Ключевое слово азербайджанских реалий вплоть до нынешней войны - "беженцы", коих официально в стране до 10% населения. Многие по-прежнему живут в разгромленных домах, где раньше жили армяне:
Но по окраинам многих городов можно видеть такие кварталы, порой с названиями вроде "Кельбаджар" или "Ени-Агдам":
В принципе, за четверть века беженцы более-менее устроились, и сейчас, мне кажется, проблема их скорее идейная, чем практическая.
Однако не меньшее значение для Азербайджана имеет то, что Карабах занимает ключевое место в его культуре. Для армян Карабах долгое время оставался последним оплотом их государственности, не покорённым мусульманами за много веков. Но междоусобицы здешних меликов (князьков) обернулись тем, что один из них позвал на помощь кочевавшего по окрестным степям опального хана Панаха-Али из хорасанского племени Джеванширов. Тюрки с радостью приняли приглашение, и вот в 1751 году на месте пяти меликств появилось одно ханство со столицей в высокой Шуше:
Среди пары десятков тюркских ханств Закавказья Карабахское ханство вышло самым большим (21 "район"-магал) и могущественным (могло выставить до 15 тысяч воинов). В 1784 году пришёл конец и меликам, тайком пытавшимся позвать себе нового защитника - Россию. Но их заговор был раскрыт, и лишь двое из князьков успели бежать в Грузию. Однако продлившаяся несколько десятилетий смута в Персии, итого которой и стало появление закавказских ханств, подходила к концу. Мрачный скопе Ага-Мухаммед Каджар из Мазендерана утопил страну в крови и занял шахский трон, перенеся столицу в Тегеран. Могущественные Джаванширы не спешили возвращаться под шахскую длань, и Каджары пытались вернуть Карабах силой. В 1790 году хан Ибрагим-Халил сделал то же, что полувеком ранее мелик - позвал на помощь превосходящую силу.
В 1805 году Карабах вошёл в состав Российской империи, и Шушу занял русский гарнизон, а вскоре Ибрагим-Халил-хан был убит комендантом Дмитрием Лисаневичем по подозрению в заговоре.
В Шуше с 1822 года находилось Военно-окружное управление мусульманских провинций Кавказа, в которые преобразовывались бывшие ханства, то есть фактически тогдашняя Шуша представляла собой столицу всего Закавказья. С 1840 года Карабах стал уездом Ширванской, Каспийской, Бакинской, и наконец в 1867 Елизаветпольской губернии, но Шуша оставалась её экономическим центром - русского солдата сменил здесь армянский купец.
Впрочем, не отставал от него и азербайджанский коллега - вот например шёлковый магнат Гаджи-гулу дворец себе отгрохал покрупнее, чем у хана:
Под властью Ирана, при ханстве и даже под Россией Карабах всё активнее заселялся мусульманами, и даже армянские репатрианты из Ирана в 19 веке ограничились единственным селом Марага. К началу ХХ века армяне составляли 97% населения в горных сёлах, 56% в Шуше и около половины - во всём уезде. И вот тут-то началось самое интересное...
На кадре выше слева чета армянских купцов, а справа - азербайджанцы, но не абы кто, а Хуршидбану Натаван со своими детьми, дочь последнего карабахского хана и выдающаяся азербайджанская поэтесса. А вот - руины её шушинского дворца:
Для армянской культуры этот уголок оставался глухой провинцией, этакой капсулой времени Кавказской Албании, которую и распаковали азербайджанцы под Россией. Ещё при ханстве здесь творил Молла Вагиф - первый не общетюркский, а собственно азербайджанский поэт. Вот его советский мавзолей:
В меджлисах (кружках) купеческой Шуши формировалось азербайджанское искусство Нового времени: поэтесса Натаван, художник Навваб, оперный певец Бюльбюль, автор мугамов Хан-Шушинский - все они для азербайджанца значат примерно то же, что для русского Пушкин, Чайковский, Малевич... Сложилась здесь и своя архитектурная школа, шедеврами которой в Шуше и Агдаме стали три мечети фундатора Гевхар-ага и зодчего Кербалаи Сефи-хана:
Но главным культурным символом этого края стал карабахский ковёр, который армяне и азербайджанцы теперь делят немногим менее яростно, чем сам Карабах. Я же сказал бы, что это наследие не народа, но места: в Карабахе сошлись три мощнейших ковродельческих традиции - армянская, тюркская и персидская:
А вот "бренд на бренде сидит и брендом погоняет" - немаловажным активом Карабахского ханства был карабахский конь "кёглян". Здесь Чёрный сад вновь стал сплетением лучших в мире традиций: Джеванширы привели сюда туркменских коней, с гибелью Надир-шаха им достались его лучшие арабские жеребец и кобыла, а когда в 1797 году шах Ага-Мухаммед взял Шушу и в ней умер, хану достались ещё и его персидские лошади. Кёгляны стали идеальными конями для верховой езды, и если ханы успели укомплектовать ими лишь десятую часть войска, то Россия смогла породу сохранить и преумножить, к тому же взяв их за основу для селекции донских, кабардинских и дильборзских лошадей. В Азербайджане порода жива и ныне, а в 2004 году кёнглян даже поставил мировой рекорд, пробежав километр за 69 секунд.
Однако продолжался весь этот обмен культурами недолго: в какой-то момент армян и азербайджанцам в горной Шуше сделалось тесно, а соперничество сменилось враждой. Нынешний Карабахский конфликт - он далеко не первый, а резать друг друга два народа кидались при любом ослаблении власти. С кавказским темпераментом не смогли совладать даже искусная в национальных вопросах царская России. И вот в 1905 году армянские погромы в Баку продолжились азербайджанскими погромами в Шуше - тогда было убито 310 человек и ещё тысячи бежали из Карабаха.
