19 октября 1453 года капитулировал английский гарнизон Бордо.
Это событие означало конец Столетней войны – одного из самых долгих военных противостояний в европейской истории, длившегося 116 лет (1337-1453 годы).
116 лет войны – это, конечно, очень трудно представить. Хотя, в истории Римской империи двери храма Януса вообще были закрыты всего 2 года (если считать совокупно, а не подряд, конечно). То есть, империя воевала перманентно. Но это происходило где-то на границах, окраинах или вообще на чужой территории. До III-IV веков метрополия жила относительно спокойно, за исключением редких катаклизмов, вроде Пунических войн, восстания Спартака или нашествий квадов и маркоманов в 105 году до н. э. и тому подобное.
Во Франции война охватила всю страну. Более того, сердце королевства очень быстро оказалось во власти врага. К тому же началась гражданская война, борьба за власть, обострились все внутренние противоречия, накопившиеся за много веков. Так что в королевстве царил настоящий хаос, навести порядок власть большую часть военного периода была не в состоянии (а часто даже не хотела, не пыталась)
Конечно, были годы, даже десятилетия, когда официально военные действия не велись. Например, между 1396 годом, когда закончился так называемый Каролингский этап, и 1415 годом - началом Ланкастерской войны.
Но наемникам и феодалам, втянутым в конфликт, а так же солдатам удачи и разбойникам всех мастей, жившим войной, мирные договоры, коронации и династические браки были глубоко безразличны, они с полным удовольствием и чувством правоты продолжали разорять территорию Франции. Тем более, феодальные распри, порожденные или обнаженные войной, крестьянские бунты и «межпартийные» конфликты внутри королевства не зависели от внешних договоров и перемирий.
Столетняя война - не только одна из самых долгих в европейской истории, но и еще, пожалуй, самая бессмысленная по своим итогам.
В результате англичане не получили ничего - ни французской короны, ни континентальных территорий из владений бывшей Анжуйской империи Плантагенетов, которые он столь страстно оспаривали у извечных соперников – Капетингов (Валуа, кстати – боковая ветвь Капетингов, а Ланкастеры – боковая ветвь Плантагенетов, так что соперники со времен Ричарда Львиное Сердце и Филиппа Августа, собственно, не менялись).
Все завоевания Черного Принца, Генриха V, все блестящие победы при Креси, Пуатье, Азенкуре, Оре, Нахере потеряли смысл, когда на последнем этап войны французы стали отыгрываться и планомерно освобождать свою территорию, выдавливая англичан и их союзников с континента.
И хоть англичане и удерживали Кале с округом до 1558 года, хоть их монархи именовали себя «королями Франции» вплоть до 1801 года - все это была лишь попытка выдать желаемое за действительное и сохранить лицо.
По иронии судьбы, Франция, которая на первом этапе войны пришла к катастрофе и едва не перестала существовать, как государство, в конце конфликта, благодаря победе и деятельности чреды блестящих правителей стала одним из ведущих государств Европы, выдержала и кровавое безумие Религиозных войн, и вековое противостояние с империей Габсбургов.
Англия наоборот - к концу войны не только проиграла все, что приобрела, но и скатилась в эпоху многолетней феодальной смуты и хаоса престолонаследия, когда едва ли не каждый крупный магнат страны претендовал на трон.
А кончилось все это падением дома Плантагенетов и религиозным расколом при Генрихе VIII, после которого даже великолепной Елизавете с трудом удалось навести в стране порядок. И то не надолго, ведь полвека спустя грянула первая революция и пришел Кромвель.
Французы же сумели не только сохранить преемственность династий, что являлось одним из важнейших факторов стабильности в королевстве, но и смогли примерно через полвека после окончания войны собрать страну практически в том виде, в котором мы ее знаем сегодня, причем, не просто собрать механически, а административно, экономически, политически объединить очень разные территории. Например, Бретань была присоединена к Франции по договору 1492 года, а через 10 лет стала полноценной частью королевства.
