Торговец лениво зевнул. Дела сегодня шли ни шатко, ни валко – за весь день только пара человек заглянула, да и те ушли с пустыми руками. Хозяин лавки держал ее не первый год и знал, что такие дни, хоть редко, но бывают – покупатели обходят его товар, как заговоренные, и поделать с этим обычно ничего нельзя, разве что запастись терпением и переждать. Под потолком сонно жужжала муха – видимо, одна из последних в этом году, и этот звук навевал сон. Искушение закрыть лавку и завалиться спать было велико, но торговец упрямо сидел на своем месте, осоловело таращил глаза и безо всякой надежды на что-либо хорошее ждал вечера, когда сможет уйти отдыхать со спокойной совестью.
Его упорство было вознаграждено. Колокольчик над дверью вдруг требовательно звякнул, по ногам потянуло сквозняком, и в проеме возникла покупательница. При взгляде на нее торговец, начавший было подниматься со стула, так и замер в полуприседе, неловко отклячившись.
Посмотреть было на что. Вошедшая была высока ростом, костлява и имела весьма выдающийся нос. Шевелюра ее, цвета воронова крыла, пребывала в беспорядке, что и неудивительно – посетительница не удосужилась заплести косу, а лишь небрежно перехватила всю немалую копну какой-то тряпицей. Поношенная юбка болталась вокруг нее, словно вокруг жерди, неприлично обнажая щиколотки, а застиранная кофта, напротив, весьма натянулась на груди – что тоже не являлось в глазах торговца признаком респектабельности. Косынка отсутствовала, а при взгляде на обувь, которая представляла собой разбитые лапти, лавочник содрогнулся.
Экстравагантная посетительница, не обращая внимания на онемевшего владельца и чеканя шаг, прошествовала вглубь помещения. Она проигнорировала полки со съестным товаром и устремилась к огромному, в человеческий рост зеркалу – предмету особой гордости торговца. Встав перед ним, оборванка внимательно рассмотреласвое отражение, покачала головой и произнесла:
- Да, все еще хуже, чем я думала...
Затем она наконец-то повернулась к хозяину:
- Что вы, любезный, можете мне предложить из текстильного товару?
Лавочник насупился и подумал, что день сегодня определенно не задался и лучше было бы пойти поспать.
- Дешевого барахла не держим, - презрительно процедил он, надеясь, что нелепая баба уберется восвояси.
Не тут-то было. Дама, способная составить достойную конкуренцию огородному пугалу, направилась к прилавку, пошарила в карманах, шмякнула перед ним знакомой формы золотой слиток и рявкнула:
- Так давай дорогое!
***
Яга вышла из лавки в совершенном расстройстве. Новый облик был непривычен и раздражал, хотя оказался не так уж плох – после того, как она нарядилась в обновки, торговец восхищенно зацокал языком и даже прошептал: «Царица!» Большогозначения этой лести Яга не придала, особенно памятуя об оставленном на прилавке золотишке, но, глядя в зеркало, вынуждена была признать, что в целом получилось вполне терпимо. Расшитый золоченой нитью сарафан выгодно подчеркнул ее стройность, меховая душегрея облегала лебединую шею, а убранные под резные гребешки космы превратились в роскошную прическу. Брови разлетались темными дугами, черные очи горели огнем, и даже нос, хоть и не уменьшился в размерах, но казался вполне на своем месте, придавая ей сходство с хищной птицей. Но Яга относилась к той породе счастливчиков, которые любят себя в том виде, что есть – и вот этого самого вида сварливой и неприветливой старухи ей очень сильно не хватало. К тому же в одежде Яга, сколько себя помнила, отдавала предпочтение удобству и практичности, а новомодные наряды не обещали ни того, ни другого – сарафан был узковат, в телогрее было душно, а невозможной красы сафьяновые сапожки (торговец ненавязчиво подсунул на самом низком каблучке) сжимали ногу, будто в колодках. Стоила вся эта роскошь соответственно. Когда Яга выразительно прищурилась, намекая на сдачу, торговец, немного помявшись, выложил на прилавок несколько тусклых монеток. Брать их Яга не стала, мстительно попросив лучше кусочек нормального мыла. И хотя оплачены покупки были за Кощеев счет – бабка резонно рассудила, что все траты именно из-за его проклятого зелья – ей все же было не по себе. Старый свой наряд она бережно свернула и забрала с собой, злобно цыкнув на попытавшегося возразить торговца, и теперь нежнолелеяла его в руках, с тоской вспоминая былые времена, когда он был ей впору. Выбравшись на опушку леса, Яга воровато осмотрелась и шмыгнулав кусты, где ее ждала ступа. Она уже собралась было лихо запрыгнуть внутрь, но опомнилась и взлезла аккуратно, стараясь не помять и тем паче не порвать свои обновки. Наконец, умостившись в ступе, словно ворона на ветке, она пошарила в карманах душегреи, извлекла сильно помятый список и удовлетворенно кивнула:
- А теперь – на рынок!
© Анна Липовенко
Начало сказки здесь.
Продолжение следует.
Другие сказки цикла:
Список сказок по порядку здесь