Ранее я уже писала об издании «Лазо С. Г. Дневники и письма», подготовленном к выпуску его супругой Ольгой и дочерью Адой.
Первая часть книги запечатлела детские и студенческие годы Сергея Георгиевича. Она раскрывает развитую, гуманистичную натуру молодого человека, стремящегося к деятельной жизни. Заключительная часть, собранная из случайных записей и писем, повествует о трёх последних, но самых ярких годах жизни Лазо. Её я и попробую рассмотреть сейчас.
В начале 1917 года Сергея Лазо перевели в Красноярск (до этого он только окончил военное училище по ускоренным курсам). Служба шла легко. Солдаты относились к Лазо с уважением и доверием.
Тем временем в России совершалось то, чего многие устали ждать, а другие боялись. Лазо первый передал солдатам полка весть о Февральской революции и об отречении Николая второго. В марте 1917 г., Сергей Георгиевич поддержал первый красноярский пленум Совета солдатских и рабочих депутатов, вверив солдат своей части в распоряжение Совета. В июне того же года он посещает Петроград, где проникается речами В.И. Ленина на I всероссийском съезде советов. Заезжает и в Молдавию, где в последний раз видится с матерью.
Куда делся задумчивый вчерашний студент, попавший по назначению в Сибирь? В текстах столетней давности появляется совсем другая, энергичная и страстная в своей увлеченности личность. В Красноярске Сергей Георгиевич познакомился с политическими ссыльными, начинал тайком вести среди подчиненных агитационную работу. Отныне целью жизни Лазо становится революционная борьба.
Осенью Лазо знакомится с Ольгой Грабенко. Она работала в Томской партийной организацией большевиков. Живой нрав девушки не мог не привлечь внимание молодого человека, общие взгляды способствовали сближению. Ольга Андреевна станет настоящей "боевой подругой" революционера, помощницей, любящей женой и матерью единственной дочери Ады.
В ночь с 28-29 октября 1917 г. Сергей Георгиевич участвует в установлении светской власти в Красноярске. Событие прошло мирно, без кровопролития. Иначе обстояли дела в Иркутске. Туда 10 декабря Лазо, отправился на подавление контрреволюционного мятежа - вооруженного столкновения солдат с юнкерами. После победы советской власти в Иркутске Лазо был выбран выбран в Военно-революционный комитет и утвержден комендантом города.
«...Я лучше, чем кто-либо другой, знаю громадную разруху жизни в России, но и последняя не повергнет меня в уныние. Мы видим наряду со старым, которое рушится безвозвратно, мощные истоки новой жизни. И пусть все упрекают Советы в тех бедствиях, которые происходят, я не брошу этого упрека им. Наоборот, советы, и они одни, могут дать выход из положения.»
Примерно в то время Сергей Георгиевич отсылает домой все старые письма и дневники. В этом чувствуется какая-то фатальность. Впервые, напутствуя брата, он называет себя революционером: «Думаю, Степа, ты тоже будешь революционером, как твой брат».
Красная армия только формировалась. Да и белая состояла из разрозненных вооруженных формирований разрозненной и ещё так не называлась. На Дальнем Востоке формировался один из первых фронтов гражданской войны — Даурский где действовала армия атамана Семенова. Можно придерживаться разных мнений о сторонах конфликта. Однако остается фактом снабжение семеновцев деньгами и оружием со стороны иностранных интервентов, которые имели на регион весьма корыстные виды. В начале 1918 г. Семенов, перебравшись на территорию Маньчжурии, сформировал отряд, перешел границу и начал продвижение к Чите. Однако красногвардейские отряды совместно с забайкальским революционным казачеством под командованием Сергея Лазо оказали успешное сопротивление.
После короткого перемирия в апреле 1918 г. семёновцы вновь начали наступление с целью захватить Читу. Одновременно во Владивостоке 5 апреля 1918 г. высадились десанты японских и английских войск. С каждым днём ситуация становилась всё более напряженной.
Сергей Лазо спешно формировал части. Уже к маю на Забайкальском фронте красной армии насчитывалось до 1 тыс. человек. Сергей Георгиевич хорошо знал каждый отряд, слыл хорошим агитатором. По словам Ольги Лазо он «вникал во все детали боевой операции и как будто по какому-то внутреннему чутью появлялся там, где создавались наибольшие трудности.»
В конце июля семеновцы всё же были разбиты и снова скрылись на территории Маньчжурии. В июле удалось заключить соглашение с китайской стороной и добиться разоружения войск Семёнова. Красногвардейцы получили немного времени для отдыха. Лазо использовал это время для вступления в ряды Коммунистической партии.
Осенью положение резко обострилось. Вся Сибирь была занята белочехами., Во Владивостоке высадилось более ста тысяч интервенционных войск. В таких опасных условиях конференция партийных, советских и военных работников Сибири и Забайкалья приняла решение прекратить открытую борьбу, уйти в подполье.
«- Враг временно оказался сильнее. Мы отступаем, но наша победа придёт, она не за горами,- сказал Лазо, прощаясь с бойцами, - Разойдитесь по деревням и поселкам, готовьтесь к новой борьбе.»
Некоторое время Сергей Лазо скрывался в тайге, позже с женой перебрался во Владивосток.
Белогвардейцы не гнушались сотрудничества с английскими и японскими интервентами, для которых Дальний Восток всегда был лакомым куском, а теперь, во время этих противоречивых исторических процессов, оказался на расстоянии вытянутой руки. Улицы наводнились иностранцами, которые чувствовали себя там хозяевами. Захват Дальнего востока помог бы Японии укрепить влияние в Китае и Монголии. Неудивительно,что простые рабочие были готовы сочувствовать красному партизанскому движению.
