Оглавление
Ночь укутала лес душным одеялом. Меж деревьев разносится пение цикад смешанное со стрекотанием сверчков. В глубине протяжно ухает филин. Парнишка пробирается через чащу на полусогнутых, часто замирая и вслушиваясь в темноту. В правой руке поблескивает серебряный серп, а на поясе покачивается лопаточка и нож с костяной рукоятью.
Рядом вальяжно вышагивает сгусток тьмы с зелёными глазами и торчащим хвостом. Асмодей забегает вперёд, останавливается поводя головой и дёргая носом. Оглядывается на подопечного и закатывается глаза.
Мальчонка явно трусит. Вздрагивает от каждого шороха в кустах или выкрика птицы. Прижимает руки к груди и смотрит в чащу большими серыми глазами. Седые волосы собраны в конский хвост, опускающийся до лопаток.
— Чего трясёшься? Это ведь просто лес. — Сказал кот, встав под раскидистым дубом.
— Просто не просто, а волки водятся. — Прошептал Иваш.
— И что? Нам ли их бояться?
— Я предпочту бояться, чем встретиться.
Асмодей покачал головой, замер, подёргивая ушами, пока не направил в одну точку. Повернулся к Ивашу и хитро оскалился.
— Хотя... знаешь что? Давай за мной, но со всей осторожностью!
Не дожидаясь ответа, кот потрусил в темноту не оглядываясь. Мальчик последовал за ним, не забывая осматриваться в поисках нужной матушкам травы.
Сначала услышал тихое пение, Иваш остановился и озадаченно глянул на Асмодея. Кот махнул хвостом, приглашая следовать за ним. Постепенно голоса усиливаются, переплетаются порождая глубокое звучание трогающие незримые струны в груди. Слов не разобрать, но мальчишке чудятся размытые образы и запахи, порождающие новые эмоции.
— Что это? — Спросил Иваш, нагнав кота.
— Тихо ты... — прошептал Асмодей не оборачиваясь. — Не дай боги нас заметят... вон, смотри меж деревьев.
Сощурившись, Иваш разглядел отблески пламени и тонкие силуэты. В груди йокнуло, сжалось, понуждая парня подойти. Впереди широкая поляна с огромным костром в центре. Вокруг огня пляшут и поют молоденькие, нагие, девушки. Иваш охнул и застыл, вцепившись в ствол дерева, как утопающий в соломинку.
Тела нимф изгибаются в танце, блестят от пота, распущенные волосы прикрывают самые интересные места. Однако Ивашу это кажется более волнительным, чем полная нагота. Кот с довольным видом сел в ногах, выпятил грудь колесом и сказал, глянув на мальчика:
— Ну как тебе?
— Кто это? — Прохрипел Иваш, не отрывая взгляда от девушек, шумно сглотнул и облизнул пересохшие губы.
— Дочери леса. Редко они нынче собираются, однако, какое зрелище!
— О чём они поют? Почему щемит сердце?
— Хвалу Великой Матери, как до них пели эльфийки... а сердце... хе-хе, ох не в груди у тебя щемит, ой не там! Чего засмущался? Смотри, когда ещё сможем полюбоваться таким...
— Что это за чувство, Асм? Я не понимаю... почему ноги трясутся, как при схватке с медведем, и рвутся в пляс? — Сбивчиво зашептал Иваш, сжав левую сторону груди.
Кот тихонько хохотнул и сказал:
— О, парень, тебя ждёт столько волнительных открытий! Но не бойся, трястись осталось всего ничего.
— Значит, это скоро кончится? — С облегчением выдохнул Иваш.
— Что? Нет! Это пламя с тобой до конца! Трястись осталось недолго. Пара годиков и они будут от волнения терять голову, только глянув на тебя!
Ведьмы ускорили хоровод, взявшись за руки, голоса возвысились вынуждая пламя костра с рёвом подниматься к чёрному небу. Асмодей цокнул языком и опустился на пузо, вытянув передние лапы. Колени мальчика подкосились, он покачнулся, под пальцами затрещало, брызнули белые щепки. На стволе остались глубокие следы пальцев, заполняющиеся древесным соком.
— Что? Эй! Ты куда?! Стой!
Асмодей ухватил Иваша когтями за штанину, удержал, распушив хвост.
— Ты что творишь дурень?!
— Я хочу к ним...
— Ага... смерти захотел?
— Они меня убьют?
— Вроде того... столько девок, за раз, ни один мужик не переживёт! В общем смотреть смотри, но не показывайся, а то матушки меня на гуляш волчий пустят.
Иваш вздохнул и тяжело кивнув опустился на землю, не спуская взгляда с девушек.
— Так кто они?
— Ведьмы, вестимо.
— Так ведь непохожи на матушек...
— Другой Круг, эти даже на шабаши общие не ходят, знай поют о красоте и молодости. Возносят хвалы Великой Матери.
Иваш хмыкнул, во взгляде появилась задумчивость, а на лбу пролегла едва заметная складка.
— Значит, колдуны, как я, тоже вот так пляшут, но восхваляют Великого Отца?
Асмодей поперхнулся, глаза полезли из орбит. Кот торопливо накрыл пасть лапами и выдал задавленное мычание.
— Чего? Нет! Колдуны так не делают! Магия, да ещё такая, в принципе не мужское дело.
— А что тогда мужское? — Спросил Иваш, в голосе проступили грустные нотки.
— Огонь, сталь и смерть.
В глазах кота отразилось пламя костра, а голос фамильяра зазвучал хрипло и надтреснуто.
***
Рыжая ведьма дёрнулась, краем глаза заметив нечто меж деревьев. Выпала из хоровода и остановилась, вглядываясь в темноту. Огненная копна по инерции накрыла лицо, глаза сверкнули меж прядей, как два изумруда.
Она откинула волосы за спину, подбоченилась, уткнув кулачок в бок.
Никого.
Только покачивается низкая ветвь и меж деревьев почудился отблеск кошачьих глаз