Постоянные читатели канала давно просят меня продолжить разговор об отце Сергии, герое одноименной повести Л.Н.Толстого. Его судьбы мы немного касались, говоря о непростых условиях придворной карьеры в XIX веке. Но подступиться к этой теме мне было сложно.
Во-первых, слишком большое место в повести занимают вопросы веры, а на эту скользкую почву я ступать не рискую.
Во-вторых, сам автор через абзац назидательно вставляет указания: смотрите, запоминайте, гордыня – зло! Искать какие-то другие смыслы трудно.
В-третьих, какое отношение имеет история князя-монаха к нам нынешним, проживающим жизнь при свете монитора? Вряд ли кто-то соблазнится мыслью сжечь паспорт, ликвидировать аккаунт на Госуслугах и отправиться в Сибирь снег убирать.
И все-таки тип Степана-Сергия Касатского сейчас весьма распространен. Это тип вечного отличника-перфекциониста. Такие люди обладают хорошими способностями, большими ресурсами, огромной целеустремленностью – но при этом не слишком успешны и почти всегда несчастливы.
Работа с самого его детства шла... состоящая в том, чтобы во всех делах, представлявшихся ему на пути, достигать совершенства и успеха, вызывающего похвалы и удивление людей. Было ли это ученье, науки, он брался за них и работал до тех пор, пока его хвалили и ставили в пример другим. Добившись одного, он брался за другое.
... Это-то стремление отличиться, и для того, чтобы отличиться, достигнуть поставленной цели, наполняло его жизнь.
Касатский, как и положено отличнику, овладевает в совершенстве французским, хотя не намерен делать карьеры дипломата или переводчика. Становится лучшим шахматистом корпуса, хотя не любит этой игры. Учится танцам, будучи равнодушным к балам. Создает из себя образцового офицера, не имея особой склонности к военному делу. Кажется, надо – он бы крестиком вышивать научился лучше всех.
С тем же привычным упорством он затем достигает образцового смирения, образцово служит в храме, образцово затворничает. Образцово кается, образцово бродяжничает, образцово отрекается от своего имени.
великий грешник Степан Касатский, погибший, великий грешник. ..я грешник, грязный, гадкий, заблудший, гордый грешник, хуже, не знаю, всех ли, но хуже самых худых людей.
Толстой считает, что это гордыня. Не совсем так. Гордыня – первоначальный мотив, и этот мотив со временем угасает. Но остается перфекционизм, как единственный и привычный способ действия. Только на отлично, только без ошибок, только лучше всех! Позволить себе что-то сделать недостаточно хорошо Касатский и другие отличники просто не умеют.
Кульминация повести – эпизод с попыткой совращения затворника богатой игривой барыней. В юности воспринимался как апофеоз духа – герой, устоял!
С возрастом возникает вопрос: а что, точно надо было себе пальцы рубить? Вроде бы есть менее травматичные способы усмирить не ко времени активную плоть. В конце-концов, ушел бы на улицу, побродил до утра по холодку.
Но в этом случае не было бы ни достижения уровня святых отцов, ни просрамления греховодницы, задача выполнена на хилую четверку. Это для перфекциониста равно полному провалу!
Почему же он позже не устоит перед простецкими приставаниями Марьи? Да именно потому, что в его системе слабоумная купеческая дочка не ровня князю-чудотворцу, не тот соперник, победа над которым идет в зачет. Поэтому не смог при встрече с ней заранее поставить задачи, настроиться на борьбу, на сопротивление. И уж потом не смог простить себе такого провала. Исправлять ошибки отличник не умеет, он может только взяться за новую задачу.
Сейчас к психологам стоят очереди из былых отличников, пребывающих в депрессии. Родители и школа их приучили, что главное – безупречно выполнить некоторое задание и получить пятерку. Причем по всем предметам, вне зависимости, нравятся они или нет. Ура, ура – ребенок круглый отличник! Все работы хороши! Все цели равнозначны! Только почему он не может теперь выбрать профессию?
У таких людей навсегда отбили охоту следовать своим собственным желаниям, способность выбирать цели в соответствии со своими склонностями. Когда нет внешнего контроля, то они сами ставят себя оценки, придирчиво сверяясь с идеалом. В их картине мира нет слов "хочу", "нравится", "приятно". Есть только "надо", "положено", "полезно".
Более того, если вдруг дело начинает нравиться, это их... пугает! Что-то тут не так! И, главное - у них нет права на ошибку.
Кстати, редкие бешеные вспышки Касатского – это вовсе не особенность его личного темперамента. Они свойственны и самым флегматичным «ботаникам». Время от времени перфекционисты выдают необъяснимые истерики на ровном месте, почти без повода. Потом все вокруг удивляются – что это было?
А просто внутри копится и наконец прорывается неудовлетворенность: как так, я все делаю правильно, а счастья нет? Почему? Меня обманули? Или виноваты те, неправильные?
Вспомните, как бывают агрессивны приверженцы идеальной чистоты или здорового образа жизни – это тоже самое. Не гордыня, нет. Это глубокое внутреннее несчастье – и неумение разрешить себе не быть идеальными «достигаторами».
Касатский так никогда и не сумел избавиться от перфекционизма. Позволь он себе право на ошибку, на неидеальность – он вернулся бы к сестре, зажил скромно в имении под своим именем, может быть, нашел бы приятное занятие. Но он предпочел отказаться от всего, вплоть до имени, и стать рабом. Самым-самым образцовым рабом.
Какой вывод? Да только повторять вслед за детскими психологами: не делайте из детей перфекционистов-отличников! Иначе шансов быть счастливыми у них практически не будет.
Чтобы не пропустить интересные статьи, жмите на название канала или пользуйтесь Каталогом заседаний клуба.