Первый рассказ цикла Кристаллография здесь.
Оглядываясь назад, я точно понимаю, в чем была слабость системы социалистического хозяйствования. Блага и услуги распределялись по территории СССР весьма неравномерно и, поэтому, что-то всегда было в излишке, а чего-то не хватало. Так вот, простой народ никогда не ценил того, что было в излишке, но сильно переживал насчет того, что ему не хватало. Расхожими в те годы были трогательные сравнения своего скромного быта и бытом высокопоставленных партийцев. Слов нет, разница была существенная. Но в то же время ни от кого, кроме работников торговли, я не слышал доброго слова о родном предприятии. Так что, хотя и запоздало, восполняю этот пробел.
В институте Кристаллографии, как следует из названия, должны были быть кристаллы. Если у непосвященного спросить, какие он знает кристаллы, то обычными ответами будут: алмаз, кварц, стекло. Правда стекло не кристалл, а переохлажденная жидкость, но почему-то у всех возникает в голове образ прозрачного кристалла. А то, что железо, алюминий, медь и так далее – это тоже кристаллы никому не приходит в голову. Ну, это так – к слову.
В институте Кристаллографии одни люди делали кристаллы, а другие их исследовали. Все они недоверчиво относились друг к другу, совали свой нос не в свои дела и нагнетали научную атмосферу до немыслимых пределов. В результате в сфере производства кристаллов появлялся брак, а исследования частенько кончались неудачами. Все неудачи и брак сваливались с больной головы на здоровую, чем обеспечивалась всеобщая занятость. Ученые жаловались, а начальство с удовольствием эти дрязги разбирало. В результате всего этого процесса, неудачно выращенные кристаллы: рубины, гранаты и сапфиры размалывались на кусочки и отправлялись в помойку.
В 1977 году зима в Москве была самой обычной, то есть регулярно выпадал снег и в восемь утра, когда у нас начиналась работа, на улице было темно и светила луна. Когда в городе объявили гололед и я, ни о чем не подозревая, шел на работу, в глаза мне бросились пригоршни драгоценных камней, сверкавших в лунном свете прямо на дороге. Драгоценные камни светились всеми цветами спектра, и я серьезно ими заинтересовался. Нагнувшись, я увидел мелкие и не очень мелкие кусочки сапфира. Конечно же, я стал подбирать их, выбирая те, которые покрупнее. Очень смеялся надо мной прочий служивый люд, который тоже по этой дорожке шел на работу: «Ну, сразу видать, что новенький».
Оказывается, посыпать дорожки зимой боем сапфиров, гранатов и рубинов гораздо дешевле, чем посыпать их песком. Действительно, брак надо куда-то отвозить, песок надо покупать и привозить, а так вывалил брак на дорожки, и брака нет и песка не надо.
В этом всеобщем благолепии, правда, был один изъян. Мальчишки из окрестных домов тоже интересовались драгоценными камнями, и все время разгребали нашу помойку, выкидывая весь мусор из мусорных контейнеров прямо на асфальт. Против мальчишек быстро нашли противодействие. На ночь, на территорию института спускали трех собак: сучку и двух кобелей.
Все было хорошо, пока было лето и осень, но вот зимой начало рабочего дня собаки считали еще ночью и считали идущих на работу служащих нарушенцами и грабителями. Следуя некоторой, исключительно собаьчей логике, эта свора кого-то считала своими, а кого-то нет. Я попал в число собачьих врагов. Верховодила у них сучка. Она пропускала меня за ворота и, обождав пока я отойду на двадцать метров, делала рывок за мной, останавливаясь в двух метрах после того, как я поворачивался. Два кобеля обычно двигались чуть позади сучки с двух сторон (приблизительно так, как атака танкового взвода).
После того, как нашему завхозу порвали брюки, я решил доказать своре, что я совсем не дичь. По методу моих матершинников монтеров я изготовил противособачью снасть. Для изготовления снасти нужен кусок гибкого медного кабеля сечением 100 кв.мм. и длиной порядка метра. На конце такого кабеля изоляцией прикручивается железка, напоминающая зацепку для кармана пиджака обычной авторучки. Во внутреннем кармане пальто проделывается дыра, в которую прячется изготовленная снасть и зацепляется зацепкой за край кармана. Даже когда пальто распахнуто, снасть не видна, в то же время вытащить и употребить такую снасть дело плевое. Медный кабель обеспечивает абсолютно неупругое соударение, передавая всю энергию замаха в место производимого удара.
Очередной раз я усилием воли заставил себя не оборачиваться вплоть до того момента, когда почувствовал дыхание сучки у моих ног. Я резко повернулся и, пока они тормозили, успел применить снасть к сучке и двум кобелям. По второму разу я, к сожалению, не успел.
Надо сказать, что после этого у меня со всей сворой установились строго паритетные отношения. Они перестали меня атаковать собачье-танковым взводом и только рычали, когда я уходил с работы. Однако рука, поднесенная к внутреннему карману пальто, тотчас заставляла их забиваться поглубже в конуру.
От этого периода моей работы у меня осталась коробочка, наполненная не граненными сапфировыми камушками. Ценность таких камушков порядка 15 копеек за килограмм (цена шихты), но именно эти камушки напоминают мне восторг от обладания драгоценными камнями, которыми посыпались дорожки. Брак у нас регулярно уничтожался и поэтому крупных камешков сапфира (порядка килограмма) ни у кого не было.
И вот мне как-то посчастливилось. Я налаживал привод «аппарата Вернеля» на участке роста монокристаллов сапфира. Когда я уже практически закончил, раздался очень громкий щелчок и мне под ноги упал горячий кусок сапфира килограмма на два. Из-за нарушения температурного режима кристалл лопнул. Я закатил ногой этот кусочек под установку, на которой работал, а на следующий день забрал его вместе с моими приборами.
Когда я принес этот впечатляющий кусок сапфира в лабораторию, то все тут же предложили мне поделиться находкой. Сапфир распилили на большое количество параллелепипедов, из которых предполагалось сделать запонки всем участникам предприятия. Себе я выбрал самые большие кусочки (края обрезки), но делать запонки не стал, а положил их у себя на столе под лампу, чтобы было красиво.
Вся наша команда в то же время конвертировала жидкую валюту – спирт в ювелирные работы и к концу дня у всех были сапфировые запонки в бериллиевой бронзе (очень похоже на золото). Благолепие длилось ровно одну неделю. По истечении недели на моем столе раздался не очень громкий выстрел (по звуку как пистолетный) и все мои сапфиры от внутренних напряжений превратились разом в кучки белого порошка. Как выяснилось запонки у всех наших тоже пришли в такое состояние.
Бог дал – Бог взял. Такая формула, примененная к двухкилограммовому куску сапфира удивительно верна.
Уважаемые читатели ЗДЕСЬ, Вы можете скачать все байки целиком, в том числе еще и не выложенные в оригинальном варианте и без Дзен цензуры.
Спасибо, что дочитали до конца. Подписывайтесь на мой канал, и если Вам понравились байки, то ставьте «лайки».
Читайте предыдущий рассказ "Кристаллография. 6. О пользе рисования" здесь.
Читайте следующий рассказ "Кристаллография. 8. Сережа стеклодув" здесь.
С уважением, Лолейт А.Т.
Об авторе баек читайте здесь.
