своего брата Веру на встречу с президентом Ирландии Имоном де Валера. В беседе с ним Вера вспоминала, как прятала оружие участников Ирландской республиканской армии (ИРА) в камине родительского дома. Знали ли об этом Микеле и Наталья Эспозито – неизвестно.
Что же касается Марио, то он поддерживал левую националистическую партию «Шинн Фейн», победившую на выборах 1918 года. Во время войны за независимость Ирландии (1919–1921) он выполнял роль тайного «почтальона»: Марио был освобожден от воинской повинности, его ни в чем не подозревали и разрешили посещать европейские библиотеки, где он занимался изучением средневековых манускриптов. Заодно он передавал сообщения подпольщикам в Ирландии и за ее пределами. Однако в 1920 году, вслед за матерью Натальей Эспозито, Марио навсегда покинул Ирландию и переехал в Италию. Они обосновались во Флоренции, куда в 1924 году переехали Вера и ее муж Морис Докрелл. Еще раньше младшая дочь, Нина, вышла замуж за итальянца Луиджи Порчелли и устроилась в Милане, где в 1914 году у нее родился сын. Об этом мне рассказал правнук Натальи Петровны – Джанфранко Порчелли, живущий сегодня в Милане. Микеле Эспозито и старшая дочь, Бьянка, приехали во Флоренцию только в 1928 году. Через год Микеле скончался. Наталья Петровна умерла 5 января 1944 года. Ее похоронили рядом с мужем – на кладбище городка Антелла.
Во время Второй мировой войны Марио участвовал в итальянском Сопротивлении. Правда, подробностями Морган Докрелл не располагает: Марио отличался скрытным характером, друзей у него было мало, жены никогда не было. Но вот интересная деталь: одна из книжных полок в доме Марио была сооружена из... немецких указателей движения для танков, которые он во время оккупации демонтировал по ночам.
В 1957 году дом Эспозито во Флоренции посетил историк Джон Бойер Белл. Бьянка, Марио и Вера (муж ушел от нее еще в начале 1930-х годов) жили вместе – они перебрались на верхний этаж дома, а нижний сдавали в аренду. Никто из них не работал. Марио изредка продавал книги из своей уникальной библиотеки. В доме проживало невероятное количество кошек. Их сестра Нина жила в Милане, работала преподавателем английского языка, переводила ирландскую литературу, но контакт с семьей не поддерживала.
Бьянка умерла в 1961 году, Вера – в 1967-м, Нина – в 1970-м. Все архивы семьи и сочинения Микеле Эспозито хранились у Марио. Он умер в 1975 году, передав свое имущество по завещанию Ассунте Мекаччи, женщине, что ухаживала за ним и его сестрами много лет. Последней просьбой Марио было сжечь все его документы и письма. Мекаччи выполнила его просьбу. Библиотека Марио была распродана...
* * *
Десять писем Натальи Эспозито Ивану Бунину хранятся в бунинском фонде Орловского объединенного государственного литературного музея И.С. Тургенева. Судя по тому, что писала Эспозито, Бунин отправил ей пять писем, фотографию и книги с автографом. Были ли среди документов, хранившихся у Марио, письма Ивана Алексеевича Бунина? Были ли они сожжены или до сих пор хранятся где-то? Эти вопросы пока остаются без ответа.
«Через пятнадцать, двадцать лет не будет, вероятно, ни меня, ни Вас в этом мире. До встречи в ином! Кто может быть уверен, что его нет? Ведь мы не понимаем даже своих собственных снов, созданий своего собственного воображения. Наше ли оно, это воображение, то есть, говоря точнее, то, что мы называем нашим воображением, нашими выдумками, нашими мечтами? Нашей ли воле подчиняемся мы, стремясь к той или иной душе, как я стремлюсь к Вашей? Прощайте. Или нет, все-таки до свидания» (Иван Бунин. «Неизвестный друг». Приморские Альпы. 1923 год).