Вот такой парадокс.
А еще интересно то, что эта война начиналась, как сугубо семейная распря, и сначала казалась именно семейным делом. Вряд ли хоть кто-то из тех, кто стоял у истоков конфликта, предполагал, что он достигнет таких масштабов и так затянется. С их точки зрения это была обычная феодальная усобица. Да, между монархами и крупнейшими магнатами обоих королевств, но не выходящая за рамки феодального права и обычных феодальных разборок, которые в у эпоху были перманентным состоянием во всех западноевропейских государствах.
Собственно, на начальном этапе это действительно было семейное дело. Эдуард III Плантагенет и Филипп VI Валуа были близкими родственниками. Эдуард был внуком по материнской линии Железного Короля Филиппа IV Красивого, а Филипп был сыном его младшего брата Карла. То есть, английский король приходился французскому двоюродным племянником. И спорили они прямо по-родственному. У Капетингов с Плантагенетами были давние связи - беспокойная и прекрасная Алиенор Аквитанская приходилась прабабушкой (так и не сосчитала, сколько раз «пра») монархам обеих династий. Собственно, ее второе замужество с Генрихом II Плантагенетом и богатое приданое в виде Аквитанского герцогства положили начало Анжуйской империи, оттяпавшей у древнего владения Капетингов изрядную территорию. Так что со времен Ричарда Львиное Сердце и Филиппа Августа территориальные распри между королевствами не прекращались. А количество договоров и взаимных оммажей, принесенных государями обеих стран за те или иные территории до начала войны, сосчитать довольно трудно - столь немало их было. Не меньшим было и количество семейных уз, связавших два могущественных дома (я имею в виду не только королевские свадьбы, но и браки ближайших родственников, которые также имели важное значение в феодальном праве).
Противостояние назревало постепенно, война не вспыхнула вдруг. Смерть Филиппа Красивого и быстрая кончина всех его сыновей, не оставивших прямых наследников мужского пола (ведь именно Филипп V Длинный, споря за регентство с дядей, первый раз применил так называемый Салический закон, согласно которому женщина не имела права наследовать престол и владения (правомерность и древность этого закона - разговор особый, в Салической правде есть пункты, касающиеся прав женщин, в том числе имущественных и наследственных, но надо быть изрядным хитрецом, чтобы умудриться их так трактовать и применить обычное право к престолонаследию и феодальному праву)) стала для английского государя прекрасным поводом претендовать на корону Франции: по материнской линии он был прямым потомком Филиппа IV Капетинга - внуком, а Филипп VI Валуа - только племянником. Если же еще учесть, что Карл IV Красивый (точнее, Робер д'Артуа и другие магнаты) помог Изабелле Английской, своей старшей сестре, свергнуть с престола ее мужа Эдуарда II и сделать королем сына - Эдуарда III, можно сказать, французские монархи, сами того не подозревая, заложили основу для будущего векового конфликта.
Согласно феодальному праву (не учитывающему никакой Салический закон) Эдуард Английский действительно имел право претендовать на французский трон не меньше, чем его дядюшка. Назначение наследником монарха или наследника престола другого государства в случае бездетности - практика, довольно распространенная в Средневековье. Но Филиппа VI и французских магнатов такое положение дел не устраивало. Они не собирались становиться частью Анжуйской империи Плантагенетов, напротив, оспаривали у них Гасконь, вмешивались в конфликт с Шотландией...
Собственно, с этого все и началось.
Несмотря на оммаж 1329 года и формальное признание Эдуардом прав Филиппа на престол в 1331 году, отношения между странами накалились до предела.
В 1333 году французский монарх счел возможным вмешаться в очередную англо-шотландскую войну, крайне неудачную для шотландцев. Разбитый и свергнутый король Шотландии Давид II бежал в Париж под крыло к своему давнему союзнику. Филипп строил планы высадки на английском побережье для восстановления шотландца на троне и экспедиции для окончательного присоединения Гаскони - очень важного тогда экономического центра.
