Всё новое — это хорошо забытое старое. Согласны с этой расхожей фразой? Между прочим, именно она лучше всего описывает литературную стратегию одного из самых необычных поэтов XX века, называвшего себя Председателем Земного Шара и писавшего на звёздном языке. Он родился 9 ноября 1885 года в Астраханской губернии, родители назвали его Виктором, но он выбрал себе другое имя: Велимир Хлебников.
Хлебников — действительно уникальный поэт. В 1908 году он приехал в Петроград, чтобы всерьёз заняться литературой. В это время поэт увлекается языческой мифологией и идеями панславизма и активно втягивает их в свои стихи. Его увлекает словотворчество: он изобретает новые слова, основываясь на их происхождении и древних корнях, скрещивая и преобразуя. А иногда он и вовсе использует новые сочетания звуков, смысл которых содержится в самом их звучании. Вот как это работает — на примере небольшого стихотворения «Кузнечик»:
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
«Пинь, пинь, пинь!» ― тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!
Кто такой зинзивер? Мы не знаем, но по звучанию догадываемся, что он может тарарахнуть, да ещё как. Слова «крылышковать» нет, но мы верим, что кузнечик способен на такое действие. Слова «лебедиво» тоже нет, но мы знаем слова «лебедь» и «диво» и можем себе представить, как выглядит то, в чём есть и то, и другое.
Недаром группа, в числе основателей которой оказался Хлебников, называлась «будетляне» — те же футуристы, только для обозначения используется не латинское слово, а русское. Хлебников искал будущее языка в его прошлом: в забытых словах и способах их образования, в самих звуках — ведь когда-то слова и были просто набором звуков. Поэт называл созданный им язык «общеславянским»: в нём полностью отсутствуют неславянские корни.
Интересно, что со временем амбиции Велимира Хлебникова в части создания некоего общего языка выросли ещё больше — и он изобретает ещё один «заумный» язык,
звёздный. Он как раз выстроен целиком на звучании слов, в отрыве от этимологии. В 1920-е годы поэт увлекается предсказанием будущего, в том числе при помощи математики — и пишет, например, грандиозную сверхповесть «Зангези» о пророке, проповедующем людям законы вселенной. В этой повести Хлебников объясняет устройство заумного языка — например, вот так:
Вэ́о-вэя — зелень дерева,
Нижео́ты — темный ствол,
Мам-эа́ми — это небо,
Пу́чь и ча́пи — черный грач.
Мам и э́мо — это облако.
Кстати, немного познакомиться с поэмой и услышать, как она звучит, можно по альбому группы «Аукцыон» «Жилец вершин» — многие тексты на нём взяты именно из «Зангези». Хлебников учит нас: поэзия — это звук, и именно звук часто становится лучшим ключом к самым непонятным стихам.
#ruspoetrytravel #ruspoetrytravel_поэты