«На Востоке влияние Японии укрепляется с каждым днем. Через Дайрен, Харбин следуют японские эшелоны в Забайкалье. На днях во Владивостоке высажен крупный японский десант. Телеграмма сообщает, что союзники решили предоставить охрану трех дальневосточных областей одной Японии и решили эвакуировать все остальные войска.»
Сергей Лазо вошел в состав Владивостокского подпольного комитета партии, которая несмотря на затруднения, вела развернутую скрытую деятельность.
Осенью 1918 г. события только набирали оборот. Сорвалась мобилизация, проводимая Колчаком, жители дальневосточных регионов массово уходили к красным партизанам. Лазо провел огромную работу по организации и укреплению создававшихся отрядов, политическую агитацию среди местного среди населения. Тогда же он был избран командующим партизанскими отрядами Приморья.
«Теперь снова затишье... бывает такая тишина перед грозой, а в ее безмолвии слышатся стоны и рыдания.
Неужели там, где раньше все росло, теперь забытая нива, где колосья безжалостно обрезаны грубой рукой, и вспоминается песня, где говорится, что лучше погибнуть в неравной борьбе...
Одни дают мало, но они дают все; другие дают много, и они ничего не дают. Кто дал больше?..
«Те, кто делает революцию наполовину, лишь роют себе могилу»»
Выступления против белогвардейцев имели успех, даже врагами в них признавалось наличие хорошего плана и умелое командование. В конце 1919 г. положение Красной Армии укрепилось. С декабря 1919 года Лазо начальник Военно-революционного штаба по подготовке восстания в Приморье.
Сергей Георгиевич стал одним из организаторов переворота во Владивостоке 31 января 1920 года, в результате которого была свергнута власть наместника адмирала А. В. Колчака в Приморье — главного начальника Приамурского края генерал-лейтенанта С. Н. Розанова. Было сформировано «Временное правительство Дальнего Востока», подконтрольное большевикам.
В работе Лазо демонстрировал большую энергию; хуже всего для него было бросить дело на середине. Это значило бы предать мечты народа о достойном будущем, сделать годы борьбы прошедшими впустую. Несмотря на отсутствие боевого опыта в Первой мировой, он проявил себя как чуткий командир, хороший тактик и стратег.
«В эти напряженные дни подготовки восстания, когда приходилось работать круглые сутки, вырывая случайные свободные часы для сна, в эти дни не чувствовалось усталости, работа захватывала, иногда даже просто было как-то неудобно отдохнуть, когда знаешь, что еще что-то нужно сделать, к кому-то надо сходить. Товарищи по квартире, у которых мы работали, удивлялись такой работоспособности и не раз говорили об этом.<...>Не раз днем, не раз поздней ночью я садился в стороне, чтобы уйти в себя и обмозговать, осмыслить ход той работы, которая лежала на руках, всевозможные повороты, зигзаги и толчки, которые могут встретиться.
Я не знаю, как лучше передать ощущение этих минут. Я бы сказал, где найден закон, который говорит, что человек должен спать восемь часов, который отрицает возможность сделать завтра в два раза больше, чем было сделано вчера. Но есть другой закон, много раз подтвержденный жизнью, о том, что в работе и борьбе крепнет и растет человек...”
С 1 апреля 1920 г. начались мирные переговоры с японским командованием по урегулированию спорных вопросов. Однако в ночь с 4 на 5 апреля, нарушив все дипломатические правила, войска страны восходящего солнца выступили в Приморье. За два дня в ходе боя убито свыше пяти тысяч человек. Захвачены все правительственные учреждения, в том числе Военный совет, членом которого был и Лазо.остиница «Челюскин» (ранее Версаль), где 1920 г. работал Военный совет. г. Владивосток
Сергей Георгиевич получил директиву не принимать боя, так как в на таком условии японцы обещали отпустили отряд. Действительно, бойцы были освобождены. Однако троих членов военного совета — Сергея Лазо, Алексея Луца, Всеволода Сибирцева задержали и утром 9 апреля 1920 г. увезли по направлению к Гнилому углу, и их след пропал.1 мая трудящиеся вышли на улицы Владивостока, многие несли плакаты с надписью: «Освободите Лазо, Луцкого и Сибирцева».
Впоследствии сало известно, что трое были сожжены в паровозной топке на станции Муравьев-Амурский. Существует версия, что Лазо и его соратники были расстреляны, и только потом их тела уничтожили. Нет смысла спорить о правдивости легенды — итог всё равно один. На место погибших командиров вставали новые борцы, которые продолжили и завершили начатое дело.
Сергея Лазо преследовало чувство мимолетности жизни. В дневнике не раз повторяется желание зафиксировать в памяти момент какого-нибудь сильного впечатления — знакомства с интересным человеком, прогулки с девушкой, любования пейзажем. Что это? Рука фатума и предчувствие ранней гибели? Или романтичный настрой молодой натуры?
В революционной деятельности, в любой работе и и учебе Сергей Георгиевич стремится дойти до самой сути. Один список книг, изученных в 1918-1919 гг. в подполье состоит из сорока шести пунктов. Среди авторов — классики экономики, политологии, философии. Подчиненные любили молодого командира, а враги всерьёз опасались. Так или иначе его действия на фронте против интервенции помогли сохранить Дальний Восток русским. Лазо мог набрать в копилку ещё много воинских подвигов или однажды разочароваться в партии, стать известным писателем или вернуться к инженерному делу. Но его жизнь оборвалась всего в двадцать шесть лет.