Терпение Эдуарда лопнуло. Осенью 1337 года англичане предприняли наступление в Пикардии. Их поддержали фламандские города и феодалы, города Гаскони.
Вот так началась эта война.
Спор двух монархов, семейная распря переросла в вековой конфликт, в который оказались втянуты практически все остальные монархи Западной Европы. Даже вечно занятые Реконкистой испанцы не могли оставаться совсем в стороне (Кастилия и Арагон принимали непосредственное участие в конфликте на стороне Франции), тем боле, часто война велась едва ли не у них на пороге. А уж территории, граничащие с французскими владениями или связанные с одним из домов оммажем или другими узами (а это были не только исконно английские или французские земли, но и Генуэзская республика, Майорка, Богемия, Португалия, Люксембург, Фландрия) - само собой.
В результате война двух королевств переросла в попытку передела земель Западной Европы.
Конфликт начался чредой блестящих побед Англии, которым, казалось, не будет конца. Тем более, безумный французский король Карл VI сделал все, чтобы окончательно погубить свое королевство, а блестящий английский полководец и монарх Генрих V Болингброк своими успехами укрепил весь мир во мнении, что судьба Франции решена.
Но в 1421 году англичане неожиданно потерпели сокрушительное поражение в битве при Боже, короля Генриха V в 1422 году настигла внезапная смерть, и у него не оказалось достойного преемника, сыну не было еще и года...
В 1428 году на политической арене возникла Жанна д’Арк.
Сама Орлеанская Дева была далека от политики с ее интригами и дрязгами, но именно чудо ее явления, снятие осады с Орлеана, «Бескровный поход», коронация дофина в Реймсе, неправый суд и мученическая смерть положили начало освобождению Франции. Словно девушка вдохнула в соотечественников новые силы, веру и мужество, напомнила, за что они сражаются.
В 1435 году даже вечно непокорные бургундцы поняли, что поставили не на ту лошадь и разорвали договор с Англией, более того, помогли Карлу VII овладеть Парижем.
Сокрушительные поражения англичан при Форминьи в 1449 году и при Кастильоне в 1453 подвели черту под всеми их амбициями и планами по захвату французских земель.
Капитуляция Бордо была логическим исходом, завершающим аккордом векового конфликта.
Кстати, мир так и не был подписан. Просто после разгрома при Кастильоне англичане ушли с континента, чтобы собрать новые силы. Но в Англии через два года началась война Алой и Белой Роз, им стало не до Франции.
История сослагательного наклонения не признает. Все было, как было.
Целая эпоха крови, жестокости, вероломства, доблести, благородства и самопожертвования, невероятных взлетов и глубочайших падений, величайшего позора и блистательных побед,
А сколько ярких личностей - Орлеанская Дева, Черный Принц, король английский Генрих V, король французский Карл VII, герцог бургундский Жан Бесстрашный…
Сколько эпизодов и событий почти эпических - «Бой тридцати», битвы при Азенкуре и Креси, разгром англичан при Пате, «Битва селедок», «Бескровный поход», коронация в Реймсе, гибель Девы...
Со временем Столетняя война сама превратилась в миф. Пока в прагматичном XIX веке не взялись за скрупулезное ее изучение, спекуляций на ее тему было море. Да и потом они периодически возникали и возникают по сей день...
Право, какая бессмыслица!
Война вообще - одно из самых жутких изобретений человека. Но эта война...
Столько горя, крови, жизней... И ради чего?
Ведь не выиграл никто, остались одни проигравшие - разоренная, измученная войной Франция и оголодавшая озлобленная Англия на пороге смуты... Вот вам и семейное дело!
Воистину, безумие - самое страшное, что может случиться с человеком, нацией или страной. А что может быть безумнее, чем война, да еще длящаяся десятки лет?
История нас, как всегда, ничему не учит...
