История бывшего разведчика Рашида Курбанбекова о службе в Иране, добыче информации и жизненных пируэтах.
-В школе я был крепким, спортивным парнем, занимался легкой атлетикой, летал на планере в бакинcком аэроклубе. Биография - тоже ажур: отвечал за физкультурно-оборонную работу, являлся членом комитета комсомола. Видимо, офицеру разведки приглянулось мое дело допризывника, © которым он ознакомился в военкомате.
Меня вызвали на собеседование. Полковой комиссар с четырьмя кубиками в петлицах спросил: хотел бы я служить военным переводчиком? “А что делает военный переводчик?" - в свою очередь поинтересовался я. "Ты будешь правой рукой генерала”, - последовал ответ. Тут я сам не знаю, как это случилось, бухнул, что называется, в колокол: “А какой рукой генерал чешется? Если правой - то я категорически не согласен".
К счастью, комиссар оказался, человеком с юмором. Видимо, моя находчивость пришлась по душе. Сделав отметку в деле, он сказал: “Далеко пойдешь". Но пошел я не особенно далеко - на двухгодичные курсы военных переводчиков Закавказского военного округа, на фарсидское отделение. Через год началась война. А еще через год мне, лейтенанту, окончившему курсы с отличием, был дан приказ - на юг, в Иран.
Под "крышей" комендатуры
25 августа 41-го года в Иран одновременно с юга и севера вошли англо-американские и советские войска. Накануне Тегеран получил ноты союзников, требовавших от него отказаться от прогерманской политики и разорвать все отношения с фашистским рейхом, Шах Ирана Реза Пехлеви ответил отказом. Тогда англичане интернировали шаха, вместе © детьми, гаремом, евнухами и придворной челядью в Йоханнесбург. Ираном стал править его сын Мухаммед Реза Пехлеви. А страну поделили на два сектора советский, к северу от Тегерана, и англо-американский - к югу. Через Персидский залив союзники снабжали СССР продовольствием, военно-стратегическими грузами. Естественно, Германия не хотела мириться с такой “дорогой жизни”. Иран был наводнен агентами абвера и гестапо. Они повреждали коммуникации, собирали сведения о войсках союзников, вербовали шпионов, вооружали бандформирования, разжигали сепаратистские настроения среди национальных меньшинств - курдов и айсоров. В наши задачи входило разрушение этих планов.
Моя самая большая удача в Тегеране
Самой большой своей удачей я считаю вербовки начальника управления броне-транспорта генерального штаба вооруженных сил Ирана Мосхета Миланьяна - азербайджанца, несмотря на нетипичное окончание фамилии. Вышел я на него случайно.
В 1944 году мы © моим другом и напарником Николаем Кокой (он в нашем разведотлеле “разрабатывал” американцев и англичан) искали квартиры по объявлениям о сдаче: для работы с агентурой требовалось не менее 30 конспиративных квартир в разных районах города. Пришли по одному адресу, указанному в газете. Дверь открыла миловильная женщина по имени Натали. Как выяснилось после более близкого знакомства - дочь белогвардейского офицера, бежавший в Персию с корпусом генерала Ляхова.
Для желающих узнать тайны Лубянки 90х - книга ниже
Вижу, на буфете в рамочке стоит фотография красивого мужчины в форме старшего офицера иранской армии. Слово за слово, поинтересовались, кто этот человек. “Да мой бывший муж-дурак" - разоткровенничалась Натали. - У всех мужей-офицеров в доме полная чаша, а мне попался б...: взяток не берет и другим не дает. Начитался Маркса, вообразил себя защитником угнетенных. Англичане, дескать, грабят его родину, качают иранскую нефть. Говорят, люди из САВАК уже положили на него глаз. В общем, развелась я с ним..."
У Натали оказалась подружка Маша, тоже белоэмигрантка и вчетвером с Николаем мы неплохо проводили время. Под водочку - закусочку я выпытывал у нашей гостеприимной хозяйки всё, что она знала о работе мужа. А потом через нее же познакомился с подполковником Мосхетом Миланьяном. Получив от Натали всю информацию, которой она располагала, и понял, как работать с офицером-фрондером. Разговаривал с ним о капиталистических —акулах, британском империализме, учении Маркса, Ленина, Сталина, в конце концов сделал его советским агентом. Причем не каким-нибудь "черным", как мы называем людей, не знающих, что они творят, а идейным.
Сведения, которые переслал Мосхет Миланьян были ценными. Иранская армия нас особенно пе интересовала, но подполковник генштаба, ведавший бронетанковыми силами, располагал информацией о новом американском вооружении, знал многое о ВЫСШИХ армейских чинах, о политической ситуации. Это сослужило нам хорошую службу.
В конце войны на севере страны, в иранском Азербайджане начались выступления против шахского режима. Командование дислоцированной в Тебризе шахской дивизии слало в столицу депешу за депешей: пришлите подмогу, дайте побольше автоматов, иначе дивизию не сегодня-завтра разоружат повстанцы.
Шах Мухаммед Реза Пехлеви оказался в затруднительном положении. С одной стороны не уважить просьбу тебризских военных нельзя - испортишь отношения с Арменией, да еще обвинят в бессилии. С другой - везти сейчас оружие в Тебриз - значит подарить его бунтовщикам. Выход шаху подсказали американские советники: послать в дивизию оружие, да побольше и поновее, но, когда автоколонна будет проходить через ущелье на нее “случайно” нападут люди из ‘банды фанатиков-монархистов "братьев Зульфугари”. Они завладеют оружием, которое, наверняка обратят против повстанцев-республиканцев. А чтобы убить сразу двух зайцев, американцы посоветовали шаху: пусть колонну сопровождают революционно настроенные солдаты и офицеры. Братья Зульфугари их точно не пощадят.
