Перед тем, как отойти ко сну, Вася Гурков тщательно мыл ноги, после чего босиком проходил по грязному вагону и с чувством выполненного долга устраивался на верхней полке. Начальником путешествия - «начпупсом» Борисом Мартюшевым, Вася был определён в «дельцы». Обязанностью дельца являлась починка снаряжения, обеспечение лекарственными средствами. Делец считался физруком и главным подметало. Валера Анкудинов - бывалый турист и любитель минералогии получил от начпупса портфель «научного сотрудника по вопросам геологии и завхоза по совместительству».
Туго набиты провиантом абалаковские рюкзаки, но Валеру смущает тушёнка, закупленная в стеклянной таре, а сгущёнка содержится в трёхлитровой железной банке. Масло перетопили, для изготовления лепёшек прихватили муку, хлеб высушили, и объёмистые мешки с сухарями выпирают из рюкзаков.
На рельсовых стыках подрагивают не только увесистые рюкзаки: нелёгкая понесла в таёжные дебри каменских бродяг. Среди тесной компании из пяти человек начинающий турист Валя Дедюхина, о таких говорят - кровь с молоком. Давние школьные походы не в счёт, но твёрдый характер девушки переломит все тяготы пути. У Вали должность «консультанта по вопросам пищи и здравоохранения». Самый молодой - я. К шестнадцати годам вдоволь походил по родному краю, поднимался на Шунут, Старик-Камень, плавал по реке Чусовой, работал в археологической экспедиции. Борис вменил мне должность «сотрудника по краеведению и бессменного летописца». Мартюшев - человек известный в туристских кругах, натура сильная, энергичная, для нас непререкаемый авторитет. Три года назад, в 1959 году, Мартюшев участвовал в горестных поисках ребят группы Игоря Дятлова, и это обстоятельство усиливало уважение к Борису, притягивало к нему. А Вася Гурков Мартюшева боготворил…
Утром следующего дня поезд прибыл в Киров. Новые впечатления вытеснили прежние переживания. Ребята работники Синарского Трубного завода, из престижного волочильного цеха №2, только что построенного, выдававшего стране стальные тянутые и холоднокатаные трубы. Очередной отпуск оформили без задержки, но начальник цеха В-2 Филипп Ганец долго тянул резину с отпуском старшего мастера отдела холодной прокатки Мартюшева. Окончив Уральский политехнический институт, Борис с женой Валентиной приехал в город Каменск-Уральский. Родилась дочь, надо было решать бытовые проблемы. Свободное время уходило на общественную работу.
Мартюшева загружали производственными делами, отпуска задерживали, и на этот раз отпуск дали без содержания.
Сейчас тревоги улеглись, ехать до Приполярного Урала осталось полутора суток. Маршрут, по высказыванию нашего руководителя, был «трогательно прост»: город Свердловск - станция Кожим Северной железной дороги - высота 1597 - сплав по реке Кожим. Перед походом вглядывались в карту-миллионку, изучали хитросплетенье приполярных хребтов, реки с коми-пермяцкими, ненецкими, хантыйскими и мансийскими названиями. Наплывали мыслишки: горы, тайга, белые ночи - всё замечательно, а как, там, на Севере, с вешними водами, с половодьем в серёдке мая? Ответ на этот вопрос можно было узнать, прибыв на место.
Так уж получилось, что отпуск в межсезонье. Ещё на берегу решили: назад пути нет, будем действовать по обстоятельствам. Нитка пеше-водного маршрута оставлена Борисом в областной маршрутно-квалификационной комиссии и, конечно, у любимой жены. Валентина в студенческие годы ходила в походы, но более всего её тянули синие горы, уходящие в поднебесье неприступные вершины. Вот и сейчас, альпинистка-разрядница Валентина Мартюшева переживала за мужа, зная, что заявленный туристский поход высшей, третьей, категории сложности не уступает по трудности серьёзному горному восхождению. Валя любила подтрунивать над таёжными приключениями Боба - так она называла Бориса, считала, что спортивный туризм уступает серьёзности и строгости альпинизма, живущего с путёвками, альплагерями, инструкторами, чуть ли не по воинскому уставу. Идти весной в горы Валентина и врагу бы не пожелала, но с Бобом не поспоришь, да и с ним идут такие же фанатики, вроде Васи, Валеры и Витюхи.
«Хабаровск-Москва» умчался в столицу. Надо было добираться до Котласа. В нужном направлении подвернулся местный поезд до Пинюга. В те годы Пинюг не был ещё посёлком. Обыкновенная железнодорожная станция, если не считать, что в окрестностях Пинюга были лагеря, но не пионерские. В одном из лагерей, ещё недавно, сидели поляки. В 1939 году Красная Армия, в содружестве с Вермахтом, разгромила армию Польши. Пресловутых «панов» отправили горбатиться на лесоповале.
С пересадкой в Пинюге, едем в Котлас. Природа заметно меняется. За окнами вагона тёмные леса с блюдцами неподвижной мутной болотной воды. Избы деревушек с мелкими окнами, высоким срубом. Возле изб заплатками тянутся огороды. Кругом следы лесоразработок. Рядком с сосной растёт лиственница, низкорослая берёзка. Кое-где виднеется цветущая черёмуха, вдоль железной дороги множество цветов. Стоянки поезда короткие, нарвать цветов не удаётся. Под вечер прибыли в Котлас. Здесь, замечательный железнодорожный вокзал и, совсем рядом, на Северной Двине, речной вокзал. В час ночи поезд отходит на Воркуту.
В конце тридцатых годов через тундру пошла стальная магистраль. Каждый километр дороги полит потом и кровью узников сталинских лагерей. Сгнившие кости заключённых сопровождают железный путь. В декабре 1941 года, когда, под Москвой, порушились гитлеровские планы, был забит последний костыль дороги Воркута-Котлас.
Проехали реку Печору, Большую Сыню, Кось-Ю, и только тогда увидели, подёрнутые романтической дымкой, покрытые снегами, западные склоны Приполярного Урала. Несколько часов назад наш вагон хотели отцепить от основного состава, но от вагона, к счастью, «отцепились», и мы едем дальше.
И опять проблемка: поезд остановился на правом берегу реки Кожим, а нам маршрут начинать с левого берега, от станции Кожим-Уголь. Пришлось переночевать по месту приезда, а назавтра на рабочем поезде переехать на левый берег. Местное начальство в лице товарища Фиш обрисовало безрадостную картину: реки в горах разлились, даже геологи не могут сдвинуться с места, машины стоят из-за высокого уровня воды, «и, вообще, ребята, ехали бы вы домой». Предложение товарища Фиш всех развеселило. Наш начальник, ещё до похода, держал за пазухой второй, запасной вариант маршрута.
Боря Мартюшев, отправив телеграммы о запасном варианте и оставив в книге туристов необходимые сведения, дал команду к выходу.