Следующий раз полыхнуло в Гражданскую войну, когда независимые Армения и Азербайджан принялись делить Карабах, Зангезур и Нахичевань. В июле 1918 года I Съезд армян Карабаха объявил о независимости от Азербайджана и закрыли его пастухам проход к горным пастбищам, но уже в сентябре эту независимость оборвали турки. Впрочем, они не смогли совладать с партизанской войной, а с коллапсом Османской империи, подходом армянского подкрепления Андраника Озаняна и вводом в Закавказье британских войск сами рассеялись по ущельям.
Над частью долин контроль сохраняли дашнаки, ну а в Шуше (где было ещё и красное подполье) англичане поставили военным губернатором азербайджанца Хорсов-бека Султанова, тут же создавшего парамилитарные войска, имевшие права безнаказанно громить армян. Их "учениями" стал разгром села Кайбалакенд прямо в каньоне под окнами дворца - из 700 жителей в живых осталось меньше сотни женщин, детей и стариков. Кульминацией той войны стал армянский мятеж в Шуше, при подавлении которого было убито от нескольких сотен до десятков тысяч (!) армян, а Генерал Дро, занявший город спустя месяц, не вспомнил здесь Сталинград лишь потому, что до него была четверть века. Ещё месяц спустя разорённый Карабах заняла Красная Армия...
Утвердившись в Закавказье, Советская Россия начала долгий изнурительный дипломатический торг со своим здешним соперником и потенциальным союзником - Турцией. Кемалисты были уверены, что время работает на них, и стремились максимально облегчить себе задачу собирать осколки Советской России. Одним из порождений этого торга и стала в 1923 году Автономная область Нагорного Карабаха (АОНК, в 1937 ставшая НКАО) с центром в Ханкенди (ставшем Степанакертом) в Азербайджанской ССР, издевательски заканчивавшаяся в считанных километрах от границ Советской Армении.
Вопрос передачи НКАО в Советскую Армению поднимался не раз - в 1930, 1945, 1965-67 (с беспорядками и жертвами), 1977 и наконец 1988-м годах... Ближе всего к решению он был в 1945-м, когда руководитель АзССР Мир-Джафар Багиров согласился на обмен территориями - Азербайджан передаст Армении НКАО, кроме Шуши, а взамен получит районы Армении, населённые преимущественно азербайджанцами. И тогда карта Советского Закавказья могла стать примерно такой...
По воспоминаниям местных жителей что в Армении, что в Азербайджане, что в Карабахе, при Советах они жили мирно. О былых распрях помнили лишь заставшие их старики да национальная интеллигенция. Или то теперь только кажется? "С турком дружи - да палку держи", не раз говорили мне армяне. Вот только турок - он за железным занавесом скалится, а азербайджанец - на соседней улице, сидит да ухмыляется в усы! Если в нынешней России вертикаль зашаталась после ареста оппозиционного губернатора, то Закавказью летом 1987 года хватило увольнения армянского директора колхоза в Шамкирском районе под Кировабадом. Армян, вышедших на митинг, побили, и вот по двум республикам медленно и неумолимо, как торфяной пожар, начало расползаться насилие.
Не буду пересказывать дальнейшего конфликта - о нём написано очень много (в том числе грандиозного размера статьи в википедии и классический "Чёрный сад" британского журналиста Томаса де Ваала), да и очевидцы есть. Но совсем не очевидно (хотя и логично), что обороняющейся стороной был Азербайджан - не в действиях даже, а в подходе: армяне видели цель и к ней стремились, азербайджанцы реагировали на конфликт по мере его развития.
На ереванских митингах всё чаще звучало слово "миацум" - иррединтизм.... У его истоков стояли кружки ереванской и московской армянской инттелигенции и краеведы из Гадрута - самого, пожалуй, злосчастного места в Карабахе, ибо в 18 веке это тамошней мелик позвал сюда тюрок, а в 21-м битва за Гадрут предрешила исход Второй войны.
После Сумгаитского погрома возникли ереванский Оргкомитет воссоединения "Карабах" (лидер которого Левон Тер-Петросян в 1990-х был президентом) и степанакертский "Крунк" ("Журавль") из директоров местных заводов, официально безобидная краеведческая организация, а фактически первой в СССР практиковавшая стачки... Всё это - на фоне самозабвенной гласности и полной бесхребетности союзных властей, лишь окончательно выводивших обе стороны из себя разговорами о дружбе народов и "выравниванием вины". Митинги перерастали в беспорядки (как массовая драка на дороге Аскеран-Агдам), драки - в погромы (как в Сумгаите), погромы - в перестрелки и наконец в войну, унёсшую 25 тысяч жизней. 2/3 потерь тогда понёс Азербайджан, но что ещё важно - 2/3 погибших с обеих сторон были солдатами. Резня в Ходжалах или Мараге кажутся способом устрашить народ - на каждого погибшего в той войне приходится по 10-20 беженцев...
Ну а итог войны - руины. Много-много руин, без которых невозможно представить пейзаж Карабаха - от отдельных домов в деревнях до целого города Агдама. Руины домов, фабрик, кладбищ, мечетей, разграбленных музеев...
В авиажурнальчике "Азала" мне попалась статья про Шушу как оплот азербайджанской культуры Нового времени, и лишь последний абзац напоминает, что она была тогда по ту сторону фронта. Непризнание потери Карабаха и его возврат здесь действительно были национальной идеей.
