День полководца начинался в час ночи: Суворов вскакивал с первыми петухами. Если он не вставал сам, камердинер его стягивал с постели за ноги. Постелью фельдмаршала был сеновал, покрытый простыней, с двумя подушками. Еще одна простыня (зимой – плащ) играла роль одеяла.
Проснувшись, Александр Васильевич четверть часа молился с земными поклонами. Потом бегал по комнате не меньше часа и маршировал – это был «фитнес» XVIII века. Фельдмаршал в это время упражнял не только тело, но и ум: в его руке была тетрадка с карельскими или татарскими выражениями. Суворов обучался языкам набегу и при свете свечи. Зачем графу учить карельский?! Некоторые его крепостные были карелами: надо же знать язык своих людей. Несколько европейских языков были выучены еще в молодости.
После часовой пробежки – мытье и обтирание (естественно, холодной водой). Затем – три чашки горячего чая (в постный день без сливок, а в скоромный день – со сливками). Еды никакой не было: Суворов не завтракал никогда. Что же касается качества чая, он был привередлив и распоряжался, чтобы покупали самый лучший.
После чая – снова занятия языками, теперь с пером и чернилами. Потом – утренняя корреспонденция. Почерк Суворова был мелок, язык – меток. Писал он емко, коротко и набело, без исправлений.
После письма фельдмаршал начинал духовные песнопения и пропевал около часа. Суворов очень любил петь и слушать музыку. Голос его был басист.
Затем полководец быстро – в пять минут – одевался (у петербургских щеголей этот процесс мог занимать два или три часа), вызывал адъютанта и до шести часов утра занимался делами своей армии.
Теперь – время идти на развод караула. Фельдмаршал в это время успевал прочесть солдатам наизусть свою «Науку побеждать». Вы думаете, это целая книжка? В этой «науке» две страницы, но каких страницы! Каждое предложение – спрессованная мысль (мысль не всегда прозрачная, потому надо было все это обмозговать, прокомментировать). Офицеры и солдаты знали этот наказ наизусть.
Вслед за разводом – культурный досуг: чтение европейских новостей. Александр Васильевич выписывал 14 газет, почти все французские и немецкие.
Время обедать! Фельдмаршал принимал пищу в восемь или девять часов утра. Обед начинался с «Отче наш» и завершался крестным знамением. Суворов никогда не ел один: за общий стол садились генералы с адъютантами. Им подавали более изысканные блюда, чем хозяину стола. Питался Александр Васильевич жарким, щами и кашей, но из сладкого мог себе позволить лишь три ложечки варенья.
Даже за потемкинским столом Суворов ел только то, что состряпает его повар Прошка. Король Сардинии специально для этого Прошки приказал выбить медаль – за то, что тот сберег здоровье полководца.
Фельдмаршал обходился только пятью слугами (они же денщики). По тому времени – на фоне сотен слуг Орловых – это была скромность, граничащая с юродством. Жил он в квартире из трех комнат: одна комната – спальня с постелью-сеновалом, другая – кабинет-столовая, третья – для слуг. В этой квартире не было часов, ибо их нет в походе и «солдат должен и так знать, сколько времени». Во время первых петухов Суворов сам мог поднять лагерь, подражая крику петуха.
Вернемся к распорядку дня! После обеда полководец раздевался и на три часа ложился спать. Он делал так всегда – естественно, в мирное время (как вы понимаете, на войне не было времени на немецкие газеты и карельские тетради).
Вторая половина дня, после дневного сна, не была строго распланирована. Фельдмаршал посвящал это время армейским делам (если находился при армии), хозяйству (если жил в деревне) или светской жизни (если был в Петербурге). Однако каждый день он проходил пешком не менее десяти верст, а если уставал, ложился ненадолго на траву. Суворов был всегда легко одет, не признавал перчаток, шуб, ходил в мундире даже в лютые морозы.
Значительную часть досуга полководца занимали богослужения (во время Великого поста – каждый день), Суворов в этом деле отличался большим рвением.
Все мои статьи, связанные с Россией и XVIII веком, можно найти в оглавлении журнала «Нетривиальная история».
Читайте также:
Государство – не я. Последние слова и смерть Людовика XIV.
Как бедный крестьянин мог сделать карьеру в царской России? Два самых массовых сценария.
Последние парусники в бою (Первая мировая)
Про «дауншифтинг» в XVIII столетии