Обо всём этом мне сообщил Миланьян. Времени, чтобы сорвать операцию американцев было в обрез. Мосхет получил задание отсрочить отправку колонны хотя бы на 2 дня.
Откровенно говоря, я и сам не верил, что это удастся. Но благодаря стараниям "нашего человека" в иранском генштабе. У одного грузовика в нужное время заглох мотор, у другого - сломался передний мост. И когда вереница из 52 машин пошла в ущелье братьев Зульфугари, её встретила советская бронетанковая колонна "возвращавшаяся с учений". Сто с лишним конвоиров оружия были спасены от смерти, так и не узнав, что своими жизнями они обязаны Мосхету, а оружие в итоге досталось революционерам.
Грачев прилетел
В 1944 году в Главное разведывательное управление пришел подполковник Грачев (к сожалению, забыл его имя). Он партизанил в Белоруссии и, говорят, прослыл храбрецом. Это достойно уважения, но... Пускать под откос поезда и "разрабатывать агентов", да еще и на Востоке - совсем разные вещи. На нашу беду, подполковник Грачев этого не понимал.
Приехав инспектировать нас, он первым делом затребовал у меня списки агентов - вдруг среди них затесались "мертвые души"? Я выложил Грачеву полный перечень, в котором значились все агентурные клички. "Ревизор" ткнул пальцем наугад, его выбор пал на Муллу. Этот агент информировал меня о настроениях среди мусульманского духовенства. Ему претил светский образ жизни, который вели шах и его окружение.
На встрече я нашел возможность предупредить Грачева, что Мулла не терпит сквернословия и в особенности пьянства. На что партизан смачно выругался и предложил правоверному гостю "осушить стопку за Сталина". Мулла чуть не поперхнулся. Для него, истинного мусульманина, это было равнозначно тому, что пить за здоровье сатаны. Больше я этого агента не видел.
Шерше ля фам
В Тегеране нас интересовал министр промышлениости и вооружений Мохамед Амери. Но как к нему подступиться? Все-таки министр - не чистильщик сапог. Я узнал, что этот тип посещает самый престижный публичный дом в столице. Было такое заведение в Тегеране, куда пускали самый цвет мужского общества - министров, депутатов. Пришлось подружиться © одним из представителей тегеранской “золотой молодежи”. Меджим был выходцем с Кавказа, занимался торговлей коврами ну и любил пригульнуть.
Решили мы © ним как-то сыграть на “кайф”. Кто проиграет - устраивает победителю “тысячу и одну ночь” с Шехерезадой в придачу. Мне удача улыбнулась, и я пожелал вкусить все блаженства непременно в публичном доме, посещаемым господином министром.
Сказано - сделано. Дородная мадам после того, как привратник пропустил нас, спросила пароль у моего приятеля и предложила на выбор 6 девиц.
Я вычислил: у господина Амири жена маленькая, толстая и черная. Значит, должны нравиться женщины высокие, худенькие и светлые. И попал вточку. Гити - так звали мою любовь на час - оказалась подружкой интересующего меня лица. А после того, как я ей дал 50 туманов сверх таксы, она решила, что я родственник жены министра и блюду столь приятным для себя способом его нравственность. Поскольку я был молод и, смею думать, недурен собой, Гити быстро разговорились со мной, и от нее я узнал много интересного о господине Амири.
Эти сведения мне потом очень пригодились. Но если от общения © Гити остались далеко не худшие воспоминания о былой молодости, то этого не скажешь про госпожу Фейс (фамилия изменена), которая к моменту нашего знакомства была вдвое старше меня . Но госпожа Фейс - супруга посла в одной из великих держав, была вхожа в высшее иранское общество, а вместе с ней стал вхож туда и я. За информацию, которую я там выуживал, можно было принести и не такие жертвы.
О друзьях
Жизнь разметала нас по свету. Иные покинули его сами. Необычно сложилась судьба у Мосхета. В конце войны его арестовала иранская контрразведка САВАК. С огромным трудом нам удалось организовать побег. Он бежал в иранский Азербайджан, включился в революционную деятельность. Но демократический Азербайджан просуществовал всего год. И был вероломно брошен на произвол судьбы Сталиным. Мосхет эмигрировал сначала в Баку, потом в Москву. Здесь он пустил корни и стал видным иранистом, доктором наук. Его сын работал хирургом в Москве и спас не мало жизней.
Другой мой друг, © которым мы делили койку и хлеб Николай Кока, стал жертвой доноса. Работал у нас один стукач некто Лукьянов, пришедший в разведку после живодерии. Коке припомнили рассказанный анекдот, дескать догнать американцев можно, а вот перегонять не следует, они наши заплаты увидят. В общем сгинул Николай неизвестно куда и в моей жизни я больше его не видел.
Словом, многое было в этой жизни - и грустное, и смешное. Но мы знали, на что шли, и не жалели о содеянном.
Материалы по теме:
Александр Гусак: Явочная квартира (рассказ бывшего сотрудника КГБ и ФСБ)
Разведчик Николай Кузнецов, он же Шмидт, он же Зиберт - чистокровный немец или талант русского шпиона?
Полковник УБТ ФСБ Платонов о тех, кто "сливал" спецназ боевикам
