Я уже писала, что у мужа есть кузина, вероятно с небольшими аутичными чертами или другими психическими особенностями. Тут все сложно понять. Ира - обычная в общем то девушка, ходила в обычный сад, училась в обычной школе, но у нее постоянные проблемы в отношениях с другими людьми и в учебе. Кроме того, женщина очень доверчива и наивна, многие мошенники этим пользовались. У нее бывали нервные срывы, и она лечилась в стационаре.
Отношения у брата и сестры прохладные. С одной стороны, есть небольшой конфликт при разделе наследства. С другой, мужу приходилось всегда помогать сестре: то "говорить" с обидчиками, то выплачивать кредит в микрофинансах, то задачки решать-рефераты писать. В помощи муж не отказывал, но и на критику не скупился.
Он на язык более жесткий, чем на самом деле.
Ире это всегда не нравилось. Она всегда все решает самостоятельно, но вот разгребать последствия должен брат, причем молча. Муж считает, что должен контролировать сестру, но это невозможно: Ира дееспособная, взрослая женщина, которая не любит не перед кем отчитываться.
Свою беременность Ира от нас скрывала очень тщательно. И очень зря: когда муж приехал помогать с ремонтом на кухне, он не знал, почему ей так срочно понадобился ремонт, и заразил сестру энтеровирусом примерно в начале 2-го триместра. Потом Ира просила ее не навещать, и о ребенке мы узнали, когда малышке было уже три месяца. Я не знаю, почему Ира так нас боялась. У нее какая-то паранойя в отношении брата: она постоянно боится, что он будет ее ругать. Хотя ее мой муж не ханжа и не моралофаг.
Теперь о малышке. У Ани респираторно-аффективный синдром, в просторечии родимчик. Это небольшая паталогия роста нервной системы: когда ребенок с родимчиком сильно плачет, он теряет сознание. С возрастом это проходит, но выглядит ужасно, не говоря о том, что малышка может получить травму при падении. Общее развитие - вяловатое. На этих выходных мы ездили навестить мать и дочку, которых долго не видели из-за карантина и наших проблем со здоровьем. Признаюсь честно, мне немного тревожно из-за диагноза сына. Я боюсь, что у девочки тоже могут быть аутичные черты. Поэтому я постаралась незаметно протестировать развитие девочки.
Сейчас малышке 2 года 3 месяца, она уже ходит в садик. Понимание речи - норма на свой возраст, например, когда я предложила "Пойдем на кухню, пить чай с тортом", она быстро ушуршала за сладостями. Стимов нет никаких. Умеет имитировать действия окружающих в игре.
Это спокойная, но довольно упрямая девочка. Она идет на контакт не сразу, но быстро привыкает к людям, хотя ее реакция на новые лица немного вяловата для ее возраста. Такое ощущение, что окружающие люди для нее просто декорации. Если что-то не хочет - уговорить трудно. Например, пока не удается снять с нее памперсы. Мама старается не давить на дочь, чтобы не провоцировать обмороки, но и сама девочка не слишком возбудима. Сидит там, где посадили.
В садике психолог считает, что все в порядке.
Аня говорит плохо, словарный запас несколько десятков слов, но по делу, например, когда муж попросил ее о чем-то, сказала: "нет".
Физическое развитие - ниже возрастной нормы. Аня побаивается лазить, прыгать, также не интересуется ровесниками на площадке.
Из всего этого мое поверхностное мнение, что у Ани - небольшая задержка речевого и физического развития, и ЗПР под вопросом. Аутичные черты - под большим вопросом, небольшое равнодушие к окружающему миру может быть как проявлением АЧ, так и собственного Аниного характера.
Для справки: Социальные навыки ребенка в 1,5 -2,5 года VB-MAPP
Нижние границы речевого, сенсорного и физического развития детей (ПМПК)
Муж предложил Ире оплатить логопеда-дефектолога для диагностики речи и сенсорного развития (это то, что заменяет маленьким тесты на интеллект). В таком нежном возрасте логопед предлагает ребенку вот такие игрушки, и делает вывод, есть ли задержка развития.
Ира отказалась.
Женщина она впечатлительная. И от всей этой истории с здоровьем Ани она уже порядком устала. Мне кажется, сейчас у Иры - огромное родительское выгорание. Она сейчас сдает комнату мигрантам, их дочка Фатима, помогает Ире с ребенком, своего рода отдушина. Кстати, Аня с удовольствием играет с 10-летней Фатимой. Сама Ирина имеет самые общие представления о развитии ребенка. Внешне придраться не к чему: Аня накормлена, аккуратно одета, у нее с рождения легион кукол, в квартире чисто. Но для Иры развитие ребенка, прежде всего, в таблетках, ну или свечку в храме поставить. Хотя сейчас самое время потихоньку бодрить развитие девочки, например, учить ее просить словами, приучать к горшку, прыгать и различать цвета, дать ей измазаться в красках и пластилине (разумеется под присмотром).
Я на пальцах объяснила Ире, как это все можно сделать, но меня саму учили гораздо дольше профессионалы своего дела: тераписты и логопеды. Также я все-таки боюсь РАС...
Моему собственному ребенку в 2 годика 3-4 психолога ставили норму, т.к. он довольно легко шел на контакт и обещали, что диагноз РАС поставлен ошибочно, а все наши проблемы рассосутся через год или два, если мы конечно будем заниматься. Но... даже сейчас, к 5 годам ребенок, не может полноценно общаться с окружающими.
Вероятно, что я, обжегшись на молоке, дую теперь на воду. Но по-моему лучше перебдеть, чем недобдеть.
Не знаю, как дальше вести себя с Ириной... Как (и надо ли?) сейчас убеждать водить Аню по логопедам и самой изучать книжки по раннему развитию детей? Я считаю, что с занятиями у Ани гораздо больше шансов догнать сверстников, чем без них, но это может закончиться очередным приступом!
Еще одна проблема: живем мы далеко. Это 3-х часа пути в один конец, я не смогу навещать девочку часто. Сын пока плохо переносит 6 часов пути, большую часть которого мы едем в маске. В эти выходные он был просто подарочными, но на обратном пути полчаса прорыдал в электричке из-за того, что мы запретили ему облизывать грязные руки и выбился из режима: колобродил ночью.
Ира также не знает, что у нашего сына РАС. Откровенная беседа объяснит Ире, почему мы так волнуемся об Ане, или напугает?
Как мне поступить с племянницей? И можно ли что-нибудь здесь сделать?