Петербург уже не тот, понаехавшие убивают город, петербуржцев практически не осталось. Куда ни ткни, отовсюду этот вой и плач по навсегда потерянному великому городу, который уже больше никогда, потому что... Да не важно почему, просто умер, и всё тут. А Петербург молчит, ему нет дела до этих охов.
Когда-то в школе я прочитал ровно столько, сколько нужно было по программе. После школы я читал много больше, на очень длительный период времени любимым писателем стал Достоевский. Еще тогда я стал замечать, что мир вокруг остался тем же, что и в романах Фёдора Михайловича. Люди ничуть не поменялись за век с лишним, да и сюжеты повторяются с неизбежным постоянством.
И сейчас я могу сказать с полной уверенностью: Петербург всё тот же, и он не ограничивается туристическим "Петербургом Достоевского", теми улочками в историческом центре, где стоят стеной здания позапрошлого века. Они, кстати, были когда-то окраиной, бездушными многоэтажками, навевавшими грусть и тоску на посконного русского человека.
Здесь каморки были населены понаехавшими, молодежью с амбициями, среди которой сплошь Наполеоны и Раскольниковы, гастарбайтерами из русских деревень и уездных городков, Мармеладовыми и прочими классическими персонажами, деклассированными маргиналами, населявшими ныне престижные Лиговский или Загородный проспекты.
Где-то в Купчино, или на Дыбенко в Веселом поселке, на гражданке или на коменде, идет на дело новый "Раскольников", проламывать голову какой-нибудь старушке.
Хотя, это происходят сейчас, наверное, на Парнасе или в Шушарах, Мурино или Кудрово. А на проспекте Ветеранов или на Большевиков образ гетто постепенно вытесняется из сознания обитателей, не спеша его место занимают ламповость и уют. Старые дворики, огромные пространства советской квартальной планировки, выросшие вровень с десятыми этажами деревья, которые когда-то были чахлыми саженцами бездушной безликой окраины. Которая ведь чужда духу Петербурга, ведь так? И заселена какими-то понаехавшими?
Кто-то смеет говорить, что Петербург уже не тот, когда по стране гуляют мемы про расчленёнку? Да и сама история доцента, порубившего аспирантку, ну ведь сходу приходят на ум убиенная Анастасия Барашкова, князь Мышкин и купец Рогожин. Ну ведь чистой воды сюжет Достоевского, только некому написать новый шедевр. Вот Достоевский - мёртв, а Петербург остается собой, все таким же, только все больше, и шире, и выше.
И Балабанов мёртв. В его фильм как раз про Петербург речь идёт, что он всю силу из человека выпивает, а поэтому он - сила. А кроме Достоевского был еще писатель Гоголь и "Невский проспект", и "Нос", и другие. Видели, как много на улицах Петербурга фриков? Я не про неформалов молодых, а про натурально безумных людей. Это такая неотъемлемая часть этого города. Города, который способен перемолоть и выплюнуть любого, и не потому что, а просто так, потому что может.
Да и с чего кто-то решил, что может считать себя петербуржцем и определять, кто достоин этого города, а кто сорняк залётный? По праву того, что еще не умер или не выжил из ума? Поколения посчитать? Только сам город решает, кто тут кто. Он может кого-то просто не замечать поколениями, не обращать внимания, но суть то в том, чтобы выдержать его стальной взгляд, пережить дрожь его гранитной каменной поступи, когда он обратит свое внимание на очередного своего обитателя.
Здесь лучший способ, чтобы уцелеть, это слиться с улицами и площадями, вытянуться тенью в подворотню и подставить своё лицо мороси, стреляющей через открытую крышку двора-колодца. Укрыться одеялом облаков, но не тянуть его на себя, не спорить с ветрами. Не кричи, пусть твои слова обернутся в стихи и сольются с шёпотом волн Невы, с плесканием серой воды в каналах. Услышь, как он дышит. Пойми, как он выше. Выше всех тех, кто его населяет. И тогда ты станешь жителем Петербурга, а не просто его обитателем.
И кто там смеет решать, что не так с Петербургом? Ха-ха. Он любого пережуёт и выплюнет, вытянет силы и разум. Просто потому что может.
