В тот день она опоздала. Было обидно до слёз — ведь первый раз в первый класс. В школьный двор она вместе с матерью вбежала, когда линейка уже закончилась, а мальчишки и девчонки первого «Б» класса толкались вокруг учительницы, стараясь отвевать себе место рядом и тем самым возможно заслужить благосклонность педагога. Седовласый фотограф нервно расталкивал первоклашек, пытаясь расставить их в три ряда. Её поставили с краю. На фото она так и стояла единственная с портфелем в руках. Рядом с коротышкой — смешным, круглым Сашкой Минцем. Их и за парту посадили вместе. Сашка недовольно сопел весь классный час, а когда прозвенел звонок, поковырялся в портфеле и вытащил из него завёрнутый в коричневую упаковочную бумагу бутерброд с докторской колбасой.
— Будешь? — спросил шепеляво и недовольно.
Таня отвернулась к окну, и глаза её остановились на красивом, ровном профиле. Этот профиль она потом выведет карандашом на белом альбомном листе и повесит на стену напротив кровати, так чтоб не расставаться с любимым образом ни на минуту.
Все десять лет она сходила по нему с ума. Таня была способной девочкой и легко могла бы стать отличницей, но профиль отвлекал, и мыслями она уносилась далеко от задачек и правил грамматики. Она не просто его любила, она горела любовью, так что огонь чувств физически обжигал ей горло. Но Сенька почти не обращал на неё внимания. А ещё этот Николенко, его лучший друг, вечно мешался под ногами, постоянно к ней цеплялся, говорил какие-то пошлости. Таня краснела, а Сенька в поддержку друга ухмылялся. Если бы он только знал…
Чувства, особенно такие сильные очень тяжело годами держать в себе, не давая выхода. Ей хотелось сказать о своей любви всему миру, не просто говорить, а кричать. Публично. Но она молчала, ждала подходящего случая, верила, что он настанет. И он настал…
Сэм долго водил пальцем в журнале.
— Ветрова, четверть заканчивается, а у тебя ни одной отметки.
Самую короткую четверть почти всю Таня проболела. Навёрстывать упущенное было некогда.
— Значит так. Подготовишь реферат. Тему я тебе подберу. В помощники возьмёшь — Дынькова, у него тут тоже между четвёркой и пятёркой. Оценку получите одинаковую, она и станет четвертной. Поняли? В пятницу заслушаю.
От счастья у Тани перехватило дыхание. Вот он… счастливый случай… эту возможность уж она постарается не упустить.
Они договорились встретиться в субботу у него дома. «Родителей не будет», — накануне предупредил Сенька. — «Так что никто не помешает». Голова закружилась от этих слов. Таня густо покраснела и, опустив глаза, с трудом выдавила: — «Хорошо, Сеня, я буду в пять».
Ночью она не спала, сладкие и пугающие мысли путались, лёгкая дремота рисовала картину нежных, робких поцелуев и объятий, которые с каждой минутой становились всё смелее и настойчивее. Она всё ему скажет. И пусть он делает, что хочет. Она позволит ему всё. Всё. И тогда ему уже не уйти от её любви.
Таня прихорашивалась весь день. Долго перебирала наряды. Короткая юбка, колготки-сеточки. Ноги у неё были красивые, словно выточенные. Широкий волан глубокого выреза блузки зрительно увеличивал грудь, а маленький кулон в виде капли на серебряной цепочке волнительно посверкивал в складке декольте.
«Сработает?», — засомневалась Таня и, немного подумав, направилась в кухню. В шкафчике, переделанном под «бар», стояло несколько бутылок алкоголя, привезённых отцом из командировки. Таня покрутила бутылки с красивыми этикетками и выбрала виски.
От её дома до дома Сеньки минут двадцать ходьбы, но Таня пролетела их как на крыльях. Настроение было таким, что даже лифт вызывать не стала, пять этажей для бабочки — не высота. Решительно нажала на кнопку звонка… открыл Николенко. Такого поворота она никак не ожидала.
— Ничего себе, Ветрова, какая ты… — присвистнул Юрка. — Заходи скорей, мы уж заждались.
Она нерешительно ступила через порог… не уходить же теперь.
Сенька сидел за столом, уставившись в компьютер.
— Привет. Я тут почти весь материал уже подобрал, нашёл готовую курсовую близко к нашей теме, немного переработать, лишнее выбросить и реферат готов. Мне, вообще-то, пятёрка нужна.
Таня стояла в дверях, ни слова не понимая. Совсем не таким ей грезилось это первое свидание.
— Ну что ты застряла в проходе. Давай заходи, садись, расслабься, за тебя уже всё сделали, — разглагольствовал Николенко, вальяжно развалившись на диване и поедая Татьяну похотливым взглядом. — С тебя поцелуй.
Она посмотрела на Сеньку и сделала шаг вперёд. Юрка стремительно подскочил с дивана и вплотную приблизился к Татьяне.
— Да не его… меня. Сенька, ты ведь не против, чтоб Танька меня вместо тебя поцеловала. Уступи, дружище, я в долгу не останусь.
Сенька оторвал взгляд от монитора, повернулся и уставился на девушку, как будто впервые увидел. В глазах мелькнул интерес. Оценивающе прищурясь, измерил долгим взглядом с ног до головы и медленно перевёл взор на друга.
— Ладно, валяй!
Юрка протянул руку, но Таня резко оттолкнула его.
— Отстань!
— Ты чего, Ветрова! Я же любя.
— Да иди ты…, — с ненавистью посмотрела на Николенко.
— А пойдём вместе, а? — оскалил жёлтые зубы Юрка.
Таня не знала, как поступить. Свидание было испорчено, но вдруг ещё можно что-то поправить, ведь вряд ли когда представится такой случай. И Сенька… впервые так смотрел на неё.
— Вот. — Таня протянула пакет.
— Что это? — Юрка пальцем отодвинул край пакета и заглянул внутрь. — О, да ты с магарычом. Это дело.
Виски на вкус был противным. Она вообще не любила алкоголь. Но ребята делали вид, что понимают в нём гораздо больше. Они залпом вливали горьковатый напиток себе в рот, быстро заедая копчёной колбасой и яблоками. Виски оказался крепким, весёлое возбуждение нарастало с каждой минутой. Невесело было только Татьяне. Охмелев, Николенко стал настырно домогаться её и вскоре собственных сил, чтобы отбиваться, уже не хватало.
— Какие ножки, — облизывая губы, шипел на ухо Юрка, одной рукой обнимая её за плечи, другой поглаживая коленку. Сенька поощрительно глядел со своего места на приставания друга, и глаза его при этом из голубых становились синими.
— Отстань, — девушка попыталась оттолкнуть назойливого ухажёра, но пьяный Николенко больно сжал запястье и, с силой завернув ей руку за спину, повалил на диван. В нос ударил тошнотворный запах. Это зловоние из смеси алкоголя, копчёной колбасы и яблок она будет помнить всю жизнь и, каждый раз вспоминая события того дня, оно будет накатывать на неё, вызывая тошноту и боль внизу живота.
Вы прочли отрывок из книги "Последний звонок". Полностью детектив Елены Касаткиной читайте на Ридеро, Литрес, Амазон и Букмейт. https://ridero.ru/books/poslednii_zvonok/
