Зашли с дочкой в магазин. Бросаю в корзину всякие йогурты и фрукты. «А можно я печенье возьму?» – спрашивает дочка.
Да радибога, говорю. Что хочешь. Она берет пачку, кладет. Смотрю: а это «Юбилейное». Блин! Вот то самое, которое.
Самый дешевый товар во всем магазине.
Слушай, восклицаю, ты не ошиблась?
«Нет, хочу его».
Оно тебе нравится?
«Ага, очень. А что?».
А дело в том, что я его терпеть не мог. Для меня оно было олицетворением тоски и печального хруста. Мой детский кошмар.
Придешь с мамой в гости, тебе говорят: «Хочешь сладкое?». Хочу, отвечаю. Сам предвкушаю: ща будут конфеты «Ромашка», дольки лимонные и может даже зефир в шоколаде. А я так любил зефир в шоколаде. Я бы отдал свой набор марок за коробку зефира. Жду, волнуюсь. А мне выносят «Юбилейное»: кушай, Алёша.
Да что б вы подавились своим юбилейным.
Или полдник в школе, на продлёнке. Стакан кефира и одна печенька «Юбилейное». Этот похабный натюрморт у меня и сейчас перед глазами, даже настроение испортилось. Хочется бить портфелем по голове того, кто придумал это меню.
А некоторые его размачивали в чае и ели. Это было невыносимое зрелище, я выбегал на улицу, подышать. Мне становилось тошно.
После бедного детства с этим гнусным печеньем я больше дел не имел. Вычеркнул его из жизни. Думал – навечно. А оно вдруг как прыгнет! Из рук моей дочери.
То есть вокруг полный сладкий коммунизм, любые конфеты, батончики, киндеры, тирамису, макаруны – ну что угодно. В детстве я бы спятил, даже если бы заглянул просто в кондитерский отдел районной «Пятерочки». Нет, дочке милей всего «Юбилейное». Вот то самое, которое. Самый дешевый товар в магазине.
Сели мы с ней на лавочке, она его достает, хрустит, радуется. Всю пачку съела.
Алексей БЕЛЯКОВ
