Есть, пожалуй, в искусстве такая сила, способная учить видеть художественное там, где оно, действительно, есть, и не искать его там, где его быть не может.
Это творческая мощь, питающая осознанность (а не иллюзию), обогащающая и даже чуточку меняющая тебя самого за счет «повышения резкости» твоего восприятия действительности и самовосприятия.
Киноискусство Ингмара Бергмана именно такое.
Воспринимать искусство, в том числе и киноискусство, абстрактно от актуальной реальности и от ранее накопленного опыта – ошибка (пусть это будет даже самый простой базис, включающий знания человека о мире, природе вещей, о людях и себе - он необходим).
Любое творческое отражение становится искусством, наверное, только тогда, когда оно способно воздействовать на человека с учетом контекста (события, времена и т.д ), а не просто воспроизводить что-то личное во вне (типа «я художник, я так вижу»).
Понятно, что любой художник всегда транслирует «что-то свое», но искусство не может быть основано только на этом.
Возможно, по этой причине у меня «не складывается» с Тарковским – у него столько личного в работах, биографического: про отца, маму, про его уход из семьи, травмирующий опыт – меня это интуитивно блокирует, не вижу ничего, кроме его рефлексии.
Творчество Тарковского, как попытки самоисцеления.
Перебор.
Этого, конечно, можно не видеть, не замечать, или, как раз, замечать, ценить и восхищаться, считать гениальным.
Но у меня так не получается.
В киноискусстве Ингмара Бергмана этого нет.
За 1,5 часа выстроить визуальное и смысловое повествование так емко и при этом бездонно глубоко, что начинает казаться, будто, и правда, целое море может шуметь в малюсенькой перламутровой ракушке (такой, которая на деревянной подставочке), как когда-то казалось в детстве.
Это больше, чем просто мастерство.
Истинное, ну, или сильное – как угодно – художественное (как форма, явление), кусает в самое сердце.
Не стреляет, не бьет, не разит, а кусает, потому что в нем много дикого: «корневого», самой жизни и, конечно же, темного, как неотъемлемой ее части.
Поэтому оно еще не раз будет впитано, переосмыслено, дополнено и заново воплощено другими, среди которых есть и те, которых ты полюбил первыми, еще до знакомства с «источником».
Я так изначально полюбила творчество Линча, в фильмах которого теперь умею находить отсылки к работам Бергмана.
Насколько я знаю, он его любимый режиссер, наряду с Филлини, Кокто, Хичкоком. Например, «Малхолланд Драйв» Дэвида Линча, словно продолжение, точнее – подробная фантазия (в совокупности с аналитикой), обозначающая многие потайные уголки темы дуальности личности, внутриличностного конфликта из «Персоны» Бергмана.
«Час волка», «7 печать» и многие другие работы шведского режиссера также цитировались Линчем в виде, например, таких художественных Бергмановских «маркеров», как частые крупные планы, метафоричность, игра света и тени на лицах персонажей и даже на неодушевленных предметах.
Резко появляющиеся в кадре статуи ангелов, как в картине «Страсть» – серые, выцветшие, с мученическими выражениями лиц и «мертвыми» глазами – не на шутку пугают.
Или, вот еще пример: выраженная статичность и минимализм в фильмах Роя Андерссона, тоже шведского режиссера («Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии», «Песни со второго этажа», «О бесконечности» и т.д.), ассоциируется у меня теперь со странной сценой сна главного героя, деда, из «Земляничной поляны» Бергмана.
Таким образом, знакомясь с «первоисточниками», ты начинаешь лучше понимать замысел других режиссеров, последователей – частицы складываются в пазл, и все встает на свои места.
Это так забавляет.
Даже в «Трудно быть богом» и в «Хрусталев, машину!» Алексея Германа старшего я вижу отголоски Бергмановского стиля.
Наследие режиссера, словно семена, разлетаются по свету и прорастают то там, то тут.
Классика европейского кино.
В киноискусстве Ингмара Бергмана много «плодов».
Поражает творческая активность Бергмана. У него около 70 режиссерских работ.
Семь десятков фильмов.
Для сравнения: у Германа за всю жизнь в 10 раз меньше – всего 7 работ, среди которых «Седьмой спутник» – это совместная работа с Григорием Ароновым.
Обилие картин в этом случае не тождественно «тяп-ляпству», как порой бывает, когда из-за большого количества страдает качество.
Гора наград, как символ признания.
И каждая картина Бергмана имеет множество сюжетных/смысловых плоскостей при своей относительно небольшой продолжительности – психоаналитическая, социальная, библейская – там много всего.
Когда это все складывается воедино в твоей голове после просмотра очередного фильма, ты понимаешь, что Бергман – феноменальный.
«Шепоты и крики», «Сквозь тусклое стекло», «Персона» – вот, что особенно понравилось из просмотренного на сегодняшний день.
У него снимались прекрасные актеры – Биби Андерссон, Гуннар Бьёрнстранд, Ингрид Тулин, Харриет Андерссон, Лив Ульман, Макс фон Сюдов.
Мне очень нравится, когда режиссер снимает в фильмах, преимущественно, одних и тех же актеров.
Театрально.
От игры Тулин невозможно оторваться: восхитительные метаморфозы и красота.
А сколько еще «кино-сокровищ» ждет меня впереди – даже просто предвкушение воодушевляет.
Киноискусство Ингмара Бергмана упоительно.
Друзья, подписывайтесь на мой канал, присоединяйтесь к паблику "ПиПси" в VK, где вы можете записаться ко мне на онлайн-консультацию, задать вопрос и быть в курсе нескучной, полезной психологической информации, а также реальных случаев из практики психолога.
А также подписывайтесь также на мой аудиоподкаст, чтобы не пропускать новые интересные выпуски:
✧ в YouTube;
✧ в SoundCloud;
✧в Яндекс. Музыка.
И присоединяйтесь к моему новому психологическому проекту -
ฅV╹ .̮ ╹Vฅ - здесь.
Приятного всем вечера и радостного нового дня!
