Пять слов. Такие невинные, и все же из-за них все рухнуло.
– Папа, смотри, как я могу!
Я с улыбкой обернулся посмотреть на новый фокус моей дочери. Улыбку стерло с моего лица, стоило мне его увидеть. Сердце остановилось, кровь застыла в жилах – тревожное напоминание о прошлом.
Я схватил ее за плечи и тряхнул сильнее, чем следовало. Заставил ее поклясться, что она никому не расскажет о том, на что способна. Много раз. Под конец ее лицо уродливо исказилось от слез, из носа текло. Но она обещала.
Я всегда знал, что это еще не конец. Я знал, что должен сделать. Подсыпать ей снотворного в напиток и накрыть лицо подушкой, как я сделал однажды с ее матерью. Но я не мог заставить себя. Я так сильно любил ее, даже больше, чем когда-то свою жену.
Но когда она подросла и с каждым днем все больше стала походить на мать, я понял, что это только вопрос времени.
Я до сих пор помню ночь, когда жена мне все рассказала. Ночь нашей пятой годовщины. Она купила мой любимый виски, приготовила нам несколько сочных толстых бифштексов и усадила меня за обеденный стол. Наш маленький сын крепко спал в своей комнате.
– Я должна сказать тебе кое-что важное, – сказала она.
От ее тона у меня побежали мурашки по спине.
– Я беременна.
Дыхание перехватило от радости, я улыбнулся. Но она не ответила на улыбку.
– Я не понимаю, – сказал я, затаив дыхание. – Разве это не прекрасная новость?
Губы ее сжались в тонкую линию.
– Это девочка. Я это чувствую.
Я ждал, что она объяснит в чем проблема, но вместо этого она начала нести какую-то чушь.
– Девочки в моей семье… – Она на мгновение запнулась. – У нас у всех есть особые… способности.
Я покачал головой.
– Эм, ладно? – сказал я с вопросительной интонацией. – И в чем они заключаются?
Моя жена нахмурилась.
– Будет лучше, если я покажу.
Она схватила со стола нож для стейка. И прежде, чем я успел ее остановить, яростно полоснула себя по запястью. Я бросился к ней, с грохотом опрокинув стул. Схватил ее за руку. Но то, что предстало перед моими глазами, не имело никакого смысла. Ее плоть была рассечена до кости, но кровь не текла.
– Она не потечет, пока я не разрешу, – сказала она.
И вот тогда-то и появилась кровь. Она струилась вниз по руке, потом вверх, складываясь в причудливую форму. Кровавый сгусток отделился и поплыл вверх, рисуя парящее в воздухе лицо. Лицо моей жены. А потом по спирали вниз, как в воронку, втянулся обратно в ее рассеченную руку. Плоть снова сплелась воедино.
В тот вечер я не притронулся к ужину.
Во всем, что случилось после, был виноват только я. Но в свою защиту скажу, что я чувствовал, что мое доверие было обмануто. Я не знал, к кому обратиться. Слабый и уставший от жизни, я сошелся с другой женщиной. Конечно, все тайное рано или поздно становится явным.
Когда я вернулся домой в тот день, моя жена сидела на одном из деревянных стульев из столовой. Она передвинула его на середину гостиной, так что, когда я вошел, сразу наткнулся на ее взгляд. Наша маленькая дочь тихонько посапывала в своей комнате. Я слышал, как сын смотрит мультики в своей комнате. Когда я посмотрел в глаза моей жены, я понял, что она все знает.
Она встала. У меня кровь застыла в жилах. Потом я понял, что это был не просто озноб – моя кровь действительно густела и застывала. Жена медленно подошла ко мне.
– Я могу заморозить тебя изнутри, – сказала она. – Лопнуть все кровеносные сосуды в твоем теле. Могу сварить тебя живьем. Могу заставить тебя истекать кровью из глаз, ушей и каждой поры. И в следующий раз я так и сделаю.
Мое сердце остановилось, и я без сознания рухнул на пол. К тому времени, как я очнулся, жена уже нашла мою любовницу и сделала с ней то, чем угрожала мне. После этого мы постоянно ссорились, и моя жена начала терять контроль. Моя мать умерла от кровоизлияния в мозг. Сестра – от желудочного кровотечения.
Она никогда не признавалась в этом, но я знал, что это ее рук дело. У меня не было выбора, я должен был убить ее.
И вот теперь я задавался вопросом, должен ли я убить и свою дочь тоже. Сердце сжалось от чувства вины, когда я вспомнил, как много лет назад она впервые показала мне свой фокус... Я знал, что мог бы тогда остановить все это подушкой и какими-нибудь таблетками, как однажды сделал с женой.
Она сказала, что это был несчастный случай. А может, так оно и было. Но когда я смотрел на тело моего сына, покрытое кровью, хлынувшей из каждой его поры, мне было все равно.